Мариной.
- Сколько можно мяться, Борис? Время идет.
Борис нехотя двинулся к двери, но путь ему преградила секретарша.
- Сергей Ильич, видимо, желает остаться один. Ждите.
Марина вышла из себя и решительно отстранила девицу.
- Знаете что, милочка, нам ещё до города добираться, а у меня завтра первый урок. Иди, Борис!
Мужик робко постучался в дверь кабинета, но никто не ответил. Он беспомощно оглянулся на жену.
- Стучи громче!
- Сергей Ильич... - вновь возмущенно дернулась Мэри Поппинс.
Марина резко ее осадила.
- Что это за манера - пообещать выслушать человека, а потом закрыться от него на замок! Не хочет разговаривать, пусть так прямо и скажет! Стучи, Борис!
Когда Сурков заколотил кулаками в дверь, а ответа не последовало, всполошилась и Ольга Павловна.
- У Сергея сердце в последнее время барахлило!
Обеспокоенный Виктор задергал ручку двери, а потом позвонил водителю Олегу. Тот явился с ящиком инструментов, через минуту дверь с треском распахнулась, и встревоженная компания ввалилась в кабинет.
Сергей Ильич лежал с залитым кровью лицом в паре метров от подставки, на которой стояла зияющая пустотой рама. Картину, очевидно, вырезали, та же участь постигла и ещё одно полотно из коллекции. Орудие преступления валялось рядом с телом - окровавленное пресс-папье в виде мраморной статуэтки белого медведя. Раздался душераздирающий крик, и Ольга Павловна упала в обморок на руки подоспевшего Толика.
Все опасливо столпились в нескольких шагах от тела. В отличие от бьющейся в истерике мачехи, Виктор продемонстрировал полное самообладание. Склонившись над телом, он приложил пальцы к шее отца.
- Будем надеяться на чудо. Яна, вызывайте скорую помощь и полицию. Ничего не трогаем, возвращаемся в холл и ждем приезда врачей и копов.
Едва Григорий покинул кабинет, позвонила Тамара. Он показал Виктору вибрирующий телефон и вышел на террасу.
- Да, ты вовремя приехала. Только, боюсь, теперь я не скоро освобожусь: пока прибудет полиция, пока всех допросят...
- Значит, я зря моталась по всем этим развязкам? Учти, второй раз я в эту глушь не поеду, - разозлилась Тамара. - Вызывай такси!
Григорий позвонил главреду.
- Гриня, родной ты мой, а я-то голову ломаю, что на первую полосу выносить! Ты уж там покопайся, как следует. Сам знаешь, подписка идет абы как! Горячий материал нужен позарез.
"Кому горе, а нашему брату - мать родная, - подумал Григорий, глядя на окно кабинета. - В принципе, проще всего убийце было проникнуть в комнату со стороны террасы, а после уйти с похищенной картиной тем же путем..."
Репортер подошел к французскому окну. Оно не имело ручек снаружи. Григорий попытался поддеть створку пальцами, но тщетно. Окно было плотно закрыто. "Как же так, я ведь видел полоску света, когда метался с телефоном по террасе!"
С улицы не просматривалось лежавшее в глубине кабинета тело: обзору мешал стол. Зато остальная часть комнаты была как на ладони. У репортера зародилось смутное ощущение, что в кабинете что-то изменилось, помимо похищенных картин. В глубокой задумчивости он вернулся в холл и просмотрел сделанные днем фотографии. И вскоре нашёл отличие: тот самый, удививший его днем, коврик теперь валялся скомканный в углу между камином и стеной.
Сначала приехала скорая помощь, потом оперативная группа, и все это время гости и хозяева, помалкивая, сидели в холле. Ладно, расстроенными были домочадцы, но почему-то сильно переживал и Ашот. Он то и дело постукивал перстнем по полированному подлокотнику кресла. Звук всем действовал на нервы, но никто не сделал ему замечания. Застыли с напряженными физиономиями и Толик с его дамой.
Распахнулись двери кабинета, и через холл пронесли труп в полиэтиленовом мешке. Ольге Павловне вновь стало плохо, вокруг нее захлопотал услужливый Толик. Он ещё приводил дамочку в себя, когда всех стали по одному вызывать на допрос.
Когда Григорий вошел в знакомый кабинет, за столом покойного сидел молоденький следователь, представившийся Федором Ивановичем Крымовым. По комнате бродили, снимая отпечатки пальцев, криминалисты. Место, где недавно лежало тело убитого, обвели мелом.
Покосившись на кровавое пятно, журналист страдальчески поморщился и честно обрисовал следователю обстановку в холле, пока... не дошел в своем рассказе до приоткрытого окна на террасу. До Мецкова дошло, насколько опасным для него может оказаться признание, что он имел возможность незаметно для всех зайти в кабинет покойного. Григорий внимательно посмотрел на окно за спиной следователя, и его вновь царапнуло какое-то несоответствие. Испытывая угрызения совести из-за скрытой информации, он рассказал следователю о скомканном ковре.
Федор Иванович в недоумении взглянул на ковер в углу.
- А где его постоянное место?
- Наверное, знает прислуга.
- Пригласите... Галину Иванчук, - сверившись с бумагами, попросил следователь одного из оперативников.
Горничную нашли не сразу. Видимо, она помогала на кухне мыть посуду, потому что появилась в кабинете запыхавшаяся, на ходу снимая резиновые перчатки.
- Ах, это... Тут такое дело: хозяин распорядился отдать эту вещь в чистку.
- Ахмоев дал вам ключ от кабинета?
- Да, но меня срочно вызвали на кухню. Сами понимаете, какая сегодня запарка. Чтобы не бросался в глаза, я оттащила ковер к стене и вернула ключ хозяину. Конечно, надо было вообще его убрать.
Она шагнула в сторону ковра, но следователь её остановил.
- После завершения следственных действий делайте, что хотите. А пока оставьте всё, как есть. Где вы были на момент убийства?
- В саду вместе с нашим водителем Олегом посуду убирала. Можно, я вернусь на кухню? У нас там ещё работы непочатый край.
Горничная вышла.
- Наверняка, в доме есть камеры, - заметил Григорий.
- Есть, но не в кабинете, - с досадой сказал Крымов.
Репортер посмотрел на запертое окно за спиной следователя. "Если есть камера, охватывающая обзором террасу, то полицейские и сами все выяснят. А я лучше промолчу". Вернувшись в холл, репортер задумчиво наблюдал, как в кабинет по очереди заходят повар, водитель и секретарша.
Что-то мучило его, не давало покоя, пока он не увидел, как выходящая из кабинета "Мэри Поппинс" закрывает за собой дверь. От догадки Григорию даже жарко стало. После презентации подарка Яна, закрыв окно, выставила ручку вертикально, однако сейчас ручка была зафиксирована уже горизонтально. И, как он сам удостоверился, окно было плотно закрыто. Значит... А где была Яна, когда убили Ахмоева? Куда-то выходила с хозяйкой. Могли эти дамы, сговорившись, убить Сергея Ильича? Девица могла, но для этого ей нужно было обежать вокруг дома, спуститься в сад, потом подняться по лестнице вверх, убить своего босса и той же дорогой вернуться обратно.
Репортер прикинул, сколько времени занял бы подобный марш-бросок. Вышло, что Яна должна быть как минимум чемпионкой мира по бегу с препятствиями. Да и тогда это был бы невероятный спринт. И уж тем более такое не проделала бы Ольга Павловна.
Григорий покосился на пребывающую в полуобморочном состоянии вдову и усомнился в том, что та при любых, даже самых критичных обстоятельствах, смогла бы треснуть мужа по голове мраморным медведем.
Его взгляд остановился на американском наследнике. Если отвечать на главный вопрос следствия "кому выгодна смерть Ахмоева", то Виктор становится первым подозреваемым. Возможно, он каким-то образом спустился со второго этажа на террасу, убил отца, и таким же путем вернулся обратно. А потом, как ни в чем не бывало, вернулся в холл. Времени более-менее хватило бы... особенно если парень тренированный. Только зачем ему похищать картины?
Григорий почесал нос. Ну, а Мэри Поппинс с дверными ручками к нему каким боком? Сговор? Тайная связь? Вот у Ашота был прекрасный мотив. Если Кандинский и еще одна исчезнувшая картина подделка, а до ушей антиквара донеслись слова Толика об экспертизе, - кстати, откуда наш неугомонный жиголо об этом узнал? - армянин запросто мог грохнуть Ахмоева, чтобы под шумок украсть втюханные покойному арт-фейки. Григорий посмотрел на нервно потеющего антиквара и решил, что у того кишка тонка. "Ашот, скорее, заплатит наемному убийце. Но такую личность не найдешь за пару часов. Ашот ведь не мафиозный босс, чтобы всегда держать под рукой киллера..."
Неожиданно мысли журналиста приняли иное направление. "Всё же странно, почему Ахмоев вдруг озаботился чисткой коврика, когда в доме гости? Чем он его так испачкал? Не собственной же кровью? Надо ещё раз каким-то образом осмотреть этот, не дающий покоя, ковёр".
Оперативная группа в поисках полотна Кандинского устроила обыск в доме. Все понимали, что, кто бы ни был убийца, вынести картину с охраняемой территории за столь малое время он не успел.
Спутница Толика вновь достала свой мундштук и закурила. Нервы у всех были на пределе, и Ольга Павловна, видимо, не переносившая табачный дым, сорвалась.
- Кто вы? - в её голосе прозвучали истеричные ноты. - И что делаете в нашем доме?
- Я? - смерила её надменным взглядом пожилая дама. - Гелла Балдук. Неделю назад со мной связался ваш супруг и попросил осмотреть его коллекцию абстракционистов.
- Почему именно вас? - хмуро осведомился Виктор.
- Я неплохо разбираюсь в русском абстракционизме. Видимо, Ахмоев кого-то опасался даже в собственном доме, поэтому тайно пригласил меня для предварительного осмотра, предложив затесаться среди остальных гостей, - она тяжело вздохнула. - Ну, теперь-то уж какие тайны!
- И что же вы выяснили?
- Несколько картин вызывают сомнения, но мне нужна специальная аппаратура и обстоятельное обследование, чтобы выдать окончательное заключение, - пожала плечами Гелла. - Однако, думаю, последнее приобретение вашего отца - откровенная липа.
Виктор выругался по-английски, но все его поняли.
- А ведь я говорил отцу, что вы с Яной - мошенники и, сговорившись, выкачиваете из него деньги, - накинулся он на Ашота.
Антиквар и не думал смущаться.
- Во-первых, далеко не все картины в коллекции вашего отца приобретены у меня, а во-вторых, уважаемая госпожа Балдук может и ошибаться. У меня на руках заключение другого эксперта, что картина подлинная. Оно хранится у вашего отца. Но если она права, я тоже стал жертвой обмана. И, наконец, в-третьих, ваш отец до сих пор со мной не рассчитался за Кандинского. Как я теперь понимаю, ждал заключения госпожи Балдук. Так что на продаже этой вещи я отнюдь не нажился.
- Ещё надо разобраться, кто здесь мошенник! - Мэри Поппинс моментально превратилась в базарную бабу. - Кто слышал про эту... Балдук до сегодняшнего дня? Шеф погиб, а кто ещё может подтвердить, что она та, за которую себя выдает?
- А надо бы вам знать обо мне, - парировала Гелла. - Ведь вы специализируетесь на фейк-арте, а я всю жизнь разоблачаю мошенников.
- Это по вашей рекомендации отец в свое время познакомился с Сулаяном, - обратился разгневанный Виктор к секретарше.
- С чего вы взяли? -
