к ней со своими услугами не суйся. Если что нужно, она и сама попросит.
-Да, это так, Мария Степановна. Я знаю. Она и в Сосновке не позволяла, чтоб за нее что-то делали.
-Зато Елизавета Николаевна только и знает: Лена, принеси то, подай это, сходи туда! Замучаешься бегать.
-А мне она показалась очень милой.
-Да она, вообще-то, довольно милая и есть на самом деле. Просто ей не хватает собранности и ответственности. Избалованная она. Меру ей в свое время родители не установили.
-А Наталье Николаевне устанавливали?
-Наталью Николаевну они, можно сказать, и не воспитывали. Отцу некогда было, а Полина Львовна интересовалась дочерью, когда ей приходила в голову блажь. Поставит перед собой и орет на нее, почем зря. Накричится, выругает, обзовет по-всякому и выставит вон. Бывало, что и колотила под горячую руку.
-Она била Наталью Николаевну?!
-Еще как. Особенно, когда Наташенька еще совсем маленькой была. Бывало, как начнет бить почем попадя, а я стисну зубы и молчу. И Наташенька молчит, не плачет. А ту это еще больше раздражает. Очень уж ей хотелось, чтоб заплакала. Ну, когда дитя заплачет, тогда бросала. Почему у нее такая злость проявлялась, ума не приложу?
-За что же она ее била?
-А за все. К примеру, что Наташенька не шибко быстро выполнила ее поручение. Или что не ответила на вопрос. Или что посмотрела не совсем почтительно. Не любила она ее – вот что. А с другой стороны, ревновала ко мне, к отцу, к учителям в школе – ко всем, кто к Наташеньке по-доброму относился. Заявляла, что Наташа не заслуживает хорошего к себе отношения. Плела про нее всякие гадости. И еще требовала, чтоб ребенок с любовью к ней относился. А когда Лизанька родилась, то мать поостыла малость. Лизаньку-то она любит. Зато, Наташе доставалось за то, что та сестре не потакала, прихоти ее не исполняла.
-А что же отец?
-Да он разве знал? У него, окромя работы, ничего и никогда за душой не было.
-Вы-то почему молчали?
-Да, ведь, боялась, что выгонит меня хозяйка. Она могла. Без меня Наташеньке и вовсе плохо было бы. Так, давайте-ка, мы, девоньки, перекусим чего маленько, да и продолжим свои дела. А то, ведь, время, гляди, к обеду подходит. Скоро и Самого привезут. Он у нас завсегда дома обедает. Говорит, что домашняя пища намного вкуснее и полезнее столовской. Давай-ка, Леночка, беги накрывать!
4
-Что же получается, Наталья Николаевна? Вы предлагаете полностью реформировать систему народного образования?
-По большому счету, нашу систему народного образования, действительно, следует реформировать полностью. Мы уже не можем обучать наших детей, как двадцать лет назад. И наука, и техника – все уже давно вперед ушло, а мы по старинке с мелом у доски.
-Ну, с мелом или без мела, а наше-то образование считается самым лучшим в мире. Это признают все зарубежные деятели, к Вашему сведению.
-Да знаю я, Федор Степанович, про то, что признают за рубежом. Качество образования в данном случае определяется по конечному результату, то есть, по степени образованности. И я не спорю, что наш народ по уровню образования далеко обогнал, скажем, тех же американцев. Но этот показатель совсем не устраняет проблемы, которые рождает несовершенство системы образования. Какой ценой, скажите мне, достигается этой высокий показатель? Что Вы скажете, к примеру, о непомерной загруженности среднестатистического ученика?
-А что Вы хотите сказать?
-Я хотела бы, Федор Степанович, предложить Вам арифметическую задачку. Обычный учитель обычной средней школы, как известно, имеет ставку, равную 18 часам в неделю. Если эти 18 школьных часов поделить на 6 дней в неделю, сколько уроков в день у него получается?
-Ну, три.
-А обычный ученик обычной средней школы сидит за партой ежедневно по пять- шесть уроков. То есть, ребенок в два раза больше работает, чем взрослый человек.
-Да, но Вы не забывайте, что каждый учитель кроме этих трех часов еще готовится к урокам, проверяет тетради, работает над школьной документацией…
-Федор Степанович, это Вы мне рассказываете, чем занимается каждый учитель вне урока? Кстати, у Вас дети школьного возраста есть?
-Мои дети, голубушка моя, уже вышли из школьного возраста.
-Жаль! Вы могли бы поинтересоваться у них, сколько они ежедневно сидят над домашними заданиями.
-Постойте, товарищи, о чем Вы спорите? По-моему, Наталья Николаевна права: наше народное образование давно уже следует реформировать. Действительно, система устарела и требует существенного обновления. Лично я не могу понять только лишь одного: ну, чего это наша уважаемая Наталья Николаевна ухватилась за эту бесперспективную проблему? И, более того, придумала впихивать в диссертацию.
-Вот и я об этом же! Наталья Николаевна, Вы же филолог. Что стоило Вам взять какую-нибудь филологическую тему? Ну, скажем, пушкинскую. Да Вам любую пушкинскую тему утвердили бы не глядя. Ей-богу! А со всеми этими культурологическими проблемами Вы будете мучиться еще пять лет бесперспективно и сидеть в аспирантуре до пенсии.
-Это правда, Натали. Всякую систему до поры до времени беспокоить опасно: не пустит, еще и вытолкнет вон. В конце концов, и культурология, и народное образование – это не наш профиль.
-Нет, Наталья Николавна, а Вы все-таки расскажите хотя бы вкратце, в чем суть Ваших идей? Очень интересно послушать, так сказать, из первых уст.
-Я могу, конечно, поделиться с Вами своими идеями, товарищи, но, боюсь, наша вечеринка - не самое удачное время для серьезных научных прений.
-Да, ладно, Наталья Николавна, уважьте, Бога ради! Очень интересно. Если честно, то Ваша работа немало шума наделала в университете. И ведь, главное, никто ничего толком не знает. Работа, к сожалению, почему-то не опубликована, а в рукописи мало, кто ее читал. Я, вот, признаться, не удосужился. А жаль.
-Я подарю Вам экземпляр, Иван Андреевич.
-Буду весьма признателен! А все-таки расскажите хоть немного! Думаю, что и остальные послушают с интересом.
-Извольте! Все-таки, скажите, хоть какое-то представление о моей работе Вы имеете?
-Разумеется! Я так понял, что Вы там перемешали проблемы народного образования с новым культурологическим предметом, который предлагаете ввести в качестве основного. Я правильно все понял?
-Не совсем так. Во-первых, я касаюсь только проблем общего среднего образования, а не всего народного образования в целом. Во вторых, нет никакой речи о «перемешивании» проблем, как Вы это выразились. Проблемы образования и культурологические проблемы в системе нашего образования, по моему глубокому убеждению, не могут не сливаться в одну общую проблему, поскольку всякое образование невозможно строить, не учитывая природы познания человеком окружающего мира. А природой познания окружающего мира и деятельностью человека в окружающем его пространстве занимается культурология.
-Вы, что же, собираетесь вдалбливать детишкам все эти премудрости?
-Да вовсе нет! Я просто объясняю причинно-следственную связь между культурологией и общим средним образованием. Ведь на этой связи я и строю свою концепцию. Вы, например, знаете, почему наши дети не хотят учиться? Или почему нужно тратить целых десять лет и больше, чтобы научить гражданина грамотно изъясняться и писать на родном языке?
-Ну, и почему?
-Потому что, во-первых, система нашего образования построена без учета природы познания, во-вторых, эта система являет собой, образно говоря, лоскутное одеяло, которое не использует тесные межпредметные связи. И получается, что каждый из предметников в школе работает сам по себе, разумеется, полагая, что его предмет – самый главный и важный из всех прочих. Ученик при таких условиях остается в положении обоза, которого лебедь, рак и щука тянут в разные стороны. Теснейшие межпредметные связи в состоянии осуществить тот самый предмет, который сможет объяснить общие законы природы и общества, объяснить связи наук, искусств, деятельности человека в различных сферах и областях. Таким предметом может стать культурология. Впрочем, назвать этот предмет можно как-нибудь иначе, скажем, «Мировая культура», или «Основы мировой культуры», или «Введение в культурологию», можно просто «Введение в культуру». Суть остается та же.
-И что же будет предметом изучения у Вашего предмета?
-Думаю, что правильнее было бы сказать, что не изучения, а познания.
-Да какая разница?
-Очень большая. Как нам известно, некоторые школьные предметы призваны обучать. Ну, например, обучать письму, чтению, счету, навыкам логического мышления или иностранной речи. Есть предметы развивающего характера. Их задача расширить кругозор и сформировать у человека мировоззренческое представление об окружающей действительности. К таким предметам следует отнести историю, литературу, географию, естествознание, ну, и другие, подобные этим, предметы. Третья группа предметов призвана прививать определенные навыки, необходимые человеку в его физическом и духовном развитии: навыки трудовой деятельности, физического развития, изобразительного творчества или музицирования.
-Как это интересно, Наталья Николаевна! Честно говоря, я полагал, что школьные предметы делятся на гуманитарные и естественно-математические.
-Все на свете можно классифицировать как угодно, Иван Андреевич.
-Это верно. Впрочем, простите, что я перебил Вас! Продолжайте, пожалуйста!
-Разумеется, каждый из школьных предметов, кроме свой основной функции, должен выполнять и другие. Скажем, на уроках русского языка ученик не только обучается правильно излагать устно и письменно свою речь, но и одновременно познает с помощью родного языка окружающий мир, а также развивает в процессе говорения и письма свой артикуляционный аппарат, руку и мозг. На уроках музыки ребенок учится интонировать музыкальные звуки и одновременно развивает слух, голос, артикуляционный аппарат, легкие. Помимо этого еще узнает о музыке как искусстве, развивающемся исторически и географически.
-И какова же все- таки задача Вашего культурологического предмета?
-Основная – координирующая. Разумеется, как и всякий другой школьный предмет, культурология призвана дать определенные знания. Но главное предназначение этой дисциплины – осуществить межпредметные связи, представивши вниманию учащихся целостную картину мира природы, продуктов деятельности человека и саму человеческую деятельность. Видите ли, разных дисциплин очень много в школе. С каждым годом их должно быть больше, поскольку сферы деятельности человека с каждым годом расширяются и углубляются. Стало быть, получается, чтобы дать ученику хотя бы поверхностное представление обо всех этих сферах, необходимо каждую из них внести в учебный план. И каким, скажите мне, по объему станет этот самый учебный план через какой-нибудь десяток лет? Уверяю, настанет пора, когда возникнет острейшая необходимость его сильно урезать, чтоб не подвергать угроблению наших детей. За счет чего урезать? За счет каких-то учебных дисциплин, которые мы начнем делить на «нужные» и ненужные», «главные» и второстепенные»? А если каждая из них нужная и главная? Ведь, если существует какая-то сфера деятельности, значит, она
