Будь моей Тенью

напротив него стоит Хомураби и молча, как хищник, смотрит своими зелеными звериными глазами. Шисуи выронил бокал из тонкого стекла и он, упав к его ногам, разбился вдребезги. Хомураби медленно сделал к нему один шаг, крадучись, как кошка. Шисуи весь задрожал, съежился, будто ожидая удара, по его лицу потекли слёзы.
  — Нет, не надо, не надо, — повторял он.
  Хомураби застыл на месте. "Я полностью сломал его", — с глубокой болью в душе подумал повелитель Тьмы. Прекрасные янтарные глаза Шисуи были наполнены ужасом.
  — Нет, Хомураби, не надо, не забирай меня, пожалуйста, пожалуйста...
  — Шисуи, успокойся, я не буду тебя никуда забирать, — ответил Хомураби.
  Король Света опешил:
  — Зачем ты тогда пришёл?
  Повелитель Теней пробежался по нему тоскливым взглядом:
  — Повидаться. Я соскучился... Давай хотя бы поговорим, просто поговорим... — но при любом движении Хомураби в сторону Шисуи, у того сразу же начиналась паника.
  — Вот, Шисуи, я сел за стол и не трогаю тебя, включи здравый смысл: если бы я хотел забрать тебя, давно бы уже забрал, — он жестом пригласил короля рэев за столик, сесть напротив. Шисуи неуверенно сел, с опаской косясь на Хомураби.
  — Успокойся, Шисуи, я встану, чтобы воды налить, я не буду трогать тебя, клянусь, — Хомураби встал, давая понять, что не собирается приближаться к нему. Налил воды в стакан и поставил на стол.
  — Выпей, успокойся...
  Шисуи молчал, потом взял стакан. Хомураби дал ему время, чтобы привыкнуть к ситуации. Видя, что Хомураби не проявляет к нему никакой агрессии, Шисуи расслабился.
  — О чем ты хотел поговорить? — спросил он.
  — Хотел узнать, как ты тут живешь... Неужели призванному королю Света нравится быть бармэном в баре?
  Шисуи отхлебнул воды:
  — Во-первых, ты много раз говорил мне, что я уже не король, а во-вторых, быть бармэном куда лучше, чем быть твоим, звенящим цепью, рабом, избитым и униженным. Какое счастье, когда ты принадлежишь самому себе: идешь, куда хочешь, делаешь, что хочешь!
  Хомураби больше нечем было крыть.
  — А еще, — сказал Шисуи, — после той последней ужасной ночи во мне будто что-то сломалось, у меня начала вызывать ужас одна мысль о близости с тобой, панику и страх. Ты оставил о себе воспоминания о насилии, унижении и страхе.
  Хомураби уронил голову на стол, обхватив её руками. Его красная львиная грива разметалась по столу.
  — Эй, Хомураби? — осторожно спросил Шисуи, дотронувшись до его волос и тут же отдернул руку, как только повелитель Тьмы зашевелился.
  — Глупо после всего просить прощения, вряд ли это что-то изменит, — удрученно проговорил Хомураби. — Но, умоляю, позволь мне сегодня остаться с тобой... Я не прикоснусь к тебе, просто буду лежать рядом, как твоя мебель, твоя вещь... Шисуи, я так люблю тебя, что больше не могу выносить этой пытки...
  — Не надо, Хомураби, уходи, — сказал Шисуи.
  Острый клинок вонзился в душу повелителя Тьмы. Он мрачно встал и, с болью в сердце, пошёл к выходу...
  — Хомураби? — крикнул Шисуи, когда тот был уже возле двери. Владыка Теней остановился, наполовину обернувшись.
  — Если хочешь, можешь остаться, — ответил король рэев. — Только не нужно трогать меня.
  — Здесь, в этой комнате, в баре, я ночую, — сказал Шисуи, показав просторную, оборудованную комнату с большим диваном.
  Душа Хомураби ликовала, Шисуи позволил ему остаться!
  — Шисуи, тебе так идёт эта белая рубашка, ты такой красивый...
  — Ох, прекрати... Я очень устал и хочу спать. Тут только один диван, поэтому, ложись рядом, только не трогай меня, пожалуйста.
  — Хорошо, — проговорил Хомураби. — Но можно мне хоть просто обнять тебя? — спросил владыка Теней, когда они улеглись.
  — Не надо, — ответил Шисуи, — спокойной ночи.
  Хомураби охватила глубокая тоска, что все так вышло. Но то, что Шисуи спал рядом, уже дарило ему частичку счастья. Король рэев метался во сне, очевидно, его преследовали кошмары. Он кричал, жестикулировал, будто от кого-то закрываясь руками, потом начал рыдать. Хомураби не мог глаз сомкнуть, лишь под утро его сморил сон.
  Когда повелитель Тьмы проснулся, увидел, что Шисуи во сне обнял его, прижался, свернувшись клубочком, положил голову ему на грудь, будто искал защиты. Сердце Хомураби с трепетом забилось. Он обнял Шисуи, прижал его к себе, как самое драгоценное сокровище, которое у него было.
  — Мой любимый мальчик, — прошептал Хомураби, поцеловав его в лоб. Шисуи проснулся в объятиях владыки Теней.
  — Хомураби, что ты тут делаешь? — спросил Шисуи, но потом он вспомнил вчерашний вечер.
  — Ты кричал и рыдал во сне.
  — Почти каждую ночь меня начали преследовать кошмары, — сказал Шисуи, — мне снятся сцены избиения и насилия, это ужасно, — он сильнее прижался к Хомураби и зарылся лицом в его волосы.
  — Прости меня за все, — проговорил Хомураби, — Шисуи... дай мне ещё один шанс быть вместе с тобой, быть достойным тебя, исправить свои ошибки.
  — Я не знаю, Хомураби... — проговорил король рэев, по привычке прильнув к нему. Хомураби пугал, отталкивал, но в тоже время почему-то в его объятиях было сказочно хорошо.
  — Шисуи, можно мне зайти завтра?
  Шисуи убрал руки повелителя Тьмы и встал с постели.
  — Нет, лучше не надо... — но потом, немного подумав, он добавил: — Но если зайдешь послезавтра, я попробую найти немного времени.
  Счастью Хомураби не было границ: Шисуи оставил ему маленький шанс на свидание и он должен им воспользоваться и попытаться все исправить.

51

  Поцелуи и невинные объятия — все, что мог позволить себе Саваки с Джеро. Любого другого он бы уже давно взял силой, но только не Джеро. Слепой мальчик был для сина словно бесценный шедевр искусства, к которому нельзя прикасаться, хрупкий образец совершенства, робкой невинности и непорочной чистоты.
  — Саваки, — сказал один раз парень, — а поцелуи и объятия — это все, чем занимаются влюбленные? Когда ты цуелуешь меня, внизу моего живота закипает пламя и испытываю странные ощущения...
  — Нет, Джеро, не все... — ответил син.
  — Ты покажешь мне то, что есть ещё?
  — Джеро, я слишком большой для такого маленького мальчика, как ты... тебе будет больно.
  — Больно? — удивился слепой мальчик. — Разве любовь может причинить боль? Любовь — это же счастье, Саваки! Научи меня любить, как это делают остальные. Я люблю тебя.
  Саваки сдался. Он начал бережно раздевать Джеро, уложив его на постель. Мальчик вздохнул:
  — Саваки, я чувствую такие сильные ощущения внизу живота...
  Син понял, как сильно возбуждён Джеро, освободил его вставший орган и принялся ласкать губами.
  Мальчик издал стоны:
  — Саваки, как хорошо, мне ещё никогда не было так хорошо...
  Син быстро довел его до оргазма.
  — Ну вот, Джеро, теперь ты знаешь кое-что из того, чем занимаются возлюбленные.
  — Кое-что, это же не все, Саваки, а я хочу знать все!
  — Ладно, — пальцы Сина погладили его узкий проход и скользнули внутрь, двигаясь вначале медленно, но потом набирая обороты. Другой рукой Саваки ласкал вновь возбудившийся орган парня.
  Джеро издал крик:
  — Саваки, мне так хорошо, что я сейчас умру! Люблю тебя.
  Син несколько раз заставил его кричать от наслаждения, которое раньше было ему незнакомо.
  — Но ведь это же не все, ты мне не показал самого главного! — взмолился парень.
  — Нет, Джеро, по крайней мере, не сейчас. Тебе будет очень больно, а я этого не хочу.
  На этом Саваки закрыл тему. Теперь Джеро каждый раз просил Саваки также ласкать его и син удовлетворял просьбы возлюбленного.

  Ко приблизился к барной стойке:
  — Шисуи, отлично выглядишь, хоть и синяки под глазами. Неудивительно, что даже Хомураби влюбился в тебя, — он попытался схватить короля рэев за руку, но тот отпрянул.
  — Видел, как вчера к тебе в гости направлялся Хомураби... И это в то время, когда мы все, объединившись, боремся с силами Тьмы! Даже Широганэ.
  — Неужели ты думаешь, что я пригласил Хомураби на чашку кофе? — посмотрел на него Шисуи, занимаясь своими делами. — Он пришёл, потому что сам захотел, я ничего не знал...
  — Можно подумать, никто не знает, какая у вас любовь, ты в сговоре с врагом, Шисуи? — ехидно проговорил Ко.
  — Я никогда не одобрял то, что он делает и до сих пор не одобряю. Но никто из вас не знает его так, как знаю я. В глубине души он глубоко несчастен: ему не хватало любви, ласки, все считали его чудовищем. И вот теперь он хочет, чтобы перед ним, чудовищем, преклонялся весь мир.
  — Подумать только! Распиши еще какой Хомураби бедный, несчастный! Почему все вокруг должны страдать из-за его психологических трудностей? А нас тебе не жалко, а людей, одержимых кокути? Ничего не смущает, нет?
  — Я никого не оправдываю, я лишь говорю о причинах и следствиях. Я не имею никакого отношения к его наполеоновским планам и вообще, хватит лезть в мою личную жизнь!
  — Вот как, Шисуи? А потом прибежишь у меня пристанища искать: "Ах, спасите, помогите, Хомураби меня до смерти избивает!" Какой-то ты нервный стал в последнее время.
  — Оставь меня, — сказал Шисуи и вышел. Тема для него была неприятна.

  Акира всю ночь бредил Широганэ. Тени не было уже несколько дней и парень безумно по ней скучал. По жарким поцелуям, по объятиям. Дошло до того, что Широганэ начал сниться Акире каждую ночь.
  На цыпочках в комнату парня прокрался Харука. Он осторожно убрал одеяло: Акира крепко спал и что-то шептал во сне. Харука с любовью и страстью посмотрел на него: наконец-то! Мальчик задрал пижаму Акиры и провёл рукой по гладкому телу. Какое же это счастье — иметь возможность дотронуться до того, кого любишь! Мальчик наклонился и аккуратно облизал соски парня.
  — Широганэ... — простонал Акира. — Люблю тебя...
  Пропустив ненавистное имя мимо ушей, Харука продолжал заниматься своим делом. Тем, чем учили его кузены. Высвободив возбуждённый орган Акиры, он начал прикасаться к нему руками, а потом губами.
  — Широганэ... — прошептал Акира во сне.
  Харука все больше и больше распалялся, начиная неистово ласкать Акиру. Ни с чем нельзя сравнить ощущения, когда притрагиваешься к любимому существу, когда замираешь от каждого прикосновения... Но мальчику не повезло, потому что в этот момент вошёл Широганэ. Тень не поверила в то, что увидела.
  — Я не помешал вам, Акира-кун?
  — Помешал! — воскликнул Харука. — Убирайся!
  Услышав голос Тени, Акира открыл глаза:
  — Широганэ!
  Парень не понял, что происходит и почему он практически голый, а между его бедер застыл Харука.
  — Ладно, Акира-кун, я, пожалуй, пойду...
  — Широганэ, нет, не уходи! Я сам не знаю, как так получилось...
  Но Тень уже скрылась в дверях. Акира с яростью посмотрел на Харуку:
  — Какого черта ты тут делаешь?! — он залепил мальчику звонкую пощечину.
  — За что?? — из глаз Харуки полились слезы, он с рыданиями выскочил из комнаты. Акира надел пижаму и вышел на улицу: Широганэ уже и след простыл. Парень устало уселся на ступеньки, усыпанные желтыми листьями. Он посмотрел на одинокий фонарь:
  — Как же так, Широганэ, как же так...

  Харука с рыданиями примчался в резиденцию Хомураби. Такого исхода он никак не ожидал.
  Начался ливень.
  — Харука, тебе плохо, да? — вышел Исаму.
  — Да! — вскричал мальчик.
  — Тебя отверг тот, кого ты любишь? — Исаму будто бы видел его изнутри.
  — Да! Я никому в этом мире не нужен,