Невыдуманная история. Лирическая повесть

пообещали отсечь. Чем окончательно испортили вечер, первую его половину, по крайней мере, отбив охоту у половины гостей спокойно и непринуждённо гулять - петь, танцевать, веселиться. Эти кавказцы, понимали все, - самые дикие и непредсказуемые существа на свете, от которых, как от Казбича лермонтовского, чего хочешь можно было в будущем ожидать; которые пока не отомстят, обидчикам кровь не пустят, хоть даже и исподтишка - не успокоятся, звери. Кровная месть на Кавказе - святое дело, сохранившееся до наших дней в нетронутом и первозданном виде - потому что всецело поддерживается обычаями, традицией и религией гор. Там в горах смеются и плюют на законы равнины и светские суды; цивилизация и культура проходят мимо них как облака на небе. Горцы любят пользоваться цивилизационными плодами, да: дорогими вещами, шикарными машинами и особняками, - но не умеют, не любят и не хотят выращивать и создавать их сами…

5

Одним словом, в самом мрачном и тягостном расположении духа наш надломленный жизнью герой к своему офису подъезжал, с неудовольствием вспоминая возникшую на юбилее склоку. Зная горячий нрав азербонов, он удвоил свою охрану и выходил из машины с опаскою, окружённый плотным кольцом крепких широкоплечих парней, которым приказал по сторонам глядеть зорко и стрелять без промедления, в случае чего, - не мешкать и не церемониться, и не думать о последствиях, главное, что с ними будет потом. Он твёрдо пообещал парням на инструктаже, что после этого он всё берёт на себя, и гипотетические из-за стрельбы проблемы сам лично потом с ментами и уладит: пусть-де они не волнуются и охраняют лучше...

Пройдя внешние стеклянные двери под защитой телохранителей, Андрей оказался внутри просторного офисного вестибюля, хорошо освещённого, прибранного и со вкусом обставленного комендантом здания. Там его уже ждали работники пункта пропуска и с десяток посетителей из других фирм, коммивояжёров так называемых, моментально вскочивших с диванов и выстроившихся рядком при его появлении, подобострастно ему улыбавшихся в знак приветствия, головами трясших вверх и вниз, «Здравствуйте, Андрей Павлович!» - восторженно произносящих. Андрей такую картину наблюдал не одну сотню раз, порядком устал от неё и поэтому брезгливо на сторону отвернулся, чтобы не видеть просящих и постных лиц, ему изрядно уже надоевших... И как только он повернул направо голову, то заметил в конце вестибюля у боковой стенки молоденькую белокурую девушку лет 20-ти, скромно сидевшую на гостевом диване и внимательно наблюдавшую за входом, лицо которой показалось ему знакомым на удивление, будто бы он уже где-то видел её.
Заметив его в дверях, входящего в плотном кольце окружения в помещение, она вскочила с места, испуганная, и скорым шагом бросилась наперерез, намереваясь перехватить Мальцева у проходной вертушки.
- Андрей Павлович! - громко произнесла она на ходу, добравшись до свиты Андрея и пытаясь протиснуться сквозь неё. - Постойте пожалуйста и выслушайте меня! Мне надо с Вами непременно поговорить по очень важному делу!
Парни-охранники удивлённо переглянулись, и уже было намерились её оттолкнуть от шефа, от греха подальше в сторону отвести. Но Андрей знаком остановил их, приказал пропустить девушку, которая его заинтересовала чем-то и на которую присутствовавшие в вестибюле люди во все глаза удивлённо уставились, поражаясь смелости и наглости молодой соплячки, пытавшейся опередить их всех и до хозяина данного заведения самолично и без очереди добраться.
- О чём Вы хотите со мною поговорить? И кто Вы? Откуда? - сухо спросил Мальцев допущенную к нему просительницу, запыхавшуюся и предельно-взволнованную, внимательно вглядываясь и вторично поражаясь её лицу, которое было до боли ему знакомым.
- Я - Оля Яковлева из Смоленска, из деревни Сыр-Липки! - нервно затараторила девушка, испуганно глядя на грозного главу компании снизу вверх, опасаясь по-видимому, что он не выслушает её и уйдёт, порушит все её планы. - Дочка Натальи Александровны Яковлевой, которую Вы должны помнить, с которой были когда-то знакомы, дружны!...
Услышав имя, отчество и фамилию Наташи, бывшей смоленской подружки своей, Андрей вздрогнул, порозовел и напрягся, меняясь прямо-таки на глазах, добрее делаясь и светлее, видом мягче; и одновременно чувствуя, как озорной холодок пробегает по телу, и сердце сладко щемит, как давно уже не щемило… Он сразу всё понял тогда, отчего его так поразило лицо девушки: она была очень похожа на свою мать, которую 40-летний Мальцев, как выяснилось, до сих пор хорошо помнил...
- Да она Вас уже второй день тут сидит-караулит, Андрей Павлович! - вмешалась в разговор Катя Аржанова, начальник их бюро пропусков, просунувшая голову через спины охранников и на шефа взирающая подобострастно. - Вчера до обеда сидела и Вас упорно ждала, увидеть хотела и поговорить, пока уж мы ей не сказали, что напрасно старается, что Вас не будет. И сегодня опять припёрлась с утра. Нахальная такая, знаете, как корова упрямая! И как все деревенские - без-толковая!
- Да у меня мама серьёзно болеет, ей помощь немедленная нужна, без которой она умрёт! - пуще прежнего затараторила девушка, перебивая угодливую Аржанову и себя защитить пытаясь в глазах всесильного господина, к которому она так настойчиво пыталась попасть на приём. - А Вы говорите, что я нахальная и без-толковая! Зачем, ну зачем Вы так меня при всех унижаете и оскорбляете, не разобравшись в сути, не зная толком меня?!
После этого у неё брызнули обильные слёзы из глаз, и она прямо перед Мальцевым разрыдалась, обхватив худое лицо руками, пряча ото всех глаза…
У Андрея дрогнуло сердце от жалости и от боли при виде такой печальной картины, которая окончательно пробудила и отрезвила его, привела в чувства. Ему отчего-то вдруг захотелось тогда несчастную просительницу страстно к себе прижать двумя руками и обнять крепко-крепко, как дочку родную, по-отцовски приласкать и утешить, погладить по голове: она ведь дочкой его по возрасту и была…
Но он не утешил и не обнял - сдержался. Вместо этого лишь строго сказал чуть задрожавшим от волнения голосом:
- Так, прекращайте плакать, немедленно! - слышите, Оля?! Успокойтесь. Слезами Вы делу всё равно не поможете: только настроение всем испортите, рабочий день. Лучше давайте поднимемся ко мне в кабинет, и Вы мне всё спокойно и по порядку расскажите, что у вас там с мамой случилось, и чем я могу вам обеим помочь…

6

Не более десяти секунд понадобились разревевшейся гостье, чтобы внезапную истерику прекратить и взять себя в руки, нервно смахнуть слёзы с глаз, носик пальчиками утереть, забыв про платок в кармане. После чего она подняла голову и виновато произнесла терпеливо поджидавшему её Мальцеву: «Извините, пожалуйста. Я готова».
В окружении охранников они прошли вертушку, провожаемые удивлёнными взглядами работников офиса и посетителей, что приехали по делам и ожидали пропусков и приёма, поднялись на лифте на четвёртый этаж, где располагался кабинет Андрея. И во время всего пути окончательно уже протрезвевший Мальцев, не переставая и не отвернувшись ни разу, даже и глазом не моргнув, в упор разглядывал разревевшуюся внизу просительницу, боязливо шедшую рядом, внимательно её изучал, будто рентгеном просвечивал всю насквозь, в душу к ней заглянуть пытаясь. И при этом при всём он откровенно любовался ею, словно голубкой небесною восхищался! - так она собою была хороша и мила, чиста, непорочна и благородна! Этим пронзительным взглядом своим, как клинок острым, он приводил её, бледненькую и трясущуюся, в жуткое смущение и без-покойство, что было так заметно со стороны и очень ему приятно.
На пороге его огромного кабинета в 120 квадратных метров с длинным Т-образным рабочим столом посередине она и вовсе замерла испуганно, опешившая от интерьера, боясь в кабинет заходить, топтать туфлями своими наборные полы паркетные, глянцевые, начищенные до зеркального блеска, которые она, похоже, ранее и не видела никогда, не подозревала, что такие вообще существуют в природе... И это тоже ему было чертовски приятно видеть и подмечать: насколько поразило провинциальную посетительницу его место работы своими размерами, красотой и богатством. Ведь в убранстве и оформлении своего кабинета несколько лет назад он личное принимал участие. И потом всегда светился довольством, когда наблюдал неподдельный и откровенный восторг на лицах людей, что его с визитами посещали…

Засмеявшемуся Андрею пришлось тогда брать оторопевшую девушку под руку и самому вовнутрь заводить, а потом ещё вести через весь кабинет и в гостевое кресло усаживать у окна, просить не стесняться и не робеть, чувствовать себя как дома.
Плакать Оля внизу ещё перестала - но, всё равно, волновалась и робела очень, по сторонам как воробей испуганно озиралась, что по ошибке будто бы в комнату залетел и не знал теперь, бедолага, как назад выбраться из золочённой клетки... Видя это, такое критическое состояние девушки, Мальцев пошёл к холодильнику, достал из него бутылку «Ессентуков», открыл, налил целый стакан минералки, которую сам всегда пил по утрам, для поддержки желудка, и понёс её, шипящую и аппетитную, дрожавшей от страха гостье. 
- Выпейте, Оля, воды, успокойтесь и перестаньте меня бояться… Когда придёте в себя, мы с Вами сядем рядышком и обо всём поговорим, всё обсудим. Хорошо?
Говоря это, Андрей чувствовал, как его и самого отчего-то легонечко дёргает и знобит нервной и сладкой дрожью, которая, однако ж, была приятна и желанна ему. Как и эта несчастная милая дамочка, что притаилась в углу, со всеми своими проблемами и слезами…

Пока посетительница сидела и воду жадно пила маленькими глотками, при этом носик и глазки платочком обмакивая, он, чтобы дать ей время опомниться и оглядеться, не спеша направился к гардеробу, разделся, повесил на вешалку плащ, расправил перед зеркалом волосы, галстук затянул потуже, поправил рубашку, пиджак одёрнул; после чего подошёл к огромному полированному столу, сплошь заваленному сувенирами, разными телефонами и бумагами, и связался по селектору с секретаршей.
- Маргарита Александровна, - сухо спросил её. - Там у нас срочного ничего пока нет, на что надо немедленно отреагировать?
- Нет, Андрей Павлович, ничего, слава Богу, - послышалось из громкоговорителя. -На одиннадцать, напоминаю, у Вас назначена встреча с Митрохиным из мэрии, а до этого можете поработать пока с бумагами, которые я Вам вчера ещё принесла и на стол положила. Но там тоже ничего срочного нет, насколько я поняла, бегло их просматривая.
- Хорошо, спасибо, Маргарита Александровна, я всё понял. Просьба к Вам: не соединяйте меня пока ни с кем и никого ко мне не пускайте. Мне тут надо спокойно с посетительницей разобраться, у которой серьёзные проблемы возникли и нужно помочь.
Поговорив, он выключил связь и, лишь мельком взглянув на огромную кипу бумаг, посередине стола возвышавшуюся, прямиком направился к притаившейся у окна гостье, которая, выпив целый стакан воды, немного пришла в себя - сидела и напряжённо его поджидала…

7

- Ну что, Оля, успокоились чуть-чуть, я гляжу, - улыбаясь, сказал он как можно мягче, в соседнем кресле перед ней по-хозяйски