двух Ростков все школьники ещё называют Ульями.
Пока же Алейнис летел вниз и вниз… Сходу он прошёл кучевое облако, сразу охватившее его влажной свежестью, и вырвался на подоблачный простор. Круто встав на крылья, он стал стремительно выходить из пике, и вот свист напора встречного ветра сменился его приятным покачиванием и шумом во всех пёрышках. Далее широкими резкими взмахами Алис стал быстро набирать высоту. Потом снова прошёл через облачный покров, и начал подниматься всё выше и выше…
Так уж повелось, что все старшекурсники Школы живут и учатся в одном месте – в Мире двух Ростков. Именно со столь больших высот и принято показывать гостям Аккаир и Иббори – два склонённых на восток ростка, исходящих от одного корня. Но Ростки эти имели такие размеры, что под их воздушными корнями, всё более утончающимися к земле, свободно протекала самая крупная река континента.
Все, кто впервые их видит, сразу начинают осознавать, что создатели такого чуда не были ограничены законами тяготения! Тот росток, что поднял голову свою чуть выше – это Аккаир, обитель мужская, а второй – Иббори – мир женский. Только издали росточки эти кажутся сплошными. Но если подлететь к ним ближе, то через огромные полупрозрачные поверхности можно разглядеть многие залы и учебные корпуса, бесконечной этажности парки, цветники и целые рощи деревьев! Всем гостям говорят также, что Аккаир и Иббори имеют многочисленные взаимные переходы и даже мгновенные выходы на многие из планет, уже освоенных людьми. Вот так и растут ввысь из года в год два этих ростка трудами всех старшекурсников Высшей Школы Волшебства и мудрых наставников.
Пролетая ниже над большою рекой, Алейнис сложил «крылья» и камнем пошёл вниз. У самой воды он немного притормозил, ощутил себя дельфином и с упоением врезался в её бездонную прохладную бездну. В полной темноте придонья, плавая у края омута, он хорошо видел все гряды и промоины на его склоне. Заплыв в сам омут, но немного, но изо всех сил поборолся со встречным течением, а затем сквозь стаи рыб устремился вверх. Оказавшись на поверхности, Алейнис снова с большой радостью ощутил себя человеком. Он помахал Солнцу и синему небу, и погрёб в направлении пологой песчаной косы, вытянутой посередине реки.
Поднявшись на островок, Быстрый Олень отчего-то подумал: «А что, собственно, может ему дать ещё Высшее Волшебство? Что же постигают шестой и седьмой курсы? И куда, наконец, подевался шестой курс?…»
И тут он заметил, как у островка из воды сначала показались две влажные кисти. Потом меж ними появилась головка очень милой курносой девушки. Распущенные пряди её тёмных волос относило влево быстрое течение.
– Приветствую жучков-плавунцов и всех жителей пресных вод! Не взойдёшь ли на берег, красавица? – ласково и игриво спросил её Алейнис и добавил: – Тот, кто выйдет на сушу из вод – человеком станет!
– Вот невидаль! – с достоинством ответила она. – Я вообще-то Русалочка!
– А я в таком случае Олень, – показал себе руками рога мальчик. – А ты, Русалочка, значит… Что, тут прямо в реке и живёшь?
– Нет, не тут. Я люблю уют! – с силою подула она на воду и сотворила полосу ярких пузырей, иные из которых поднялись в воздух. – А живу я у берегов: в тёплых заводях среди ив и зарослей камыша, там, где кувшинки белые расцветают. А вот ты действительно Олень, только не Быстрый уже, а Белый, что любит летать, нырять и плавать. А я больше люблю плавать, хотя тоже могу летать чайкой и быть невидимой. А ты и так много знаешь. Про семисвечник, например… Веночек-то, что на нём, подруга моя милая для Оленёнка одного маленького сплела. А положила ему на окно я. Искусница-то наша летать тогда не умела. Шторы у Олешки не было, вот и висит она у него с тех пор…
– Ага, попались! – встал руки в боки Алейнис. – А ну, выкладывай, кто тут да кто?!
– Вот уж не знаю, кто кому и попался, – выдула она из воды ещё целое облачко радужных пузырей. – А если ты уже Олень Белый, то сам её и ищи!
– Постой, почему же я Белый? – бросил ей Алейнис, но она уже подняла руками пену, нырнула в воду, да так хлопнула по ней хвостом, что мальчишку обдало брызгами.
Побродив ещё немного по длинной песчаной косе, Олень наконец решил, что, раз и Аль-Дуами и семисвечник как-то связаны с Синегорьем, то он должен быть там.
VI. Огни в Ночи
К поселку Руол, затерянному в предгорьях Синих гор, Алейнис подлетал поздно вечером – невидимкой-соколом, вверх по реке Белке. Внизу быстро мелькали её светлые перекаты и россыпи прибрежных песков. Звёзд на небе и их отражений в спокойных плёсах становилось всё больше. Людей нигде не было. Огней в Руоле, стоящем на высоком косогоре, было мало. Но прямо над ним, будто бы золотисто-призрачная корона, мерцало зарево. Алейнис взлетел над холмом и увидел в низине, между чёрной гладью озера и темнеющей стеной леса, ряд из семи ярко горящих костров. Вокруг огней этих стояли и двигались люди, и было их необычайно много для этих мест!
Быстрый Олень опустился возле озера и пошёл по траве к огням. Люди возле костров вразнобой хлопали в ладоши, кто-то напевал, кто-то под дружный смех выкрикивал шутки.
И вдруг прямо из темноты к Алейнису подскочил Братец Кейси и, обнимая его, вымолвил:
– Олешек! Олешек! Как я рад! Знал ведь, что ты никуда от нас не денешься! Да и куда тебе без нас? Все перемены жизненные бывают вот так, вдруг… А что это ты? Ух-ты, как вырос! На ладонь уж меня перерос!
– Да ладно тебе! – вместо объяснений стиснул его ещё крепче Алейнис и спросил: – Слушай, Братец, а что это у вас тут делается?
– Так это же мы семисвечник жжем! Всё как фея сказала! – скороговоркой ответил он.
– Постой, объясни!
– Ах, да! Тебя ведь уже тогда не было, – спохватился тот. – Дошли мы вчера с тобой до перепутья. Домой-то я затемно уже возвращался. А у первого переката реки Белки я фею нашу встретил!… Выходит она вдруг из-за дерева, вся в белом, будто бы в блеске звёзд, и легко в двух руках семисвечник держит. Тот самый, что на шторе у тебя, ну, что ты спрашивал. Я-то до этого случая её всего раза два видел. Голос-то какой у неё славный!
А потом семисвечник у неё вспыхнул! А она смотрит на меня из-под своих чёрных ресниц – вроде по-доброму или уж испытывает, и ласково так говорит:
«Передай слова мои, Братец Кейси, жителям Синегорья! Пусть все, кто о Сказочной Стране мечтает, придут завтра в Руол! Как только озеро Луговое отразит звезду седьмую, зажгите семь огней жарких в ряд – от его утиной заводи к опушке леса! Семисвечник в моих руках – это символ мест здешних. И если дружба ваша будет жарче пламени, а радость выше небес, и огни эти не угаснут до утра – будет вам Сказочная Страна! А когда над поляною вновь поднимется Солнце – никто из вас уже не усомнится в этом. И у озера Лугового через семь дней родится Сказочная Страна Летучих Огней! Слушайте те семь дней, люди, голоса юных ветров»!
А потом она накинула на себя серебристую вуаль и исчезла… Посмотри, Олешек, в небе и в озере звёзд-то сколько! Ты представляешь! Мы же с тобой сейчас прямо в Сказку идём!
От всех семи ярких, громко потрескивающих костров всё это время доносились оживлённые голоса и временами смех.
– Сушняку сюда мы много натащили, и ещё сухих сучьев подвезём! Сход в Руоле решил всю ночь семь огней жечь жарко! Пусть такой же большой и тёплой будет наша Сказочная Страна! А людей-то сколько здесь! Все путники пришли, селяне – со всей округи, и даже Урбан с дальнего хутора добралась! Ты, Олешек, иди пока к людям. Посмейся с ними, как только ты можешь! А как сучья подвезут – я тебя найду.
Кейси исчез. Взгляд Быстрого Оленя сразу остановился на высоком мальчишке с длинными, стянутыми в хвостик волосами, одетом во всё светлое. Паренёк этот ни с кем не разговаривал, а просто наигрывал что-то на флейте, прохаживаясь подле огней. Сначала расслышать его музыку Алейнису не удавалось. Но потом на сердце его стало жарко, и он начал понемногу различать очень красивую и волнующую мелодию. И едва Олень подошёл к музыканту, как тот опустил флейту и обернулся.
– Я Быстрый Олень, выходец из этих лесистых мест! – слегка поклонился ему Алейнис и указал рукой на темнеющие дерева. – А ты кто?
– Называй меня Братом Огня. Свет мой любит, но совсем не видит «черноокая красавица Ночь», – сверкнув глазами и сделав такой же поклон, тихо улыбнулся тот. – Вот послушай, какой у меня мотив.
И тут он заиграл так ярко, блистательно и с такой необъятною душевною широтой, что, несомненно, покорил бы всех музыкантов Школы.
– Открой секрет! Где ты научился так играть?! – приглаживая волосы, спросил его Алейнис. – И какая чудная у тебя флейта! Где же такое делают?
– Флейту эту создал я сам, – в тон Оленю ответил высокий мальчик и добавил: – Звуки эти я услышал у Сестриц-Звёзд. Жарко они все пылают, но у вас здесь теплее… Вот зашёл к вам погреться на огонёк. А вообще-то, Алейнис, я многое о тебе знаю. Извини, конечно, но чего я только не слышу и бываю сразу во многих местах… Когда-то давно у Озера Зеркального ты Алису напутствовал, чтобы она в себя поверила. Всякий Шелковый Путь проходит через мой Мир. Вот я и стал к вам присматриваться. Сейчас, на этой поляне, рождается большое. Скоро ты, как и Алиса, поймёшь, что в судьбах всех этих людей многое зависит именно от тебя! А ещё я хочу тебе напомнить, что «всё, во что верят люди – обязательно станет правдой»!
– Слушай, Брат Огня! Мне всё время кажется, что я тебя где-то видел! – потерев вдруг взмокший лоб, сказал Олень. – А не могли мы пересечься в Ульях, ну, где-нибудь в Аккаире или Иббори?
– Ну, нет, росточки эти проклюнулись на свет недавно, – опуская глаза, произнёс мальчик в белом. Затем он заиграл ещё одну очень красивую мелодию и совсем по-детски сказал: – Я тебе сказал всё! Вспомни на Вестовом Камне Синегорья строку пятую.
Алейнис потёр лоб рукою и, едва сдерживая волнение, произнёс:
– А ты знаешь, Друг Звёзд, что есть Аль-Дуами?
– Самое великое чудо на стыке двух Миров – это рождение новой Сказки! – с жаром улыбнувшись ему, ответил тот. – Свет самый благоуханный льётся во все концы Вселенной именно из таких мест! Самые мощные вспышки великих звёзд и все феерические события в космосе рядом с такими чудесами – просто малость! Собственно, для таких, как ты, друг мой Олень, Олень Белый, мы и составляли Аль-Дуами… На тебя, Олешек, будут смотреть люди! Смотри не оплошай!… Сейчас мы с тобою расстанемся. А я ещё всем вам немного поиграю.
Сказав это, флейтист стал превращаться на глазах в сгусток тёплого тихо сияющего света. А его прекрасная музыка при этом так и продолжала звучать вокруг…
Тут перед Алейнисом возник Братец Кейси. Он взял отчего-то его за плечи и начал трясти. Наконец Олень расслышал и его речь:
– Олешек, ну очнись! Да, что с тобою происходит!! Возы с сучьями подошли! Пойдём разгружать…
Пребывая как бы на границе двух миров, Алейнис просто упёрся в землю ногами и молча переводил взгляд то на Кейси, то на тот чудный свет.
– Да сходи с ним! – вновь сделавшись мальчиком, сказал Брат Огня, и со светлой улыбкой добавил: – Но когда настанет рассвет, ты можешь отсчитать от центрального огня точно
