один, без дома и средств к существованию. Vae misero mihi! (Горе мне, несчастному! - лат.) Вот и вся моя история. Больше я ничего не помню...
- Несчастный юноша! - проговорил монах. - Мое имя Доменик, а это брат Лютеций. Мы нашли тебя у ворот нашего монастыря в беспамятстве. Сейчас мы принесем чистую одежду и переоденем тебя, потому как твое тело совсем ослабло.
Агнесса дернулась:
- Нет, благодарю вас, добрые братья, но... Я бы хотел немного отдохнуть, а позже переоденусь сам, с вашего разрешения.
- Как тебе будет угодно, дорогой Иоанн, - ответил Доменик. - Если ты так сильно бедствуешь, почему бы тебе не остаться с нами в монастыре? Я вижу, что ты умный и образованный юноша и ты мог бы помогать нам учить детей.
Агнесса отвернулась в сторону, чтобы красота молодого прекрасного монаха не смущала ее.
- Я бы с радостью остался с вами, братья, но захочет ли настоятель?
- Настоятель против не будет, - ответил Лютеций. - Для нас в цене каждый человек, желающий служить во славу Господа.
- А теперь, дорогой наш странник, не желаешь ли ты чего-нибудь перекусить? Наверняка ты долгое время ничего не ел.
- Да, кажется, я слишком давно не ел! - проговорила Агнесса. - Но Господь не оставил меня в беде, если я могу найти приют в стенах вашего монастыря!
Став послушником Монтекассинского монастыря, умный, смекалистый, образованный и красноречивый юноша сразу же снискал любовь настоятеля.
Все было бы не так уж плохо, если бы не проклятое чувство, зародившееся в сердце юной Агнессы. С каждым днем, все больше узнавая Доменика, она все больше влюблялась в него. Красивый и умный молодой монах покорял ее сердце с каждым днем все больше и больше. Агнесса молила Бога избавить ее о этой безумной страсти, занимавшей все ее мысли, н все было бесполезно.
4
Агнесса вошла в келью, где мальчишки-ученики усердно выводили гусиными перьями маленькие буквы - каролингские минускулы. Когда-то монахи писали заостренными металлическими палочками на дубовых дощечках, залитых тонким слоем воска. На одном краю такой дощечки просверливали дырочки и соединяли страницы шнурками.
В руках Агнесса держала пергаментную книгу - учебник Алкуина. Она с воодушевлением стала надиктовывать ученикам задачу:
- Человек, умирая, оставляет беременную жену и завещание: если родится сын, ему должно отойти две части имущества, матери - одна часть; если дочь - ей должно отойти одна часть, матери две. Родилась двойня: сын и дочь. Как разделить имущество?
Мальчишки думали над решением задачи, почесывая пером за ухом.
В школах детей обучали "семи свободным искусством" и Библии. Семь наук делились на тривиум и квадриум. В тривиум входили науки первой ступени - грамматика, риторика и диалектика, в квадриум - математика, геометрия и астрономия. Мальчики должны были научиться красиво говорить, составлять документы, речи и письма. Разрешать споры, дискуссии и загадки. Знать латынь, античных и христианских авторов.
Раздался скрип двери. Агнесса подняла глаза: вошел Доменик. Он постаралась не смотреть ему в лицо, чтобы не выказать волнения, переполнившее ее.
- Милый брат Иоанн, не желаешь ли ты пройти в скрипторий и посмотреть, как работают монахи?
Агнесса дала задание мальчикам и отправилась вслед за Домеником. Скриптории были мастерскими, в которых изготовлялись книги.
Монахи смиренно переписывали экземпляры Евангелий. Работа кипела. Кто-то разводил чернила из золотого или серебряного порошка, кто-то окрашивал пергамент в пурпурный цвет. Один монах украшал его маленькими иллюстрациями - миниатюрами. Другой раскрашивал орнаментом из цветов и листьев первые буквы слов. Агнессе нравилось наблюдать за работой в скриптории. Она пыталась быть всячески полезной монахам, переписывавшим Евангелие. Здесь была и Библия, переведенная на латинский известным богословом 5 века - Иеронимом, которая называлась - Вульгат. Один из монахов вел анналы.
Монахи того времени все делали сами - изготовляли книги, обрабатывали землю, учили мальчиков. В уставе святого Бенедикта было написано: "Молись и трудись и не имей ничего своего, даже книги".
Видя, что Агнесса внимательно разглядывает работу, толстый монах, рисующий завитушки на главных буквах Евангелия, поднял глаза. Его звали Винеамин. Агнесса чувствовала, какой ненавистью пропитан этот взгляд. Многие монахи недолюбливали нового послушника за то, что он снискал такую популярность. Сердце Агнессы разрывалось, когда она представляла, что будет, если злоумышленники ее разоблачат. Вдвойне убивала не потухающая, а разгорающаяся с каждым днем страсть к Доменику. Вениамин по-прежнему не спускал с нее маленьких злобных глазок, даже забыв о том, что работу нужно докончить к сроку.
- Пойдем, брат, - слегка вздрогнув, сказала Агнесса, обращаясь к Доменику. - Я оставил мальчиков и они наверняка там шалят, бездельничая. - Они ушли под злобным взглядом Вениамина.
Весь день Агнессу тревожили какие-то странные чувства и сомнения. Она пыталась отвлечься, диктуя мальчикам задачи по геометрии, которая в то время считалась наукой о земле.
Окончив обучение мальчиков, Агнесса направилась в свою келью под пение вечерней молитвы. Она думала о различных ересях и других противоречиях в области религии. Для своих лет Агнесса была умным и образованным теологом. Смиренно сложив руки н груди, девушка закрыла глаза и мысленно прошептала молитву. Она просила Господа, смилостивиться и простить ее за то, что она обманом, под видом мужчины, проникла в монастырь. Агнесса просила избавить ее сердце от безумной страсти и искушений, ведущих к гибели души.
Ход ее мыслей прервал голос, от которого содрогнулась плоть.
- Иоанн! Брат Иоанн! - это же такой знакомый голос! Агнесса не ответила, закрыв глаза и сильнее стиснув зубы.
- Брат Иоанн! - голос раздался снова. Испугавшись, что с послушником случилась беда, Доменик подбежал к нему, присев рядом на колени. Иоанна открыла глаза. "За что?!" - проскрипела она мысленно. Головокружительную страсть, вызванную первой любовью, сдержать было практически невозможно. Он с тревогой смотрел на нее и Агнесса видела, как вздымается его грудь под монашеским одеянием от стремительного дыхания. Агнесса не шевелилась.
- Брат Иоанн! Что с тобой! - Доменик прикоснулся к ее плечу. Агнесса вздрогнула. Она была похожа на мраморное изваяние. Еще минута и она бросилась к монаху:
- Брат мой, Доменик, ответь мне, положив руку на сердце, что ты думаешь обо мне?
Испугавшись такой резкости, Доменик отшатнулся в сторону.
- Не понимаю, о чем ты, дорогой мой Иоанн! Я привязался к тебе и люблю тебя, как собственного брата...
Агнесса гневно повела бровями:
- Как собственного брата?! Я не могу быть тебе братом, я женщина!.. - сказала она, в порыве чувств, испугавшись собственного голоса. Воцарилось молчание. Доменик в ужасе отшатнулся:
- Что говоришь ты, брат мой?! Рассудок твой помутили демоны! Ты... бредишь... Снова лихорадка?!
- Я - женщина, - тихо повторила Агнесса, опустив глаза. Потом, в порыве страсти, снова бросилась к Доменику:
- Но, умоляю, не выдавай моей тайны, ты погубишь меня, если кто-то узнает, что я... - он закрыл ей рот рукой:
- Молчи, молчи, посланник ада, демон-искуситель, не произнеси в этих стенах своих лживых и грешных речей!
- Не веришь? Я докажу тебе! - в считанные секунды она обвила его шею руками и ее губы прикоснулись к губам Доменика. Он в ужасе оттолкнул ее, словно безумный, помчавшись прочь.
- Peractum est! (кончено! - лат.) - проговорила Агнесса, улегшись на полу, подогнув колени к подбородку и обхватив их руками. В ушах звучал голос, словно ударом колокола, отчеканивая каждое слово: "...и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно, как власяница, и луна сделалась, как кровь;
И небо скрылось, свившись, как свиток; и великая гора и остров двинулись с мест своих", - (Откр, 6, 12-14).
5
Агнесса ждала самого худшего. Доменик расскажет все настоятелю. Ее ждет костер... "Может быть, тайно бежать?" - подумала она. - А может все-таки расскажет?" Сомнения не давали покоя. Она пыталась отвлечься, мысленно дискутируя сама с собой по поводу возникновения ересей. На ум пришло движение павликан, уже с 7 века ставшее настоящей религиозной сектой, распространившееся в Америке и Сирии. Их идеология послужила причиной крестьянского восстания. Они также примыкали и к восстанию Фомы Славянина, который стремился к захвату Византийского трона. В чем же заключается эта еретическая идеология? Думала Агнесса. И кто же в конце концов прав? Церковь для павликанцев служит сатане, потому как принадлежит к миру материальному, а мир материальный - мир зла, созданный сатаной.
А пятый век?.. Учение монофизитов и несторианцев? Для первых Иисус не был богочеловеком, а был Богом. То есть человеческая природа Христа была поглощена божественной. И Вселенский Халкидонский собор осудил это учение как ересь еще в 451 году, утвердив Иисуса как Бога и человека в одном лице. Несторианское движение осуждено Вселенским собором еще в 431. Константинопольский патриарх Несторий утверждал, что Иисус, рожденный человеком, лишь потом стал Богом, благодаря Преображению и Боговоплощению.
Не смотря на то, что эти учения объявлены ересью, они получили широкое распространение и живут по сей день...
Агнесса спохватилась, вспомнив, что мальчики уже давно ждут ее в школе. "Будь, что будет, я не убегу из монастыря", - решила она.
Ученики уже давно ждали брата Иоанна Ланглуа и Агнесса тысячу раз пожалела, что раскрыла Доменику правду. Это был слишком большой риск. Ученики любили Иоанна как мудрого и справедливого учителя.
- А посредине два флота видны:
Корабельные груди
Кованной медью блестят...
Вот Август на битву вперед увлекает
Храбрых сынов италийских, сенат и народ...
Вот победитель Востока от Красного
Моря Антоний.
Мчится с богатой добычей знамен и доспехов.
Тысячи весел бьются по волнам; корабли острой
Грудью валы рассекают, кипят опененные воды.
Сыплют летучие дроты и стрелы;
Зажженная пакля
Всюду летит... - Агнесса знала наизусть чуть ли не всю "Энеиду" Вергилия, поэтому рассказывала ее ученикам, не заглядывая в книги. Мальчики должны были учить античных авторов, Карл хотел видеть своих подданных просвещенными.
День пролетел в суматохе. Агнесса сегодня не видела Доменика. Его не было ни в школе, ни в скриптории, ни на поле. Словно бы он куда-то пропал. А может быть настоятелю уже известно?
Агнесса заканчивала вечернюю молитву, когда открылась дверь. На нее смотрел Доменик. Его глаза были такими же бешенными, как и вчера вечером. Агнесса смотрела на него с ужасом и трепетом. Она понимала в эту минуту, как сильно любит этого человека и что с ним связана его жизнь, даже, если ей и грозит казнь.
- Кто ты?! - строго спросил монах. - Почему ты скрываешься под личиной мужчины в личине женщины?! Отвечай! Ты беглая преступница? Кто ты такая?!
Агнесса подбежала к нему:
- Я... не могла иначе! Четырнадцатилетней сироте, одинокой, бездомной
