как "Лунная соната".
— Есть такое, — ответил Мэрион, откупоривая бутылку.
Они принялись за трапезу.
— А теперь, — сказал пришелец, — ещё один сюрприз: это моя личная обсерватория с телескопами.
— Ух ты! — воскликнул Барни, немедленно решив бежать туда.
Громадные телескопы поразили его. Смотря в них, можно было отыскать любую планету, любую звезду и Барни увлекся.
— Подыскиваю для нас планету, — пошутил он.
— Я не исключаю такого случая, если нам придётся бежать на моём космолете, — проговорил Мэрион.
— Космолет! — воскликнул Барни. — Я мечтаю о нем!
— Это крайний случай, — проговорил плутонец.
Барни обвил его шею руками и заглянул в глаза.
— Спасибо тебе, ты так балуешь меня, это были самые лучшие выходные в моей жизни, — проговорил Барни и прижался к нему.
— Ты тоже несколько раз порадовал меня своими словами сегодня. И это самая лучшая награда для меня.
Они пригубили "Лунную сонату" и посмотрели на звезды. Губы Барни сами открылись для поцелуя, как цветок, и впустили язык Мэриона в свой сладкий плен.
— Я хочу тебя... — прошептал Барни.
Целое звездное небо нависло над головой. Это зрелище захватывали дух, будто бы Барни находился в просторах необъятного космоса. Лёгким движением, Мэрион снял с Барни полотенце, которым тот все ещё был замотан и опустил его на пол, развязывая тесьму своего халата. Белые плечи в свете лунного серебра, на которые падали длинные локоны, очаровали Барни. Все его тело пронзила сладкая дрожь предвкушения, когда язык Мэриона начал гулять по его телу, не пропуская ни единого уголка.
— Люблю тебя... — прошептал Барни, полностью расслабившись и отдавшись страсти и чувствам без остатка. Он плавился в объятиях пришельца, как пластелин. Это и вправду были лучшие выходные за всю его жизнь. Столько сюрпризов и даже книги, запрещенные книги, Мэрион на свой страх и риск решил ему подарить! Барни перевернул плутонца вниз и оказался сверху.
— Хочешь поиграть? — усмехнулся Мэрион.
— Хочу сделать тебе приятное, мой любимый...
От словосочетания "мой любимый" пришельца пронзила дрожь. Барни начинал покрывать его тело поцелуями, тихонько, будто стесняясь, но потом принялся набирать обороты. Его язык достиг живота и опустился ниже. Мэрион застонал. Звезды отражались и растворились в его глазах. Барни сел на него сверху и Мэрион снова издал стон.
— Нравится так? — спросил Барни.
— Да, — взволнованно проговорил Мэрион, — продолжай.
Барни начал двигаться сильнее и активнее, отдаваясь страсти без остатка. Мэрион поддерживал его за бедра, то отрывая от себя, то удерживая. Из его груди вырывались стоны. Барни готов был кричать. Пришелец принялся ласкать его спереди. Пытка была невыносима и, закричав, Барни облегчился. За ним облегчился и Мэрион. Барни упал в его объятия и просто лежал, смотря на звезды.
— Мэрион, — прошептал Барни, — никто и никогда не сможет заменить мне тебя, слышишь? Никто и никогда...
— Ах, Барни... — прошептал плутонец.
Его огромные, как два синих мира, глаза, слегка увлажнились от навернувшихся слез. — Как я устал от всего. Улететь из этого мира с тобой куда угодно и там наслаждаться счастьем — все, чего я хочу...
Барни припал к его губам, как томимый жаждой к источнику. Он гладил его губы, время от времени, покрывая их поцелуями, изумляясь правильности черт этого невероятно привлекательного лица. Будто в них обоих растворялись, пропуская через себя, целые вселенные.
17
— Где ты был?! — спросила Анна. — Могу поклясться, что в объятиях своего любовника — нашего врага. Наслаждался жизнью, пока мы все работали. Ну да, он же у тебя влиятельная персона! А мне, девушке, пришлось работать за тебя. И роботов больше нет в эксплуатации, все вышли из строя. Мои руки стерты в кровь!
Барни опустил глаза, ему было так стыдно, что он не мог смотреть Анне в глаза. Барни и Анна чем-то были похожи и многие принимали их за брата и сестру.
— Прости меня, — виновато проговорил Барни. — Ты никому не рассказала?
— Пока нет, — Анна нарочито подчеркнула слово "пока".
— Пока? — переспросил Барни.
— Каждый может ошибиться, оступиться — никто из нас не идеален. Главное — научиться исправлять свои ошибки. Ты должен прекратить эту гнусную, порочную, позорящую род людской связь с пришельцем, иначе мне придётся рассказать о ней всем нашим, чтобы они провели с тобой воспитательную работу.
— Нет, Анна, ты не сделаешь...
— Кто может доверять тебе, пока тыс ним, с нашим врагом, в близких отношениях? Так что тебе раз и навсегда придётся сделать выбор: либо ты порвешь с ним, либо с нами. Третьего не дано, Барни! Выбирай. Если не бросишь его, все узнают о вашей позорной связи.
— Анна!
Анна ушла быстрыми шагами, оставив Барни мрачнее грозовой тучи. Его съедали угрызения совести и по поводу Анны, и по поводу Мэриона. Анна работала за него, пока он прохлаждался в особняке Монти, предаваясь утехам, окруженный роскошью... Теперь он не простит себе этого никогда. Барни подумал, что действительно самым разумным выходом будет расстаться с Мэрионом. Так будет лучше всем, и пришельцу в том числе. Но он не знал, как сможет смотреть Монти в глаза.
Мэрион уже ждал его дома.
— Ах, Барни, я так соскучился...
Барни мягко отстранил его, избегая взгляда.
— Что случилось, почему ты не смотришь мне в глаза?
— Мэрион... Нам лучше будет расстаться, — проговорил Барни, потупив взор.
Мэрион отпрянул, как ошпаренный:
— Что?! Уже, так быстро? Так быстро я тебе надоел?
— Анна поставила мне ультиматум. Она расскажет всем, если я этого не сделаю. Анна работала за меня, пока я развлекался в особняке, я так не могу!
Глаза Монти сузились, превратились в хрусталлики абсолютно белого прозрачного льда. Случайно подняв взгляд, Барни испугался: такого арктического холода он в них не видел ещё никогда.
— Зачем ты лгал мне, что любишь?! Ещё вчера весь день ты мне это повторял, для чего?! А ведь меня предупреждали, что людям нельзя верить, потому что они постоянно лгут.
— Мэрион, я не лгал!
— Грош цена твоим словам, если ты предал меня на следующий же день! — воскликнул Монти. — Думаешь, я тебе игрушка?!
Барни попытался схватить его за руку, но рука Монти превратилась в лед и Барни отпрянул.
— Прощай, — ответил Мэрион ледяным тоном, — буду знать теперь, чего стоят слова и обещания людей, — он испарился и голубоватая дымка, оставшаяся после него, излучала холод и мрак. Барни почувствовал, как его сердце упало на пол и разбилось на тысячи кусочков. Он плюхнулся на диван и безудержно зарыдал. Таких рыданий у него не было со времён глубокого детства, когда он разбил себе коленку. Барни чувствовал себя предателем и по отношению к Анне, и по отношению к Монти, которому разбил сердце. Как Мэрион перенесёт этот удар, ведь он так любил его! Пришелец делал для него все и вот — чёрная неблагодарность за добро. Барни зарыдал ещё сильнее, он уже очень жалел, что так опрометчиво оттолкнул Мэриона, не думая о последствиях. В конце концов, он просто мог скрывать эти отношения. Но сказанного не вернешь. Мэрион разочаровался в нем и, возможно, больше не вернётся. Но в глубине души Барни верил, что плутонец вернётся через пару дней, не сможет без него. Но он не возвращался... Барни охватил ужас, что он безвозвратно потерял Мэриона, душа и тело по которому томились в адской пытке. Все их ночи крутились в голове, проносились перед глазами хороводом. Барни уронил голову на руки и снова зарыдал. Он думал, что скоро выплачет все глаза, которые раскраснелись. Его охватила тоска и пустота. Жить не хотелось. Со страхом и надеждой он приник к экранчику.
— Мэрион, слышишь меня? — прошептал Барни. — Прости... Приходи, нам надо поговорить...
На экране мрак и тишина. Барни пошёл в ванную, чтобы умыться и привести себя в чувство. Когда он вышел из ванной, увидел, что пришелец ожидает его в комнате и испугался. Мэрион был совсем другой: чужой, холодный. Он сидел, скрестив руки на груди, глаза излучали вечную мерзлоту Плутона.
— Что ты хотел? — холодно спросил пришелец. — Говори быстрее, у меня куча дел.
Барни разочарованно вздохнул:
— Ты, наверное, меня возненавидел, может, разлюбил... Но, пожалуйста, прости... Разрываясь между долгом и чувствами к тебе, я сделал опрометчивое решение, не подумав. И очень пожалел об этом, ведь я действительно люблю тебя...
Мэрион безразлично пожал плечами:
— Если это все, то я пойду.
Тогда Барни схватил здоровый кухонный нож, намереваясь вонзить его себе в предплечье, туда, где находился чип. В мгновение ока руки его скрутил Мэрион, нож выпал. Они стояли так близко друг к другу... По лицу Барни катились слёзы. Мэрион наклонился и слизал одну из них.
— Какой ты соленый, — проговорил он, отпуская руки Барни, которые хорошенько покраснели. Монти ласково вытер очередную, катящуюся по лицу, слезу, остальные принялся осушать поцелуями.
— Ты прощаешь меня? — сквозь слёзы проговорил Барни.
— Как ты мог бросить меня из-за одного только слова взбалмошной девчонки! Я бы не оставил тебя, даже, если бы мне бросил вызов целый мир! — гневно воскликнул плутонец.
— Я не великий Мэрион Монти, который может противостоять мирам, — проговорил Барни, — я молодой парень, работающий в корпорации, у меня нет ни силы, ни власти, чтобы защитить своих друзей или тебя. Я подумал, что так будет лучше для всех...
— Это не оправдание, — сказал Монти, но уже не так злобно. — Если бы я не наблюдал, как ты каждую ночь рыдаешь из-за этого, никогда бы тебя не простил!
— Ты все это видел? — устыдился Барни.
— Не сомневайся, от моего ока не укроется ничего.
— Как мне искупить свою вину? — прошептал Барни. Мэрион погладил его по щеке.
— В постели ты её искупишь, — прошептал он и его губы нашли губы Барни. Мэрион снова был тёплый и нежный, такой, как раньше. Холодная завеса льда растаяла, уступив место пламени огня. Мэрион схватил его на руки и отнес на кровать, швырнув, как манекен, он уже практически обнажился. Барни не спускал с него глаз, глаза парня все ещё были красными от слез. Мэрион ласково потрепал его по щеке и прижал к своей обнаженной груди.
— Барни, я все понимаю, я простил тебя... — прошептал он. Его голубой локон щекотал щеку Барни. Барни с радостью обхватил его за шею и поцеловал в губы.
— Теперь я ещё больше понял, что ты значишь для меня, когда ты ушёл, мне не хотелось жить, — тихо сказал Барни.
Мэрион сжал его ещё крепче:
— Если ты позволишь, я никогда не уйду...
Барни нашёл его руку. Тонкую, изящную руку аристократа и прижался к ней губами. Мэрион посмотрел на его мозолистые потрескавшиеся руки любимого и душу его пронзила острая боль. Он не знал, как это все разрешить.
— Ты действительно простил меня? — спросил Барни, заглядывая ему в глаза своими огромными заплаканными глазами. Сердце Мэриона снова дрогнуло:
— Конечно, дорогой мой, я не сержусь.
— Спасибо, — пробормотал Барни, прижавшись к нему. Мэрион ласково перебирал его волосы, укачивая на руках. Барни начал засыпать. Он вцепился в руку Мэриона мёртвой хваткой, боясь, что тот снова уйдёт. Монти знал, что после всех стрессов Барни лучше всего будет хорошо выспаться и продолжал его укачивать. Парень заснул у
