него на руках с улыбкой облегчения. Мэрион прижал его к своему обнаженному торсу, сердце бешенно колотилось. Разлука в несколько дней показалась вечностью. Но что можно взять с глупого запуганного мальчишки? Разумом Мэрион это все понимал, потому больше не злился. Барни уже наказан терзаниями за свою глупость, а то, как он из-за этого рыдал и убивался, Мэриону даже польстило.
Пришелец водил пальцем по лицу спящего Барни, изучая миловидный профиль. Прямой нос, нежные губы; в нижней губе красовалось колечко. Темно-русая челка полностью закрывала правый глаз. Мэрион заботливо убрал ее, любуясь невинными, прекрасными чертами. Он вздохнул. Что будет дальше? Его страшило будущее и их противоречивый союз, который никто здесь не допустит.
Когда Барни проснулся, понял, что спал на руках Мэриона. Голова плутонца покоилась на подушке, рядом с Барни, так близко, что его щека касалась лица парня. Барни облегчённой вздохнул: значит это не сон. Парень нежно погладил плутонца по щеке и прикоснулся к губам. Мэрион схватил его и притянул сверху к себе.
— Скажи, что простил меня, — потребовал Барни, — и не злишься. И что между нами все будет, как до этого...
— Да не злюсь! Сколько же раз мне это ещё повторять, глупый мальчишка, — и Мэрион начал целовать его в губы так чувственно, что Барни постанывал. Они подумали, что неплохо было бы заняться тем, чем не удалось вчера ночью. Мэрион стянул с него футболку и начал опускаться языком все ниже и ниже.
— Как я истосковался по тебе, — шептал он.
Мэрион раздвинул ноги Барни и, приподняв их, вошёл, но очень осторожно, как всегда, не торопясь, чтобы не причинить боль. Барни обхватил его руками и закрыл глаза, ему казалось, что он растворяется в другом, неизведанном мире.
— Мэрион, любимый, — шептал он и Мэрион проникал в него все глубже, не останавливаясь, пока они оба не закричали. Мэрион сжал Барни в жарких объятиях, накрыв своей голубовласой шевелюрой. Глаза его снова переливались яркими, синими, как драгоценные камни, глазами. Барни невольно залюбовался зрелищем.
— Теперь я абсолютно счастлив, Мэрион, — прошептал Барни, — но мне надо собираться на работу, увы.
— Мы продолжим вечером, — усмехнулся Монти, — мне также надо собираться на работу. Люблю тебя.
Барни закрылся лицом в его волосах, вдыхая неземной аромат. Как же не хотелось его отпускать... Но выбора не было.
18
Есть такой период, когда наступает предел терпению. Когда жизнь становится настолько невыносимой, что люди перестают бояться. Адский труд проклятых за жалкие талоны на еду, одежду и, если повезёт, то, может быть, даже медицину. Цены все повышались, работы навалилось, многих сгоняли в бараки. Будущее — утилизация. Попасть на приём к врачу могли только везунчики. Люди устали от такого существования. Им нечего было больше терять, "кроме своих цепей", как прочёл Барни в одной книге из библиотеки Мэриона, которую, вместе с прочими, прихватил с собой. Книги он отдал товарищам для ознакомления.
Сегодня восстало много корпораций. Люди вышли с лозунгами: "Не желаем больше работать на пришельцев, которые нас уничтожают!", "Мы на своей планете, прочь с нашей Земли!".
Люди разошлись не на шутку и начали громить роботов-полицейских, вооружившись дубинами и камнями. Многим роботам уже проломили голову, превратив их в груду металлолома. Тогда правительство выслало роботов нового поколения из резервного запаса, с которыми справиться было куда труднее.
Барни громил в первых рядах, роботы-полицейские начали наступление. Неожиданно появился Мэрион, он схватил его крепко за руку и выдернул из этой толчеи.
— Тебе надо исчезнуть, — шепнул он, — сейчас начнётся зачистка.
— Барни! — закричал кто-то.
Он увидел глаза Анны, сидящей в полицейском вездеходе, испуганные, затравленные, с мольбой смотрящие сквозь решетчатое окно. Рядом с ней сидел Терранс.
Барни вырвал руку:
— Пусти, мне надо быть там!
— Барни, вернись! — закричал Монти, но парень ворвался в полицейский вездеход и, разумеется, был скручен вместе с остальными. Мэрион закрыл глаза.
Люди молча, обреченно переглядывались друг с другом, подозревая, что это конец. Но лучше разделить участь со всеми, чем чувствовать себя трусом. Барни подбил их всех на протест и теперь не мог бросить. Одно угнетало, что не попрощался с Мэрионом, пришелец заслужил хотя бы последний поцелуй. Барни вспомнил локоны его голубых волос, его прекрасное лицо и бездонные глаза сине-голубых оттенков и на душе стало немного теплее.
— Выходите! — сказал робот-полицейский, вытаскивая всех по очереди и заталкивая по пять человек в камеры, дубинки от души прошлись по спинам заключённых.
— Ждите своей участи, — сказал робот, — у вас такая участь, что не позавидовать, — и дверь с грохотом затворилась.
— Это конец... — прошептала Анна. Барни снова подумал о Мэрионе и о том, что он так и не попрощался с ним. Парень тяжело вздохнул.
— Друзья, это только начало... конца... Убьют нас, придут другие, такие же, как мы, рано или поздно они за нас отомстят, преступная власть будет повержена.
Все с тяжёлым сердцем переглянулись. "Убьют", не "утилизируют". Барни наконец-то назвал вещи своими именами.
— Люди восстанут, — продолжал Барни, — у них не будет выхода. Бороться за жизнь, за возрождение родной планеты, или умереть рабами.
— Надеюсь, у них все получится, — тихо проговорил Терранс. — У тех, кто будет после нас.
Они замолчали, каждый погрузился в свои мысли. Было мерзко, холодно, противно и гадко на душе. Барни прикрыл веки, задремал, ему казалось, что Мэрион рядом, целует его в губы, гладит по волосам так нежно, как умел только он.
— Мэрион, Мэрион, не уходи, пожалуйста, — шептал Барни.
— Кто такой этот Мэрион, о ком он говорит? — спросил Терранс. Анна молча пожала плечами. Её лицо выражало лёгкий привкус отвращения.
— Эй, вы, поднимайтесь все пятеро, на утилизацию! — послышался голос робота-охранника. Все вздрогнули. Барни проснулся, не понимая, что происходит. Он догадался по мрачному виду товарищей, что им уготовано. "Я умру, как мужчина", — подумал Барни. — "Пусть это видит Мэрион и гордится мной. Пусть думает, что отдал своё сердце достойному человеку". Он представлял, каким именно способом их будут убивать, а способов было много. Все, понурив головы, погрузились в мрачные думы. И тут кто-то преградил им дорогу. Барни вздрогнул, узнав Мэриона.
— Стоп, куда вы ведете этих людей? — спросил он.
— На утилизацию, — ответил робот-полицейский, — эти люди — мятежники.
— Эти люди выполняли спецзадание по указанию из резиденции правительства, — и он показал удостоверение сотрудника резиденции, из министерства внутренних дел.
"Ну ничего себе", — подумал Барни.
— Поэтому, они должны быть немедленно освобождены, — добавил безапелляционно Мэрион.
— Ах, да, конечно, мистер Монти, мы были не в курсе, что это ваши люди, прошу прощения, — запрыгал вокруг него робот.
Анна узнала пришельца и покосилась на него, а потом на Барни. Они покинули мрачные тюремные стены.
— Разодитесь по домам и никому ни слова, — обернулся к ним Мэрион. Он увел Барни.
— Кто это и куда он повёл нашего Барни? — спросил Терранс, когда они остались с Анной вдвоём.
— Они встречаются, представь себе, — ответила Анна.
— Да ну! — Терранс, взмахнул гривой светлых волос. — Ты шутишь!
— И вовсе нет! — фыркнула Анна. — А как ты думаешь, почему нас до сих пор не утилизировали? Этот пришелец — важная шишка, к его словам прислушиваются. Барни по уши в него втюрился.
Терранс в изумлении вытращил на нее зеленоватого цвета глаза:
— Не может быть, ну дела...
— Его имя Барни повторял в тюремной камере.
— Вот это да, ну и поворот! — не мог поверить Терранс. — Это тот самый пришелец из плутонцев, которые никогда не показываются нам?
— Именно он.
— Надо запомнить этот день, — проговорил Терранс, — я наконец увидел живого пришельца. Но, чтобы Барни... в это как-то трудно поверить.
19
— Барни, — сказал Мэрион, когда они сели на вездеход. — Я не смогу всегда спасать тебя. Моя репутация стала висеть на тоненькой ниточке. Придет день и я больше не смогу тебе помочь. Мне придется затолкать тебя в космолет и навсегда покинуть Плутоний.
— Землю, — поправил Барни.
— Я не шучу, — сказал Мэрион.
Барни не сдержался, провёл рукой по его лицу.
— Не нужно, я за рулём, — предупредил Мэрион. — Подожди немножко, любимый.
От этого эпитета Барни весь зарделся. Он зкрыл глаза и представил, как окунается в омут страсти, проваливаясь в тёплые, любящие объятия Мэриона. Это все, что ему было нужно.
— Этот пришелец такой дивной красоты, — не отставал Терранс. — Он мужчина?
— Да, думаю, что они все так выглядят, — ответила Анна.
— И ты думаешь, что они с Барни...— с недоверием спросил Терранс.
— Я сама видела! Я вошла один раз к Барни в комнату, а он сидел на коленях у этого... Они страстно целовались и шептали друг другу такое...
— Вот это да! — проговорил Терранс. — Кто бы мог подумать! Интересно, под одеждой они такие же, как люди или там что-то другое?
— Этот вопрос ты можешь уточнить у нашего Барни, — язвительно ответила Анна.
— Куда мы летим? — тихо спросил Барни.
— Ко мне, — ответил Мэрион.
Барни не стал спорить, он сильно устал.
— Я чуть с ума не сошёл, узнав, какая участь ждёт тебя, глупца! — воскликнул Мэрион. — На свой страх и риск я вытащил вас из тюрьмы, если это все раскроется, мне конец.
— Мэрион, — проговорил Барни, — прости, мне очень жаль, не стоит из-за меня так рисковать.
— Не стоит рисковать! — воскликнул Монти, его глаза вспыхнули фиолетовым оттенком, какого Барни раньше у него не видел. Он залюбовался в который раз неземной красотой пришельца.
— Какой же ты красивый! — вырвалось у Барни.
— Не заговаривай мне зубы! — припарковав вездеход, он затащил Барни в особняк, закрыл двери на тяжёлый засов и включил сигнализацию. Наконец-то Мэрион смог обнять его.
Парень подался к нему всем телом и тоже крепко обнял, так и застыв в этой позе.
— Мэрион... — прошептал он, — когда я думал, что мне грозит смерть, я очень сожалел, что мы не успели проститься...
— Неужели ты думал, что я позволю тебе умереть?! — Мэрион серьёзно посмотрел на него, его глаза раскрылись. — Да скорее я объявлю всему Плутонию войну!
— Войну? Плутонию? Из-за меня? — усмехнулся Барни. — Я согласен.
Мэрион раскрыл его губы своим языком и приник в долгожданном поцелуе. Пришельцу пришлось изрядно согнуться, так как парень был гораздо ниже его. Мэрион остановился, нежно поглаживая Барни по щеке, будто залюбовался им.
— Ты и вправду работаешь в резиденции правительства? В Министерстве Внутренних дел?
— Ты сам все видел.
— Ничего себе, — прошептал Барни, — как ты снизошел до такого, как я?
— Очень просто, взял и снизошел, — Мэрион потрепал его по щеке. — А теперь идём в ванную, нужно смыть всю эту тюремную скверну.
— А где слуги? — поинтересовался Барни.
— Я стал отпускать их на ночь, — ответил Мэрион, — в последнее время меня раздражают посторонние в доме. Возможно, потому что я не могу думать ни о ком, кроме тебя. Тем более, никто не должен видеть, что я
