– Вот паскуда, – констатировал Вован, когда та скрылась за дверью.
– Да, что есть, то есть. Но ты с ней поосторожней, она близко к телу начальника, – осторожно предупредил Андреич.
– Да ладно, что я себе работу не найду что ли, – огрызнулся он.
– Не психуй, обойдётся, – примирительно сказал Андреич и вытащил из кармана ещё три сотни. Они рассчитались и Вован отправился домой.
Он заехал к жене на работу и отдал ей деньги. Кстати, он был женат и дети имелись, но последние несколько лет они как-то разъехались и встречались изредка по каким-нибудь торжествам или как сейчас. Дети уже выросли и в опеке не нуждались, но Вован всё равно давал деньги. Себе же он оставлял на еду и коммуналку, а на развлечения имелась халтура.
Поговорив с женой минут десять о жизни насущной, он отправился в магазин, чтобы хоть как-то замаскировать неприличную пустоту своего холодильника. Там он пробыл с пол часа, набрал самого необходимого, вышло аж два пакета. Чтобы сократить путь, Вован пошёл через гаражи напрямую. Подойдя к выходу, он заметил на угловом гараже объявление: «Собрание 23 числа в 12-00», а снизу какой-то политически активный гражданин мелом дополнил повестку дня: «****утые хохлы».
– Чрезвычайно актуальная и животрепещущая тема для собрания членов гаражного кооператива, – хмыкнул Вован.
Выйдя из ворот, он огляделся по сторонам, никого не было, только две местные собаки подошли к нему и глядя на его пакеты дружелюбно и лениво замахали хвостами. Вован от такого тёплого приёма расчувствовался и выделил им по сосиски, которые эти бобики мгновенно и проглотили. Поклянчив ещё метров тридцать, они поняли, что здесь им больше ничего не обломится, потеряли всякий интерес к нему и пошли обратно на свой пост.
Вован почти уже совсем пришёл, осталось только перейти дорогу — и он дома. Стоя на светофоре в ожидании зелёного света, он опустил глаза и уставился на дорогу. Проезжая часть была недавно отремонтирована, новый асфальт ещё не заездили и он сверкал девственной чернотой. Бордюры тоже были новые и ровные, один к одному. И через всю ширину ослепительно белая зебра. Вован по достоинству оценил работу дорожных служб, особенно ему понравилась зебра, краска была свежая, яркая и стойкая, как будто разлили пластик и он застыл тончайшим слоем на асфальте. Да, эти дивные новые технологии.
И вдруг у него в голове промелькнула пока что нетвёрдая догадка, – «Зебра, полосы, полоски полосатые». Точно, было вчера что-то или кто-то в эту самую полоску. Вот, вот она эта потеряшка вчерашняя, совсем близко. Что-то начало вспоминаться, что-то пока неуловимое и ускользающее, но Вован уже ухватил мысль за хвост и вцепился в неё зубами. Зря, что ли, она не давала ему покоя целый день и сверлила его больную голову. «Теперь не уйдёшь, – зло и азартно подумал он, – я тебя выведу на чистую воду».
Но в тот день так ничего и не вышло, вспомнить не удалось. Хоть и правильное направление взял Вован, а потеряшка сопротивлялась упорно. В голове крутилось что-то полосатое, но и только, далее развития сюжета добиться не получалось. Он пробовал подойти к решению этой проблемы с разных сторон, да и плюнул. В конце концов, не последний день живём, отыщется опосля.
Жизнь продолжалась по накатанной колее. Вован ходил на работу, сверлил, точил, резал, таскал, устанавливал там что-то, а вечером домой. Время от времени возвращалась мысль о полосатой потеряшке, но пока что безрезультатно. Только вот в последние дни стали Вована преследовать какие-то неудачи и разочарования. Ну не то, чтобы только в последние дни, они преследовали его всегда, всю жизнь, но теперь это начало его сильно беспокоить и даже раздражать.
Сначала он нарвался на скандал с соседкой по подъезду. Это была маленькая старушенция с колючими глазками, похожая на крысу. Как то, возвращаясь с работы, он встретил её возле подъезда с большим пакетом. Бабка затарилась где-то продуктами и теперь волокла свою добычу к себе в нору. Жила она на пятом этаже, а в хрущёвках, как известно, лифты не водятся. И Вован по доброте душевной помог ей донести пакет до квартиры. Там он с ней распрощался и пошёл к себе.
На следующий день эта бабка дождалась, когда он вернётся после работы и нагрянула к нему домой вместе с двумя понятыми, своими подельницами по скамейке у подъезда. Там она предъявила ему обвинение в краже у неё пачки масла во время вчерашней доставки пакета с продуктами.
Вован опешил. Он попытался спокойно урезонить старую крысу в нелепой беспочвенности её обвинений, но не тут то было. Бабка ни в какую не желала слушать его оправдания. Вместе со своей бандой она учинила настоящий обыск у него в квартире. Они перетряхнули весь холодильник, всю кухню и другие прохладные места в квартире, даже залезли в пакет с мусором. Ну, естественно, ничего не нашли.
Тогда эта бабка заявила, что он съел эту пачку сливочного масла, чтобы не оставлять следов. Вован попытался возразить, что съесть пачку масла за один день невозможно. На что получил короткий, недвусмысленный ответ: «На халяву и хлорка творогом идёт». Теперь он понял, что спорить бесполезно.
– Сколько стоит ваша пачка масла? – сухо спросил он.
– Двести тридцать восемь рублей, – заявила та.
– Пожалуйста, – положил он на стол двести пятьдесят.
– Куда же это я сейчас на ночь глядя пойду то? – запричитала она. Вован молча кинул ещё полтинник. Бабка схватила деньги и быстро удалилась со своей гоп-компашкой.
– Ну народ, – удивленно и раздосадовано буркнул он, закрывая за ними дверь.
Через пару дней произошёл ещё один неприятный случай. Вован с утра шёл на работу. В соседнем дворе к нему домотался какой-то здоровенный мужик с наглой просьбой подтолкнуть машину, застрявшую на газоне возле подъезда. Известная история, купить машину деньги есть, а на стоянку жмутся, вот и бросают свои колымаги где ни попадя. Ночью был дождь, вот он и застрял на газоне. Ну, Вован, как обычно, и не отказал.
Машина была дорогая, представительская Тойота. Только вот кто-то уже успел поцеловать её в попу, или сам хозяин стукнулся обо что-то, сдавая задом. Бампер пополам, да и краска на мятом багажнике потрескалась и вздулась. «Типичный современный ездюк, – подумал Вован».
Автомобиль засел хорошо. Наверное, водитель торопился и сильно газовал на мокрой земле, поэтому и зарылся почти по брюхо. «Ну точно ездюк, – утвердился он в своей догадке». Но делать нечего, надо толкать. Вован упёрся ногами в землю и всей своей массой налёг. Не получилось. Тогда попробовали с раскачки. Водитель и в правду был плохой и газовал всё время не вовремя. Вовану пришлось приложить максимум усилий.
Наконец машина вышла из ямы и тут этот недоделанный шумахер придавил газ на полную. Тяжёлая мощная машина, почуяв под собой твёрдую почву, конечно же, сразу откликнулась на этот призыв. Автомобиль мгновенно набрал скорость, проскочил через дорогу и, пробив загородку, оказался прямиком в палисаднике. Потому как таков план жилой застройки: дом, палисадник, загородка, дорога, газон. И не как иначе.
Горе водитель вышел из машины и набросился на Вована с обвинениями в том, что это именно он так сильно толкнул машину.
– Как же я могу твои две тонны так толкнуть своими ста килограммами? – резонно спросил тот. В ответ посыпались новые обвинения. Вовану надоело слушать этот бред. Он послал на три буквы горе водителя и повернулся уходить. Ездюк подскочил сзади, схватил за рукав и полез в драку. Был он намного моложе и тяжелее Вована, да и на сильном взводе. Вблизи резко чувствовался перегар. Хорошо прохожие растащили их, а то бы досталось Вовану на орехи.
Но всех переплюнула та его знакомая, которой он делал халтуру, и чьи деньги они благополучно пропили вместе с Серёгой. Две двери, что он поставил ей оказались из сырой древесины и при высыхании начали трескаться. Прошло уже около двух недель с момента установки и трещины становились всё больше и глубже. Эта баба пошла жаловаться в магазин, а те, не долго думая, заявили, что виноват установщик. Это мол он неправильно поставил двери, от чего те и треснули по разным направлениям.
Тогда она пригласила Вована к себе и высказала ему претензии с материальными компенсациями. Он пытался ей объяснить, что установка здесь не причём, что виноват изготовитель, который использовал недосушенную древесину, но та стояла на своём. Опять крайним выходил Вован. Он вытащил все деньги из карманов, не хватало изрядной суммы. На следующий день занял на работе у Андреича и отдал всё, не только за эти две двери, но и за остальные работы. Баба не ожидала такого поворота и, не веря своему счастью, смотрела удивлённо-испуганно своими свиными глазками. Вован бросил деньги на стол, молча развернулся и ушёл.
Такие вот дела творились у него последние пару недель. Верь после этого в разные поговорки типа: «Добро всегда возвращается к людям» или «Делай добро и бросай его в воду». Но на практике у Вована с каким-то редким и катастрофическим постоянством срабатывало только одно правило: «Не одно доброе дело не должно остаться безнаказанным». Он даже вывел для себя один забавный закон: «Сделал человеку доброе дело и беги от него со всех ног, а то он того и гляди благодарить полезет, вот уж где потом добра не оберёшься». Но сколько бы раз он не зарекался никому не помогать, а ничего с собой поделать не мог. Был он от природы не злым, деликатным и даже застенчивым человеком, потому и не мог отказать настойчивым просьбам. За что постоянно и страдал.
[justify]«Что-то не так в этом мире, как-то всё здесь устроено неправильно, обманчиво, перевёрнуто с ног на голову. Какое-то кривое зеркало вокруг, – так часто думал Вован, – цвета искажаются и изменяются, словно хамелеон на радуге. Белое представляется чёрным, а чёрное мимикрирует под белое. Вот так послушаешь человека – ну чистый ангел, Архангел Гавриил и иже с ним отдыхают в сторонке. Но как посмотришь, что вытворяет такой ряженый святоша, и сразу теряешь веру в человечество и в светлое будущее. А тому хоть бы хны, весь цветёт и благоухает, процветает и пахнет. На нём пробу негде ставить, а он заседает в парламентах и президиумах, живёт, как шейх, лучшие бабы стоят к нему в очередь на случку, народ перед ним лебезит и невыносимо уважает. Государство его кормит чёрной икрой, поит французскими винами, одевает в лучшие заморские шелка, да защищает своим карательным