Охота на лесные деликатесы прошла быстро и предсказуемо удачно. Он давно не посещал свою плантацию, поэтому там всё сильно заросло. Вован даже выбирал грибы по сортам, возрасту и степени червивости. Через час пакет был полностью набит первоклассным товаром и Вован отправился в обратный путь.
Дома он быстро всё помыл, почистил и безжалостно изжарил. Полученный таким образом продукт он разложил по тарелкам и засунул в холодильник. Дней на пять должно было хватить. При острой нехватке денег – неплохое подспорье.
Следующая неделя пролетела быстро и без эксцессов. Вован даже разжился небольшой халтуркой и теперь себе «ни в чём не отказывал». Он ходил на работу, занимался домашним хозяйством, совершал какие-то необходимые действия и поступки, но в голове теперь постоянно шёл воображаемый диалог с его странным новым знакомым. Вован постоянно мысленно возвращался к этим беседам с полосатым и обдумывал его слова, или свои мысли, теперь он уже не мог это разделить.
Он припоминал свои прошлые действия и поступки и находил правоту своего загадочного знакомца. Сопоставляя факты и события, Вован всё больше утверждался в мысли, что он и сам всё понимал, просто не мог это правильно сформулировать и придать словесную форму. А полосатый делал эти вещи легко, непринуждённо и изящно.
«А всё-таки, кто он такой, – иногда спрашивал Вован сам себя, но не находил ответа». Да и какой в этом был смысл, какая разница, кто он такой, если тот говорил правильные вещи. И говорил он их тоже правильно. Такой приятной манеры вести разговор Вован ещё нигде не видел. Тот вёл беседу открыто, дружелюбно и удобно для собеседника. Полосатый не давил, не забивал своего оппонента железобетонными фактами и ледяным интеллектом всезнающего сноба. Но, вместе с тем, он хорошо аргументировал свои утверждения, его логика была безупречна и проста. Он исподволь слегка обозначал темы беседы и деликатно вовлекал собеседника в процесс зарождения и развития мысли. Причём, делал он это незаметно, но очень умело.
Полосатый ни одним своим словом или действием не пытался показать, кто тут главный. Он умел говорить и умел слушать, он ничего не утверждал, а давал собеседнику самому сделать выводы. Он так ловко направлял разговор в нужном русле, что его оппоненту казалось, что это он сам выбирал тему для спора. И только спустя какое-то время, хорошенько всё обдумав и сопоставив, Вован смог сообразить, что всё-таки это полосатый был локомотивом и главным генератором идей. Но он не был на него в обиде за такие маленькие хитрости, главное, что мысли и идеи у того были правильные.
И про концепцию, и про формулу, да и так по мелочи всё было верно и справедливо, обмана нигде не наблюдалось. Вован и так и сяк прикладывал эту теорию к своему собственному опыту и каждый раз всё сходилось. Так что приходилось соглашаться с полосатым. А что поделаешь? Только идиоты спорят с фактами.
И ведь же, как всё просто и ясно выходило, но без полосатого Вован как-то сам не мог осмыслить до конца эти вещи. И не то, чтобы он не понимал эти утверждения, просто он не мог их облечь в удобоваримую форму, не мог сформулировать так доходчиво и понятно, как это делал тот. «Ловок бестия, умён и наблюдателен, очень глубоко копает, – с восхищением и некоторой завистью думал Вован о своём странном собутыльнике, – и ведь же всегда появляется, когда я поддатый, – удивлялся он».
Беседа третья.
Об искусстве.
Прошло ещё несколько дней. Ничего примечательного с Вованом за это время не случилось. Обычная рутина, с работы – на работу, в выходной поспать да полазить по сети в поисках чего-нибудь интересного. Телевизор он совсем не смотрел. По принципиальным соображениям. То, с каким усердием и даже каким-то маниакальным упорством эти головы из ящика пытались сделать из него зомби или превратить в адепта каких-то своих извращённых заблуждений вызывало у него резкое отторжение и неприятие.
Эти технологии телевизионного воздействия на человека дошли до совершенства. Всё там было рассчитано на затягивание в какую-то трясину слов, звуков и символов. Эти ударения на определённых слогах, эти акценты на нужных словах, эта резкая, начинённая разными смыслами и намёками картинка, это выделение рычащих букв… Просто какой-то кошмар. Как будто тебе в голову забивают гвозди, чтобы потом натянуть на них верёвки и развесить своё грязное бельишко.
Вован даже свой телевизор отдал жене, чтобы и соблазна не было. Вот интернет другое дело, что хочешь, то и смотришь. Там и разнообразие взглядов и мнений, и приятная подача информации, и полная свобода выбора темы и проповедника. Не то, что в телевизоре. Соберут в одной студии с десяток представителей разных точек зрения, поставят их в жестокий цейтнот и стравят. А те, как псы, лают друг на друга громко и злобно, кто кого перегавкает и задавит. Чисто собачьи бои.
А Вован любил послушать спокойную, неторопливую, логичную и хорошо аргументированную речь, да ещё из уст приятного и умного человека. А для этого занятия лучше интернета и не найти. Вот и получается, что и сам думаешь-размышляешь и нервы в порядке. А с этим зомби ящиком одни психические расстройства да сплошной стресс.
Наступила пятница и дали зарплату. Народ после работы начал кучковаться и бурлить на предмет обязательного и законного отдыха. Вован тоже присоединился к одной компашке. Они взяли чего нужно и присели на пустыре в посадке. Там неторопливо выпивали и закусывали. У одного обнаружилась колода карт и завязалась сека. Играли по маленькой, в перерывах между партиями пили и жевали. Как обычно болтали ни о чём да шутили разные шутки. Вован, как обычно, продул пару сотен и со спокойной душой поехал домой.
Вечер был тёплый и казалось, что всё так и будет приятно и томно. Но не тут-то было. Возле самого дома Вован нарвался на того самого шумахера, которого он недавно выталкивал из грязи и тот с дуру залетел в палисадник. Он видно не забыл того случая. Сразу же прицепился к Вовану с какими-то лошадиными предъявами на предмет возмещения материального ущерба за ремонт бампера.
Он был безобразно пьян, груб и хамски напорист. Вован пытался ему объяснить, что тот не прав и виноват водитель, а не толкающий, но ничего не выходило. Этот громила не желал слушать, а только талдычил своё. Но словами он не ограничивался. Бугай схватил Вована за шиворот и тряс его как осинку. Был этот громила свиреп и силён. Весь центнер Вована не шёл ни в какое сравнение с этой мощью. Тот был метра под два, здоровенный детина, да ещё и молодой. В его железной хватке Вован болтался, словно на вешалке.
Без драки никак не обошлось бы. И результат этой драки был заранее известен всем её участникам. Вован отлично понимал всю безнадёжность своего положения, но поделать ничего не мог. Та его дикая ярость, которая изредка приходила к нему, не могла быть вызвана искусственно. Она сама решала, когда приходить, а когда отсиживаться в кустах. И сейчас она самым предательским образом сгинула куда-то и исполнять свои прямые обязанности совершенно не желала. А справиться своими силами с этим бугаём не было никакой возможности.
Вован приготовился к самому худшему. Верзила, чувствуя своё полное превосходство в силе и молодости, не унимался, а наоборот, ещё больше распалился. Он перешёл от слов к делу. Сильно встряхнув свою жертву, бугай попытался выпотрошить карманы у Вована. На что получил резкий и недвусмысленный ответ. Вован рванул что есть мочи, но вырваться не смог, силы были слишком не равны. Видя такое дело, верзила рассвирепел окончательно. Одной рукой он пригнул Вована, а другую уже занёс для удара. Ужасная развязка была близка и неминуема. Вован закрылся руками и напрягся в ожидании оплеухи. Он не собирался сдаваться на милость победителя, но предотвратить этот удар не мог.
И вот, когда огромный отвратительный кулачище готов был врезаться в сжавшуюся тушку жертвы, Вован услышал знакомый, немного насмешливый, мягкий голос, который принадлежал его странному собутыльнику. Да, это был полосатый.
– Эх, молодой человек, молодой человек, как же Вам не стыдно. Третируете солидного джентльмена. Он же Вам в отцы годится. Нехорошо, – изысканно вежливо пожурил он бугая.
– А тебе чего надо, козёл старый? – не выпуская Вована из стальных объятий, угрожающе прорычал верзила, – хиляй отсюда, пока есть на чём!
– А вот хамить незнакомым людям я бы Вам настоятельно не советовал, – продолжал в том же насмешливо-вежливом тоне полосатый, – очень, знаете ли, вредно для здоровья.
– Ты чего здесь развякался, гниль престарелая, – отшвырнув Вована как ничего не весящий предмет, повернулся он в сторону голоса, – сейчас ты у меня быстро уйдёшь на бюллетень..., – грязно и долго выругался бугай и ринулся на свежую жертву.
– А вот этого делать не стоит, сильно потом пожалеете, – спокойно и почти с дружеским участием предостерёг его полосатый.
– Что ты сказал?! Ты кто такой?! – совершенно осатанел верзила в предвкушении лёгкой и быстрой расправы.
Лучше бы он не спрашивал. Задавать подобный вопрос незнакомым людям чревато, ведь вам могут на него и ответить. И ответ этот может сильно вам не понравиться. Всё дело же в предъявленных аргументах. Вот полосатый ему предельно аргументированным образом и ответил:
– Я сука рыжая с ободранным хвостом.
Мой ужин снег мои щенки на дне канала.
Я горло резала обломанным клыком.
Я остывающую кровь лакала.
Меня пинали сотни разных ног.
Мне в морду тыкали горящие поленья.
Я пью из луж промасленных дорог.
Меня невидящего неба отражение.
Ища тепла в дыхании сточных вод.
Безвольно волоча поломанную лапу.
Я думала о том, когда за мной придёт.
Покой. И в мягкой тишины уложит вату.
Я думала о том, что дети это зло.
И мир для них лишь бабочка на острие булавки.
Но я прощала их всегда за то.
Что иногда они приют давали шавке.
Я слушала однажды дождь, и он сказал.
Что эти капли были влагой моря.
Согретым солнцем среди дивных скал.
В нём можно утопить любое горе.
И я пошла сквозь голод долгих дней.
К заветным берегам единственной надежды.
Но становилось только холодней.
И море оказалось снежным.
[justify]Я отдала бы всё за то, чтоб только