Операция Саламандра.

ударившись каской о камень. Но эта каска его и спасла. Крепкое, черт, железо.
  Морпех навалился на врага сверху, одной рукой прижимая голову немца, а второй доставая из ножен нож. Не обращая внимания на бегущих к нему двух фашистов, которые боялись стрелять, чтобы ненароком не убить своего товарища.
  Но добежать им было не суждено. Потому что внезапно заговорил и автомат, пропавшего и молчавшего Аманжона. Две короткие очереди, сбили с ног обоих, не оставив им никаких шансов на жизнь.
  Но звук очереди дал силы, не сопротивлявшемуся, до этого, немцу. Он перехватил руку с ножом, и резко дернул ее вниз, перевернув Сашку. Сил у «ганса» было немеряно. Морпех это почувствовал.
   Нож ударившись клинком в камень, вылетел из руки, и оба соперника вцепившись друг в друга катались по камням. Пытаясь хоть что то придумать, чтобы выйти победителем с этой ужасной схватки.
 Сашка стал терять силы, понимая что наверное проиграет. Но поделать с этим уже ничего не мог. Немец был сильней.
  Фашист уже сел сверху, и схватил морпеха за горло, пытаясь придушить отчаянного парня. Но вдруг обмяк, и заливая кровью лицо Сашки, свалился прямо на него, еще сильней придавив.
  Саперная лопатка казаха, остро заточенная со всех сторон, словно сабля, развалила и каску, и голову немца до половины. Как гнилую тыкву. Моряк чуть не захлебнулся от крови лившейся на него. И крикнув, он перевернул убитого немца, встав на ноги.
 — А-а-аманжон! Г-г-где ты был! — задыхаясь заорал он, но не от злости, а для того чтобы хоть в крике восстановить свои силы. Это, он знал, иногда помогает. — Где ты был! — воздуха в легких не было совершенно. И он наклонился, положив руки на колени, тяжело дыша. Стараясь восстановить это дыхание. — Где ты был Аманжон? Меня же чуть не убили!
  — Зачем ты встал? — казах подошел к нему, и достав из кармана какую-то тряпку стал вытирать лицо. — Они были у меня на мушке. А если б он выстрелил в тебя? — и он указал на немца с разрубленной головой.
 — Если б! Если б! Если было бы бы… В заднице б росли грибы. — уже тише проговорил Сашка. — Я придурок! Вещмешок то забыл. Ни гра…
  — Понял! Ни гранаты, ни боеприпасов. Значит плен? Да друг? — усмехнулся Турекулов. — А говорил! Я с гранатой! Видишь Саша, какая жизнь сложная штука. Иногда бывают моменты, которые идут вразрез с нашими убеждениями. И в этом виноваты только мы. Будучи уверенными что все произойдет именно так как мы решили. Но это не так. Все будет так как решило небо. И в данный момент оно научило тебя. Но не забрало тебя. Поэтому радуйся. Оно тебя еще охраняет.
 — Ладно. Хватит. Я не верю в небо. Я комсомолец и атеист. — отвернулся Сашка. Но понимая, что казах в чем-то прав. Но не спорить, не прислушиваться он сейчас не хотел. Не было времени. Надо было отсюда сваливать. Перестрелку, наверное слышали те, кто недавно покинул это место. И скорей всего идут назад. А баталий больше было не надо. Задача стояла другая. Поэтому Сашка глянул на напарника, и проговорил. — Уходим. Оружие забираем. — И перевернув немца, не глядя на его перекошенное лицо, снял с ремня подсумок с рожками. И сунул все в вещмешок.
 — Гранаты берем? — спросил Турекулов. И тоже положил два подсумка с рожками, снятых с других убитых фашистов. Автомат уже висел на его шее.
  — Да ну их — плюнул Сашка. — Мы чего, за боеприпасами пришли? И так хватит. Лишнего груза нам не надо. По автомату, и по боезапасу хватит. А то я свой один рожок уже расстрелял.
 — Я слышал. — кивнул головой казах. — Длинно стреляешь. Надо коротко. Все, все, молчу. — он выставил ладони вперед, увидев как Сашка нахмурился, и спросил. — Уходим? Куда?
— Туда. — морпех указал рукой на сопку слева. Поросшую невысоким лесом. — Справа камень. А там есть хоть где спрятаться. Уйдем в лес на сопку, там сядем и обсудим как нам к тому немцу выйти. Что гниет в камнях. Тьфу, мать твою. Никогда не думал. что за покойником пойду. Все. Вперед. — и два разведчика побежали по камням к сопке.
 И сделали это вовремя. Как только они скрылись в растительности, на каменной равнине появились немцы. Быстро приближаясь к тем, лежащим на камнях. Уже сведшими свои счеты с жизнью. С помощью двух разведчиков.
  Обнаружив убитых, и осмотрев ранения, командир группы, подозвал к себе одного из своих подчиненных. — Что думаешь Карл?
  — Я думаю надо уходить отсюда. — фашист нервно дернул плечом. — Похоже сюда забралась группа человек десять. Смотри как они ловко разделались с ними. — и он кивнул головой на убитых. — Над Вильгельмом похоже издевались. Надо же, звери, голову разрубили. Топором похоже. И эти бедняги, легли без боя. Снайпер, наверное, стрелял.  Точно в голову. Уходим герр майор. Доложим, когда придем в часть. Пусть присылают команду за убитыми.
    — То есть преследовать не будем? — тихо сказал командир группы, себе под нос, и посмотрев на подчиненных, громко приказал. — Уходим. — и указал рукой направление, противоположенное тому, куда скрылись, Сашка и Аманжон.
   А те, тем временем сидели на сопке, в кустах, готовые к бою. И ждали этой схватки. Но если б группа фрицев двинулась в их сторону, то шансов у нее не было б никаких. Это точно. Да вот, их судьба распорядилась иначе, дав оккупантам пожить еще некоторое время. Прежде чем бесславно сгинуть, в камнях Заполярья.
  — Все. Свалили. — морпех поправил капюшон от камуфляжа, и потянулся рукой к ножнам, чтобы достать нож. — Тьфу ты! — сплюнул он от злости.
 — Что случилось? — Аманжон приставил автомат к камню, и подошел поближе.
  — Нож оставил. Там. Где ты фрицу башку снес. Ну не оставил. А забыл в спешке. Надо вернуться. Он мне дорог. Как память. — Сашка сморщился и погладил колено. Оно начинало побаливать. Видно, когда боролся с фрицем, где-то саданул его об камень. Но в пылу борьбы, и возбуждения от боя, сначала боли не замечал. А сейчас, когда пришло некоторое спокойствие, боль вылезла наружу. И стала приносить некоторые неудобства. — Да нога еще, зараза, болеть что-то стала. Дай-ка посмотрю. — Морпех встал на ноги, расстегнул ремень, и и спустил камуфляжные брюки, и кальсоны. обнажив крепкие ноги. — О-па! — воскликнул он от увиденного. Коленная чашечка немного распухла, и на ней красовалась большая ссадина, уже прекратившая кровоточить. — Этого еще не хватало! — воскликнул он от злости, и плюнув на ладонь, приложил ее к ране. Ссадину защипало, и Сашка поморщился. — Аманжон! Достань карту. Наметим путь. А потом я за ножом сбегаю.
  — Какую карту? — отозвался казах, и помотал головой. — И откуда достать? Тебя Александр, немец видно не только по коленке ударил. — с улыбкой проговорил он. — Ладно. Не злись. Шучу я. Забыл что карта у тебя в голове? Но похоже еще одна рукопашная, и фрица мы уже не найдем.
 — Почему? — недоуменно спросил Сашка.
 — Потому что забудешь ты вообще все. Подожди, подожди. Не натягивай штаны. — Аманжон наклонился к битой коленке напарника. — Дай посмотрю. — и оглядев рану, кивнул головой. — Не страшно. Чашечка на месте. Распухнет конечно. Дня два хромать будешь. А на рану… в туалет хочешь? — внезапно спросил он. — Пописать?
  — Пока нет! А что? — переспросил его Сашка.
  — Да ничего. Сиди. Сейчас приду перевяжу. — казах отошел к вещмешку, и увидев как морпех стал опять натягивать кальсоны и брюки от камуфляжа, вернулся обратно. — «Ини»! я же сказал тебе, не одевай ничего. Сейчас лекарство сделаем.
 — Ладно. Не буду. — разведчик опять спустил штаны, оголив колени, и морщась присел на камень. В ожидании Аманжона с лекарством.
   Тот порывшись в вещмешке, вынул оттуда перевязочный пакет. Разорвал его, достав бинт, и скрылся в кустах. Через три минуты он подошел к Сашке, наклонился и перемотал коленку, влажной марлей. — Ну вот. — казах посмотрел  на ногу, и улыбнулся. — Натягивай штаны. Герой. Через два дня будешь охотиться как ирбис. И будет горе твоим врагам.
 — Как ирбис? А кто это? — матрос натянул штаны и стал застегивать ремень. — И еще. Ты сказал «ини». Расшифруй. Может ты меня обозвал. А я как неученый, улыбаюсь.
  — Ини? — Аманжон посмотрел на небо, и чуть призадумался. — Ини. Ини это по нашему, по-казахски, младший брат. — ответил он. — Я думаю ты не обиделся? А ирбис? Это снежный барс. Бесстрашный боец. Победитель. Вот так.
 — Да нет конечно. Не обиделся. Я даже… В общем спасибо тебе за заботу Аманжон. — Сашка подошел к казаху, и пожал ему руку. — Я… В общем, все хорошо. — И бросив ремень автомата на плечо, опять сказал. — Аманжон. Я вниз. За ножом. Жди меня здесь. — и похромал торопясь вниз. А напарник лег на траву за камень, и стал внимательно смотреть вниз, на еле видную тропинку, идущую внизу сопки.
 Стояла тишина, и казах понял, она обманчивая. Предательски обманчивая. Внутренний голос говорил что, что-то должно случиться. И он оказался прав.
 Наблюдая как Сашка вышел на камни, и пошел в сторону валявшихся немцев, он услышал отдаленный гул. Напоминающий работающий двигатель. Танк? Вряд ли. Не та местность, чтобы двигаться тяжелой технике. Машина? Тоже вряд ли. Может мотоцикл?
 По мере приближения гула мотора, и по тому что пустельга, сидевшая на ветке, сорвалась и заорав улетела, казах понял. Летит самолет.
  Сашка тоже услышал гул мотора. И увидел приближающуюся точку. Быстро растущую в размерах. Самолет. Чей? Если наш, повезло. Если нет, буду надеяться что не заметит, и пролетит мимо.
  «Ложись дурак!» — схватился за голову Аманжон. «Пусть за убитого примут». Но морпех не мог читать мысли. И поэтому стоял на камне, пытаясь разглядеть, что на крыльях. Звезды, или кресты.
  Самолет летел не прямо над Сашкой, а левей, и поэтому летчик не обратил внимания, на стоящую одинокую фигуру. И не принимая никаких действий, держал курс прямо. А разведчик увидел кресты на крыльях и фюзеляже. И подняв кулак погрозил им, вдогонку.
 «Мессер» заревел двигателем, и пошел на разворот. Видно летчику стало интересно, кто ему грозит.
 А Сашка сначала стоял и глядел как развернувшийся самолет, приближается к нему. Но когда тот со второго захода дал очередь из всех четырех пулеметов, кроша камень в муку, морпех понял, что игры закончились, и надо прятаться от злых пуль.
  Но схоронится было некуда. И немец ведущий самолет, это видел. И уже не пытался палить из четырех стволов. Зря тратить патроны. Потому что был уверен, что жертва от него никуда не денется.
 Сашка бегал по камням, пытаясь обмануть фашиста, истинно как барс, несмотря на свою больную ногу. Но тоже прекрасно понимал, что этот бег все-таки когда-нибудь закончится, и вряд ли в его пользу. Нож кстати он нашел, и тот болтался в ножнах на ремне.
  Увидев как морпех в третий раз кувыркнулся по камням от пулеметной очереди, казах поднял ладонь и тихо произнес, словно отправляя Сашке какое-то волшебное послание — "Сізге сәттілік тілеймін, сондықтан ешқандай жағдай жеңіске жетуге кедергі бола алмайды! Желаю тебе удачи, чтобы никакие обстоятельства не помешали тебе победить!» И напарник словно его услышал.
  «Он меня загоняет, сволочь. И чего я пошел за ножом? Да нет правильно пошел. Нож нужен. Нож меня выручил. Сейчас правда он ничем не поможет. Ага. Опять стреляет. Прыгнем в сторону, авось не заденет» — подумал Сашка и кувыркнулся в четвертый раз. Пули отскочили от камня буквально в сантиметре от его тела, а