Скорбь

измученного и свободного. Оба пришли к выводу, что надо подняться до Абрахама, до его кабинета, потому что если Стефания или кто-то еще выйдет на свободу, то пойдет туда.
Решение было спорным, но почему-то сработало, явив Стефанию.
Сначала было не до разговоров и все ели, поглощая уже остывшую картошку, тушёную тыкву и курицу. Но к яблочному пирогу разговорились. У всех оказались похожие истории – всех выпустили и все были этим удивлены.
-Нас выпустили потому что мы им нужны! – уверенно заявил оживший и воодушевленный Ронове. – Они давно хотели избавиться от Абрахама, и…
-Думаешь, они дадут нам спокойно жить и работать? – Базир обычно был вежлив, но то ли пережитое оставило на нем след, то ли отсутствие Абрахама так развезло его до насмешливой циничности, но он заговорил и даже прервал Ронове.
Ронове поперхнулся. Стефания же спросила тихо:
-А мы? Мы сами сможем работать и жить? Даже если нам дадут, мы-то что?
Этот вопрос тревожил её. Что-то навсегда изменилось в окружающем  мире, и эта перемена вела теперь к чему-то большему, пугая Стефанию неизвестностью и неотвратимостью.
-Мы? – Ронове порывисто сжал её ладонь, - сможем! Ну что ты? Сможем?
Стефания высвободила свою ладонь из его хватки и призналась вслух в том, что боялась сказать ещё недавно себе:
-Я, кажется, не хочу. Мне противно от того, что меня пытались использовать и тошно от того, к чему подталкивали! И кто? Борцы – главные борцы с магической напастью! Те, кто должен вести битву во имя света и добродетели смогли так унизиться! Нет, я не думала, что они ангелы в белых плащах, но я надеялась на то, что они, хотя бы, люди!
Стефания осеклась. Из глаз ее против воли брызнули слезы. Ронове предпринял попытку приобнять помощницу опального охотника, но то ли случайно, то ли просто не желая его прикосновений, Стефания привстала за салфеткой, препятствуя этому.
Сейчас Стефания не нуждалась во влюбленности или нежности. Ей требовались ответы, а не увертки; надежность, а не случайность.
-Меня допрашивали за Иас так, словно я виновник! – признался Ронове. – Я, конечно, виноват, не скрываю, в том, что я не захотел иметь с нею больше дела!
-Ты мог быть мягче! – Стефания уязвила его, сама того не желая. Она просто констатировала факт, но Ронове задело.
-Мягче?! – возмутился он. – Она же пыталась тебя подставить! Ты что, забыла? Память отшибло?
-Меня! – крикнула Стефания, - именно меня! Не тебя. Она была твоей помощницей, она любила тебя, а ты её оттолкнул. Ты мог её не выбрать, но ты убил её задолго до того, как она сделала это с собою!
Ронове на мгновение застыл. Обвинение Стефании казалось слишком нелогичным. Всё, что он делал с Иас, было сделано для ее защиты! Иас проявила себя ревнивой, несдержанной и опасной. Как можно было доверять ей?
В следующее мгновение Ронове отмер и задал, особенно не сдерживаясь, все эти вопросы Стефании. Базир понял, что надо вмешаться и с сожалением оторвался от пирога. Встал между ними, спросил холодно, не давая Стефании себя опередить и продолжить ужасный и безобразный скандал:
-Кроме Иас там была ещё и Делин. Кто-то ее видел после всего? А ее брата?
Это было справедливым замечанием. Ронове овладел собою и даже вернулся на свое место, Стефания пришла в себя не сразу, но тоже очнулась, сглаживая конфликт молчанием. Спросила с легкой небрежностью, совершенно нарочитой и фальшивой:
-А что, разве ее не было здесь?
-С чего бы Делин пришла сюда? – уточнил Базир. – Или Клемент? они не так догадливы, но вас не настораживает то, что они оба пошли на допрос с нами и мы о них ничего не знаем?
-Мы и про Абрахама ничего не знаем! – огрызнулась Стефания, но это было уже слабой попыткой к агрессии.
-Мы знаем про него, - спокойно возразил Базир. – Мы знаем, что шесть членов карательной экспедиции, которую он возглавил, вернулись обратно. Пять из них попали под допросы. Рене, как шпион и наблюдатель, остался на свободе. Из пятерых трём предлагали дать показания против Абрахама. Из этого следует то, что Абрахам арестован – он сидит либо в допросной, либо в тюрьме. Возможно даже обвешанный крестами. В любом случае – с ним понятно. А что насчет этих двоих?
-Резонно, - признал Ронове с видимым недовольством. Ему не нравилось, что после падения Абрахама ведущий голос разума принадлежал не ему.
-Если позволите, - продолжал Базир, - я думаю вам, Ронове, следует узнать об их участи. Возможно, мы сможем понять больше о том, как поступить…
-Мне? – уточнил Ронове со смешком. – Много чести!
-Стефания – слабая девушка и помощница опального Абрахама, - напомнил Базир, - без обид, Стефания! К тому же, усилиями убившейся Иас, имя Стефании попало еще и в эти грязные слухи.
Ронове быстро взглянул на Стефанию, ища ее реакции. Она усиленно смотрела в сторону, увлеченная созерцанием холодной тушеной тыквы, блестевшей маслянистыми боками.
-Я, - продолжал Базир, - не любимец и личность неизвестная. У меня мало шансов. С кем я могу поговорить? С охотниками? Нет. в лучшем случае – с обслугой. Источник ли они информации? Иногда – да. Но Клемент тоже охотник. Станет ли он говорить со мною так, как с вами?
И это было резонно. Ронове не нашел возражений и молча вышел прочь. Стефания позволила себе только взглянуть на закрывающуюся дверь и признала:
-Ты умен, Базир.
-Чтобы продвинуться, человек должен быть или сильным, или умным или удачливым. Я слаб. Я не особенно удачлив. Приходится уповать на ум. Но довольно! Скажи, Стефания, почему ты отказалась дать показания против Абрахама?
Стефания поперхнулась от неожиданности вопроса и от отсутствия перехода.
-Это подло! – выпалила она.
-Это логично и разумно, - Базир кивнул, - но тянет сказкой. Нельзя работать с Абрахамом и говорить о подлости. Что-то еще!
-А ты? – Стефания вспыхнула и попыталась напасть. – Почему ты отказался?
-Я не поверил. Они и не пытались меня очень уж убедить. Они знают, что я – человек маленький. Я не становлюсь против совета. А ты – другое дело. Ты его помощница. Первое лицо под подозрением. Они должны были очень желать твоего сотрудничества. Но неужели не смогли ничего предложить?..
-Предложили, - призналась Стефания, - но я отказалась…знаешь, единственное, почему я отказалась сразу, с первого раза – это жалость.
-Жалость? – Базир обратил на Стефанию прозрачный свой взгляд, но в этой прозрачности проскочило что-то новое, какая-то муть – так был он удивлен.
-К Абрахаму, - объяснила Стефания. – Мне стало его жаль. Веришь? Он ведь такой одинокий и неприкаянный. Да, он маг, но он на нашей стороне. И все же – его боятся, презирают и предают. Я думаю иногда, а жалеет ли он о том, что перешел на нашу сторону? Жалеет ли о том, что не остался с богопротивными, но все-таки, братьями по магической крови?
-А ты спроси, - предложил Базир. – Спроси у него, может быть и ответит!
-Знаешь-ка… - Стефания снова обозлилась, подняла голову, чтобы обрушиться на Базира, но замерла. В поле ее зрения попало то, что не попадало раньше. Вернее, попадало и не осознавалось. Шкаф. Вернее, та часть стенного шкафа, что была скрыта за полупрозрачными дверцами.
Что-то было не так. В кабинете Абрахама не бывает много предметов, не бывает бардака, и даже сейчас, когда стол в тарелках, все равно слишком мало, чтобы затерялась значимая деталь.
-Что? – Базир обернулся на шкаф, он проследил ее взгляд, почувствовал, что что-то не так.
Стефания не ответила, она поднялась из-за стола, приблизилась к шкафу и принялась оглядывать полки. Затем, преодолевая тревожную стыдливость, распахнула нижние дверцы шкафа, надеясь на собственную ошибку. Ее встретила стопка исписанных пергаментных листов, перья, чернильницы, какие-то стекляшки, мелкие ящички и скляночки.
Стефания поспешно распрямилась.
-Карточек нет, - хрипло прошептала она.
-Чего? – не понял Базир.  – Каких карточек?
-Карточек о делах за последний сезон. Делах Абрахама. Там он записывал когда, кого и при каких обстоятельствах встретил, казнил или упустил. Например…
Стефания нахмурилась, вспоминая. Вспомнила, хотя не верила в то, что способна к этому:
-«Дело двести семнадцать – дробь ноль. Герзау. Ведьма. Ворожба, гадание, порча, сглаз, жертвоприношения, мор, яды, утробная вытравка, ритуальная магия. Скрылась от правосудия, погоня результат не принесла. Дата, подпись». Такого рода записи, понимаешь?
-Абрахам что, кого-то упустил? – не поверил Рене.
Стефания даже обиделась:
-Её муж – идиот! Ну и там был еще один вампир…словом, не то! Карточки, они исчезли! Они стояли здесь. Я недавно начинала их переписывать.
-Стой! Зачем переписывать?
-Совет велел, - Стефания пожала плечами. И вдруг вздрогнула, догадываясь. – Погоди, а ведь это было за несколько часов до гибели Буне!
-Значит, это было за сутки до моего дня рождения, - Базир явно не понял мысли Стефании.
-У тебя недавно был день рождения? – Стефания отвлеклась. – Ой, я не знала. Знаешь. Поздравляю!
-Спасибо, - кивнул Базир. – Но к карточкам. 
-Может быть, - Стефания не была уверена в своих мыслях, но отделаться от них не могла, - может быть, совет хотел раньше подставить Абрахама? Или иметь его дела на всякий случай, ища, где и на чем его подставить?
-Может быть, - не стал спорить Базир, - но это не докажешь. Ты уверена в том, что карточки исчезли?
-Что я, дура что ли?
-Мог их Абрахам передать или спрятать?
-Пожалуй, мог, - согласилась Стефания с неохотой. Что-то было не ладно в этих карточках, а может быть, она просто очень устала и искала в нервном напряжении загадку там, где ее вовсе не было.
-А еще ее мог изъять совет, - продолжал Базир. – Так или иначе – карточки не должны испариться без следа, согласна?
Стефания кивнула, и в этот момент вернулся Ронове. Он был мрачен и даже зол.
-Это в высшей степени отвратительные люди! – сообщил Ронове без предисловий. – Вы даже не представляете! Их отпустили, оказывается, ещё вчера! Чуть ли не сразу!
-Делин и Клемента? – Базир и Стефания, не сговариваясь, переглянулись, мрачнея. – Так быстро?
-Конечно, - с горечью подтвердил Ронове, - конечно же, быстро! а как не выпустить тех, кто свидетельствует против Абрахама?!
-Что? Делин? Да я ей… - Стефания бросилась к дверям, но Ронове перехватил её с легкостью.
-Что ты ей сделаешь? Что? Думай хоть немного!
Стефания обессилела. Что она могла противопоставить Делин, переметнувшейся на сторону совета и Клементу?
-Предатели! – выпалила она в пустоту, словно надеялась на то, что пустота донесет горечь ее тона до брата с сестрой.
-Нужно решить что делать, - снова взял слово Базир. – Разумно ли находиться здесь, и что мы можем сделать. Да и стоит ли? Может быть, Абрахам всерьез обречен?
Глава 17.
Абрахам попытался магией, особенно не стараясь даже прийти к какому-то положительному результату, дотянуться до стальной решётки, преградившей выход из камеры. Он сидел на полу, вглядываясь в неё, в его пальцах мелькали тоненькие паутинки синего цвета и сплетали нечто вроде верёвки, что должна была коснуться этой решётки и…
Дальше Абрахам не знал. Сбежать? Напрасно. К тому же – разве не догадывался он о том, что так для него всё однажды закончится? И куда бежать тому, кто стал врагом и магам и церковникам? К людям? Найдут. И те, и другие будут искать и найдут.
И всё кончится ещё более бесславно, чем казнь церковниками.
В казни своей Абрахам не