Скорбь

неловкий отказ за собою.
Нужно было тоже идти, но Стефании не хотелось. Здесь, в кабинете Абрахама, можно было ощутить его присутствие. Она еще раз взглянула на отсутствие карточек, прошла вдоль всех стен кабинета медленным шагом, касаясь неотрывно стены, а затем села на его стул, не зная, что делать дальше.
Усталость жгла, и Стефания даже не заметила, как сдалась на её волю, как прикрыла глаза и задремала – тяжело и болезненно, сидя на стуле, который ей не принадлежал и не мог принадлежать.
Силы могут оставить даже молодость!
Абрахаму же не дали провалиться в спасительную дремоту – конечно, уснуть в заточении, сидя на полу перед решеткой, было невозможно, но можно было позволить себе короткое болезненное забытье, чтобы скрасить это бесконечное, тягучее и удушливое время ожидания.
Но Абрахаму не дали задремать. Стоило только сознанию начать ускользать, как вдруг металлический скрежет ключа и скрип…
Абрахам открыл глаза, резко поднялся, вглядываясь в посетителей. Это был Рене – очень бледный, встревоженный, он таился в полумраке так тщательно, что даже свеча, которую держал в руке один из двух стражников, почти не выхватывала его лица.
-Добрый вечер, - поприветствовал Абрахам и поправился, - или день?
-Ночь,- глухо отозвался Рене. Он прятал своё лицо не только за темнотой, но и под капюшоном, что ему было несвойственно. Что-то происходило…
-Что… - начал, было, Абрахам, но один из стражников сделал знак молчать и вышел вместе со своим товарищем, оставив свечу на полу, а также скрывающегося в темноте Рене.
Тот не стал медлить и быстрым горячным шепотом заговорил:
-Можешь думать что угодно, но я – твой последний шанс. Тебя хотят казнить и казнят. Ты слишком мешаешь.
Абрахам даже слова растерял, чего с ним сроду не случалось уже не один десяток лет. Слишком неожиданны были речи Рене.
-Что происходит? – наконец, очнулся маг, - Ре…
-Молчи! – страшно зашипел Рене и даже замахал руками, - я видел сегодня… видел! Они хотят заключить союз с магами. Они…тш!
Рене осекся, оглянулся на странноватый шорох, скользнувший по стенам.
-Кто «они»? – Абрахам совсем растерялся.
-Ты был прав, - продолжил Рене, - у нас мало времени. Надевай!
В руки изумленному Абрахаму скользнула ткань. Абрахам почувствовал материал и понял – дорожный плащ. Только сейчас пламя выхватило Рене чуть лучше, и маг увидел, что и рене в таком же плаще.
-Какого…
-Надевай! – велел Рене и Абрахам почему-то покорился этому странному повелению, запоздало спохватываясь о том, что это все может быть провокацией.
-Капюшон надвинь! – велел Рене и сам, не дожидаясь реакции Абрахама, ловким движением натянул на голову капюшон. – за мной!
-Куда… - Абрахам поперхнулся своим удивлением, Рене обернулся к нему и попытался объяснить уже спокойнее:
-Этой ночью я покидаю Церковь Животворящего Креста. Покидаю ее с документами. Но одному уходить опасно. Я даю тебе шанс.
За пазухой у Рене что-то было. какой-то объёмистый сверток. Абрахам прикоснулся  к плащу Рене, и он отшвырнул руку Абрахама:
-Потом! Они предали нас! Крест предал!
Абрахама содрогнуло, словно порыв ветра прошел сквозь все его существо. Слова Рене были ужасны, и маг отшатнулся, сделал шаг обратно в темноту камеры, желая отряхнуться от этих слов.
-Пойдем! – Рене рванулся к нему, - я докажу тебе это. Дай мне шанс! Мне нужна помощь, и тебе не захочется умирать… дай мне шанс! Надо выйти отсюда. Быстрее!
Слишком горячий этот шепот для лжи, слишком нервный. Абрахам еще колебался, но Рене напомнил:
-Я рискую больше! Ты и так уже почти мертв. Если ты так добродетелен, как всегда пытался доказать нам, если ты за нас, как всегда говорил, докажи это и пойдем со мной. не здесь нужно искать справедливости и борьбы за крест!
-Если ты меня обманул, я тебя убью! – пообещал Абрахам и, проклиная свою жизнь, лишенную определенности, проклиная про себя присутствие Рене и темноту, последовал за ним, готовый к тому, что вокруг в какое-то одно гибельное мгновение вспыхнет свет, и все увидят, что Абрахам – пытался сбежать, как сбежал бы трус.
Будь у него время на размышление, он бы не пошел. Слишком ненадежен Рене, слишком странные у него речи. Как верить?! Как допустить мысль о вере?
Но нет же! Идёт Абрахам. Может быть и не верит, но идет. И не включается свет, освещая его побег. Следуют две тени – стражники. Рене быстро шагает первым, но вдруг Абрахам останавливается.
-Что еще? – шипит Рене. Ему страшно. Он знает, что только что сделал и очень боится за свою жизнь. А тут еще – Абрахама уговори, Абрахам медлит! Тьфу! Надо было бежать Рене одному, хотел ведь сразу же так сделать!
Но нет, подумалось пользу принести, да со следу сбить, и помощи искать. И что теперь выходит? В любое мгновение их фигуры, скрытые темными плащами, засекут и остановят.
-Стефания! – вдруг вспоминает Абрахам.
-Отпустили! – в тон ему отзывается Рене, - толку от нее…
-Нет, - Абрахам наклоняет голову в напряженном размышлении. Возможно, сейчас ему приходится решить не только свою жизнь, и хоть Рене нельзя верить, а выбирать все-таки нужно, - она в опасности.
-Да ничего с ней не сделают! – отмахивается Рене. – Она ничего…
-Она маг! – шипит Абрахам, и лицо Рене зеленеет от отвращения и страха. – Она сама, похоже, этого не знает и не замечает. Но я видел искры заклинаний на ее пальцах. Я… она дура, болезная дура…
-Ну, - Рене нервничает, ему бы очень не хотелось сталкиваться со Стефанией, но с другой стороны, вреда от нее он не видел. Как и пользы. А если она маг на самом деле? И если она так дорога Абрахаму, возможно, получится манипулировать им с ее помощью?
Тысяча и одна мысль вихрем проносится в сознании Рене, наконец, он решает:
-Я и мои люди будем ждать тебя на том месте, где вы нашли труп Казота. Давай живее – не явишься через пять минут, я уматываю отсюда без тебя!
Абрахам кивает, даже не задетый таким личным и грубоватым обращением к себе, скрывается тенью в коридоре. Рене, сделав знак своим стражникам, торопится прочь, к выходу. Коридор, еще коридор и вот он – патруль!
-Кто…- лениво зевает патрульный,- а, господин Рене! Какая-то спешка?
-Дело особенной важности! – Рене пересиливает себя и заставляет голос не дрожать. Отвращение и высокомерие в его тоне привычно, оно обеспечивает ему пропуск.
Стефания проснулась от странного движения воздуха и открыла глаза, едва не упала со стула – затекшее от неудобной позы тело, едва не отказалось служить и в последнее мгновение удалось все-таки сохранить ей равновесие.
Но вот вскрик подавить не удалось. Увидев перед собою Абрахама, она вскрикнула, попыталась вскочить,  подорваться, сама не зная куда и с какой целью, но Абрахам сурово прервал всякую ее радость:
-Слушай меня внимательно, болезная. Я покидаю Церковь. Не один. Вместе с Рене.
-Ре…
-Слушай, - посуровел Абрахам, не давая ей задать и одного вопроса. У него не было ответов. Слишком быстро и слишком странно все происходило. – Я не знаю точно, что нас ждет, может быть, ничего хорошего, но ты можешь пойти с нами.
Только сейчас он понял, что кроме неизвестности не может ей ничего предложить. Она должна была отказаться! Так поступил бы всякий нормальный человек. может быть, оглядываясь на дальнейшие события, Стефания и сама думала, что нужно было бы поступить иначе. Но в ту роковую минуту, определившую всю ее дальнейшую судьбу, она сказала:
-Я иду.
-Тогда живей! – гаркнул Абрахам и она покорилась.
Пять минут ничего не значат даже для человека. Маг, сокративший себе путь и поиск Стефании с помощью заклинаний, справился быстрее. Рене только-только оглянулся на луну, ставшую свидетельницей его нового преступления, едва вытер окровавленный кинжал о плащ, а Абрахам и Стефания появились, чудом не остановленные, из дверей.
Они бежали. Дорожные плащи причудливо развевались под легким ночным ветром. Через минуту они достигли Рене, Стефания открыла рот, чтобы сказать или спросить, но увидела два мертвых тела у ног «вечного офицера», пошатнулась.
Абрахам тоже заметил два тела. Это были стражники, что провожали Рене.
-Свидетелей надо убирать, - Рене заметил их внимание к его деянию, - это дешевле и безопаснее. Поедем верхом, во весь опор. У нас нет передышки и времени. Обсудим на привале. На север!
Рене нырнул в темноту.
-куда он? – тонко спросила Стефания, ежась от ночной прохлады, а больше от страха. Порыв переставал казаться замечательным и благородным. – Куда мы? Почему вас освободили?
-На привале обсудим, - напомнил Абрахам, не глядя на нее.
Рене вынырнул из темноты и подвел трех лошадей.
-Я рассчитывал на то, что нас будет двое, - заметил он, - потому не знаю, насколько быстра третья лошадь. Стефания, в твоих интересах не отставать.
Она обернулась на Абрахама, но он уже шел к ближайшей лошади, сосредоточенный и серьезный. Стефания покорилась течению жизни и направилась к своей, нервно переступающей по земле, ближней.
Вскарабкаться без помощи оказалось сложно, но выполнимо. Во всяком случае, Стефания не сорвалась позорно, и не стала причиной задержки странной компании.
-Во весь дух, - напомнил Рене и ночь приняла трех всадников.
Было страшно и непонятно отправляться в неизвестность, жутко и беспощадно светила луна, и освещала трёх всадников, искавших прибежище в ночи. Стефания не могла говорить, да и не стала бы – она припала как можно ближе к шее лошади, прикрывая глаза от мелькавшей дороги, поблескивающей и куда-то уводящей её хрупкую жизнь. Муть подкрадывалась к самому горлу, и приходилось глубоко дышать, чтобы не вывернуло содержимое желудка.
Рене тоже было не по себе. Он знал, что творит то, что либо его обессмертит, либо сгубит. Причины казались ему святыми, но дорога пугала уже сам настрой. И он искусственно подбадривал себя и хлестал свою лошадь, заставляя ее ускоряться опять и снова, словно надеялся – так мысли не догонят, так не коснуться его сомнения.
Абрахам вдыхал ночь с удовольствием. Ему стало легче на воздухе. Он уже решил про себя, что если Рене на ближайшем привале покажется ему неубедительным, то Абрахам просто убьет его, а сам  начнет вести свою борьбу против всякой магической твари. Будет воевать столько, сколько сможет. Жаль, конечно, эту болезную дуру, но она сама пошла – он не заставлял! Она пошла, ничего, вернется. Если, конечно, не будет способна презреть боль и пройти обучение по владению своей магией, пришедшей откуда-то в её кровь.
Глава 18.
У Базира было не самое приятное пробуждение. Впрочем, он ему даже обрадовался немного – в сны лезла какая-то сплошная дурь и глупость, что-то неприятное, склизкое, тревожное даже. Пусть стук в двери был неприятен, но, по меньшей мере, он был избавлен от этого кошмарного беспробудного сна.
Базир позволил себе ещё минуту ожидания прежде, чем слабым сонным голосом дозволить:
-Войдите.
И приподнялся на постели, чтобы увидеть гостя. Гость был и ожидаемым и всё-таки одновременно неожиданным. Ронове.
Причем, очень и очень взволнованный, бледный Ронове.
-Не скажу что рад, - признал Базир, зевая и потягиваясь. – Я помню, что мы обещали обсудить наше…
-Ты не знаешь где Стефания? – Ронове не собирался шутить. Базир перестал зевать и осмысленно взглянул на Охотника. Затем усмехнулся:
-Если её нет под моей кроватью, то нет, не знаю.
Ронове шутки не