А ведь это заявление одно из тех, которые позволяют противникам Дугина объявить его фашистом, мракобесом и вообще сумасшедшим. Честно говоря, и мне этот тезис кажется странным. Я бы еще понял, когда бы речь шла о борьбе баз правил с ее жестокими сценами или о гомосексуальных извращениях, набирающих популярность на Западе. Но какую неприязнь может вызывать «юноша с белозубой улыбкой», катающийся на морской волне?
Но в свете теракта, унесшего жизнь дочери философа, его бескомпромиссная позиция уже не представляется необъяснимой и слишком суровой. Ведь не станем же мы спорить, что именно такие «отвязные» баловни судьбы прежде всего становятся бездумными жертвами пропаганды эгоизма и вседозволенности.
Впрочем, насчет «страшных гетто для серфингистов», Дугин явно перегибает палку, очевидно поддаваясь внутреннему чувству. Но что это за чувство, перед которым бессилен интеллект философа? Единственное объяснение природы этого чувства я нахожу в следующем высказывании Дугина:
«Евразийское учение в первую очередь, учение духовное, в известном смысле оно пророческая школа. Это точка слияния великих рек мысли. Совершенно самодостаточная доктрина, которая дает людям всё: смысл жизни, энергию созидания и верную ориентацию любви. Евразийство — это мысль с помощью сердца, это глубины сердечного мышления. Евразийство — это приглашение к пророческому опыту».
Может, и впрямь философ предчувствовал крушение всей жизни по вине ничтожного, эгоистичного и сластолюбивого паяца? Во всяком случае, учение Дугина предполагает такое ясновидение.
4. Исследуя историю вопроса политических теорий, Дугин считает необходимым пояснить их сущность и особенности.
Первой политической теорией он называет «либерализм». Эта теория была подготовлена эпохой просвещения и романтизма. В число ее основоположников Дугин записывает Гегеля, Шопенгауэра, Шеллинга и других немецких идеалистов. А субъектом идеологии либерализма является личность. Идея либерализма заключается в освобождении человека от всего, что его порабощает, и что ограничивает его гражданские свободы. Эта идея реализуется в индивидуализме, принципах демократии и капиталистическом укладе.
Оспорить идеологию либерализма попыталась другая, противоположная ей, теория коммунизма. Ее основателем стал Маркс. Он подверг критике капиталистический способ производства, при котором свобода предпринимательства обернулась образованием антагонистических классов, вступивших в борьбу между собой. Поэтому субъектом во второй политической теории выступил общественный класс.
Субъектом третьей политической теории является нация, раса, социум или иная общность людей, объединенная идеологией своей ценностной исключительности и права господства над другими, что позволяет избранной группе ограничивать права и свободы других, вплоть до их права на жизнь. Радикальным выражением идеологии национализма является нацизм, или фашизм.
Какое-то время все три политические теории существовали одновременно, но в результате их борьбы, приводившей к политическому, экономическому и военному противостоянию, победителем вышла либеральная теория. Казалось бы, эта теория должна быть самой прогрессивной, однако эволюция либеральных свобод привела к полному обрушению идеалов модерна и замещению их уродливыми формами постмодерна.
Исходя из этого, Дугин полагает, что должна существовать четвертая политическая теория, лишенная недостатков первых трех. Ее разработкой и занялся профессор.
5. Казалось бы, по поводу представлений о политических теориях у оппонентов Дугина не должно быть вопросов. Но такие вопросы непременно возникают. Например, им почему-то важно знать, какое отношение малый «со спущенными штанами» имеет к политической теории? Быть может, здесь уместнее говорить об идеологии? Так что, похоже, прав Вольтер, говоря: «Философия – это когда слушающий не понимает говорящего, а говорящий не знает, что он имеет в виду».
В связи с этим, обратимся к словарю, где сказано: «Идеология — система концептуально оформленных идей, которая выражает интересы, мировоззрение и идеалы различных субъектов политики - классов, наций, и пр. Идеология и форма общественного сознания — составные части культуры. В отличие от науки, идеология представляет собой знание о социально-политической жизни, задавая на этой основе оценку социального бытия».
Мне кажется, это определение не полно. Ведь в современном понимании идеология не только система знаний и форма общественного сознания, но и инструмент формирования мировоззрения субъектов общества с целью влияния на их поведение.
С понятием «политическая теория» дело обстоит еще хуже. Тут у философов вообще нет единства мнений. Вот одно из наиболее полных определений: «Политическая теория – это система рассуждений о политической власти, в ее общественной и частной формах, о месте политики в общественной и частной жизни. Она претендует на объяснение происходящего в политической сфере, на исследование рисков в политической практике, выявление ценностей, служащих мотивировкой политического действия».
В свете этого определения «политический феномен», например, фашизма состоит в такой политике государства, которая направлена на создание условий доминирования некой группы социума над остальным населением страны или мира с возможной перспективой его подчинения или уничтожения. Но чтобы подобные действия власти не выглядели произволом и получили поддержку общества, они должны получить некое теоретическое обоснование. Отсюда возникает необходимость системы логических рассуждений и выводов на основе массива научной мысли, призванной обосновать данную политику. Однако научные знания, как правило, спорны, диалектичны и мало понятны широкой общественности. Поэтому их замещает система концептуально оформленных идей, которые формируют общественное сознание, что и называется идеологией.
Из этого следует, что идеология служит культурным наполнением политической теории. То есть, теория здесь является формой, а идеология ее содержанием. Однако, есть основания полагать, что не всякая теория может быть принята обществом, и потому почвой для нее может служить доминирующая в обществе идеология.
Так, например, в племени каннибалов встречаются разные теоретические обоснования их вкусовых предпочтений. В одних племенах считается, что поедание врага позволяет усваивать его силу, а в других – враг просто не является человеком, и потому ничем не отличается от животного.
Идеология рабовладения во времена Платона, предопределила политическую теорию его идеального общества, где рабу отводилось место раба. Да ведь и в жизни изготовление посуды продиктовано необходимостью хранить жидкость, а не наоборот, когда сначала возникла посуда, а затем выяснился способ ее применение. Притом среди образцов древних сосудов мы знаем и кувшины из глины, и бочонки из дерева. Отсюда ясно, что политическая теория не свободна от культуры общества, его представлений, традиций и ценностей.
С другой стороны, в одном и том же кувшине можно хранить и воду, и вино. Ведь, как известно: «Теория суха, а древо жизни пышно зеленеет». Одна и та же политическая теория может иметь разные воплощения в различных культурах.
Фашистские режимы, обладавшие всей полнотой власти, существовали в Италии, Германии, Испании и Португалии. В Германии и Италии была создана всеохватывающая тоталитарная государственно-политическая система господства фашистских партий. Эта система обеспечивала классовый мир в своих странах путем беспощадного террора и идеологического «оболванивания» масс. В Испании и Португалии сложилась особая «иберийская» модель фашизма. Его характеризовали авторитарная форма правления, традиционализм в идеологии, отсутствие доктрины расового превосходства.
Сказанное приводит нас к следующим выводам:
1. Политическая теория и идеология взаимосвязаны, как форма и содержание. При этом в силу диалектики и развития знаний, теория может иметь варианты своих выводов, догматов, принципов, а идеология может иметь разные решения реализации данной доктрины.
2. Политическая теория опирается на научные знания, которые находятся в развитии и, потому могут быть неполными и даже ложными. А сферой приложения идеологии является культура, тяготеющая к разнообразию и смобытности.
3. Чем более достоверны, истинны и фундаментальны знания, на которых основана политическая теория, тем правомернее будет соответствующая ей идеология.
Так что, утверждать правомерность какой-либо идеологии нам мешает тот факт, что мы не можем гарантировать истинность наших знаний. А поскольку наши знания достаточно условны, то сущность политической теории выражается в идеологии, которая деятельна и подобна «пышно зеленеющему древу», в то время как теория "суха". Вот, почему Дугин, говоря о своей «четвертой политической теории» находит уместным распространяться о парне со «спущенными штанами» и его незавидном месте в прекрасном будущем России.
Так что, по-моему, критика концепции либерализма Дугиным, направлена не столько на саму эту теорию, сколько на ее современное наполнение, идеологию.
6. Если вы заметили, в определении понятия «идеология» сказано, что эта «система идей выражает интересы субъектов политики - классов, наций, и пр.». К прочим, пожалуй, следует отнести человека, поскольку он тоже может быть действующей фигурой политики. Вот и Дугин к субъектам политической теории, помимо классов и наций, причисляет человека. Однако сам же Дугин говорит, что идеология субъектна. А это означает, что у нее есть объект. Но что является объектом для идеологии?
[justify] Считается, что это разделение сущностей на объект и субъект придумал Декарт. Современное толкование этих понятий мы
