Сказание о буланом коне Гульсары (пьеса в двух актах)

набрасывает укрук. За кулисами тянут за конец укрука, Т а н а б а й  изо всей силой пытается удержать. За кулисами слышно рокот сбежавшего табуна, затем храп и топот одной лошади.) Айт, айт Гульсары! Да, подожди же ты! Никто тебе зла не желает. (За кулисами резко дернули за конец укрука, табунщик падает лицом вниз, но не упускает из рук укрука и быстро встает. Подбегает  П е р в ы й  т а б у н щ и к  на подмогу. Конец укрука перестает дергаться, слышен только храп лошади и топот ее копыт.) Тек, тек, Гульсары, не бойся, стой, стой! Ну вот, ладненко, будь умницей. Только перестань дергаться, себе же навредишь. (Подает конец укрука помощнику, подходит к кулисам, одной рукой делает движения имитирующие поглаживание и не оборачиваясь помощнику. В т о р о й  т а б у н щ и к  «надевает» на шею воображаемой лошади длинный аркан. ) Уздечку. (Поданную помощником уздечку «накидывает» на голову воображаемой лошади.)  Стой, Гульсары, стой, умница. (Слышен хрип и беспокойный топот лошади. Кричит помощнику) Накрутку! (Помощник подбегает с накруткой в руке и имитирует действие, похожее на накручивание палкой на губах лошади.  После «взнуздания» железной удилой, помощник «оседлает» коня. Пока один помощник держит за аркан, а другой за конец укрука, Т а н а б а й  «ставит» одну ногу на «уздечку» и «садится» на воображаемую лошадь.  То, что лошадь встал на  дыбы видно по поднимающихся ввысь концов укрука и аркана. Помощники имитируют движения бега лошади по кругу.)              ( Слышен голос Т а н а б а я .) Айт, айт Гульсары! Молодец друг, молодец! (Свет на сцене постепенно гаснет.)

        Ночь. Светит Луна. У стойла привязанный понурив голову  стоит  Г у л ь с а р ы . Его на ночь оставили не расседланным и не разнузданным. Слышен цокот копыт одной лошади, появляется Г ы з ы л г ю л ь .

        Г ы з ы л г ю л ь  (оглядываясь по сторонам, увидев в темноте Г у л ь с а р ы подходит к нему, обнимает его). Ну, здравствуй дорогой!  Я тебя долго искала. ( Оглядывает Г у л ь с а р ы  с ног до головы.) Ой, что они с тобой сделали! Я видела как ты встал на дыбы когда накинули на тебя аркан, яростно заржал и отпрянул, и потащил табунщиков, волоча их по земле. Женщины в ужасе закричали  и погнали своих мальчишек к юртам
        Г у л ь с а р ы . Ты меня прости, что говорю так невнятно—удила мешают и губы болят. Я бы их еще по-дальше поволок бы, но резко голова закружилось и дышать стала трудно. Чуть шевелнешься, аркан мертвой хваткой впивается в горло, еще эта накрутка морду выворачивает наизнанку, вызывая немыслимую боль в губе. Такая боль, аж, глаза лезли  на  лоб. 
        Г ы з ы л г ю л ь  (поглаживая по голове Г у л ь с а р ы ). Бедненький мой, что они с тобой сделали.   
        Г у л ь с а р ы . Я испугался от неожиданности и разозлился когда хозяин сел на седло.  Показалась, что на меня набросился леопард. Забыв про аркан и накрутку прыгнул в небо—в единственный возможный выход.
        Г ы з ы л г у ю ь  (смеясь). Да, два раза ты скинул хозяина с седла.
        Г у л ь с а р ы .  Наверное мне до утра придется стоят на ногах с «доспехами», коротко и крепко привязанным. Очень устал и ужасно хочется пить. Еще эта жгучая боль в губах…
        Г ы з ы л г ю л ь  (сочувственно). Потерпи дорогой, все образуется. Видимо, наша лошадиная доля такая. Люди, они сильнее и умнее нас, они знают что делать. Я пойду, до свидания! Не унывай!  Буду навещать! Пока! (Обнимает иу ходит. Г у л ь с а р ы плачет. Рассветает. Приходит  Т а н а б а й  с ведром.)
        Т а н а б а й .  Ох, Гульсары, ну и потаскал ты вчера меня. Что? Продрог? Смотри, как
подвело тебя. (По-дружески треплет по шее Г у л ь с а р ы .)  Ну, ты не обижайся, друг. Не вечно тебе ходить без дела.  Привыкнешь, все пойдет на лад. А что намучился, так без этого  нельзя.  Жизнь, брат, такая штука, подкует на все четыре ноги.  Зато потом не будешь кланяться всякому встречному камню на дороге. Проголодался, а? Пить хочешь? Знаю... (Подносит ведро к губам Г у л ь с а р ы, тот жадно пьет. Свет на сцене постепенно гаснет.)

    Киргизское селение—аил. Несколько молодых женщин на колхозном поле. Слышен ржание лошади и цокот ее копыт.
 
        П е р в а я  ж е н щ и н а . Ой, кто-то едет
        В т о р а я  ж е н щ и н а . Какой-то джигит куда-то спешит.
        Б ю б ю д ж а н  (с гордостью). Это Гульсары скачет, а всадником непременно должен быть Танабай.
        Т р е т ь я  ж е н щ и н а . Эй, табунщик! Остано-ви-ись! (Женщины загораживают путь всаднику.Слышно, что за кулисами всадник останавливается. Стаскивают  Т а н а б а я  с  седла, хохочат, визжат, вырывают из его рук камчу. Т а н а б а й  в окружении женщин, держа в одной руке вожжей.) 
        Ч е т в е р т а я  ж е н щ и н а . Признавайся, когда привезешь нам кумыса?       
        П е р в а я  ж е н щ и н а . Мы тут на поле с утра до вечера, а ты на иноходце раскатываешь!
        Т а н а б а й . Кто же вас держит? Идите табунщиками. Только накажите  мужьям,  чтобы
они подыскивали себе других. Замерзнете в горах, как сосульки.
        Т р е т ь я  ж е н щ и н а . Ах, вот как!  (Женщины снова принимаются тормошить его.)
        Т а н а б а й  (обращаясь к Б ю б ю д ж а н ). Ты заметь Бюбюжан, как он тебя любит. А  ну погладь, погладь еще. ( Б ю б ю д ж а н протягивает руку за кулисы и имитирует поглаживание.) Ишь как уши  развесил. Прямо теленок. А в табунах сейчас жизни нет от него. Дай только волю. Грызется с жеребцами, как собака. Вот и держу его под седлом, боюсь, как бы не покалечили. Зелен еще. (Женщины уходят тихо.)
        Б ю б ю д ж а н . Он-то любит.
        Т а н а б а й . Хочешь сказать, что другие не любят?
        Б ю б ю д ж а н . Я не о том. Мы свое отлюбили. Жаль мне тебя будет.
        Т а н а б а й . Это почему же?
        Б ю б ю д ж а н . Не такой ты человек, тяжело потом тебе будет.
        Т а н а б а й . А тебе?
        Б ю б ю д ж а н . Что мне? Я вдова, солдатка. А ты...
        Т а н а б а й  (шутливо). А я член ревизионной комиссии. Вот встретил тебя и выясняю  кое-какие факты.
        Б ю б ю д ж а н . Что-то ты часто стал выяснять факты. Смотри. Нам не по пути. Ну, прощай. Некогда мне.
        Т а н а б а й . Слушай, Бюбюжан!
        Б ю б ю д ж а н . Ну что? Не надо, Танабай. Зачем? Ты же умный человек. Мне и без тебя тошно.
        Т а н а б а й . Что ж, я тебе враг, что ли?
        Б ю б ю д ж а н . Ты себе враг.
        Т а н а б а й . Как это понимать?
        Б ю б ю д ж а н . Как  хочешь. (Уходит. Т а н а б а й  тоже собирается уходить. Из-за кулис выходят женщины.)
        Ж е н щ и н ы . Смотри, попадешься, поймаем! (Т а н а б а й  машет им рукой в знак прощания. Свет на сцене постепенно гаснет.)


        Киргизская степь. Вдали видны высокие горы. На предгорье видны кирпичные и глинобитные дома сельчан, кое-где вырисовываются юрты. Неподалеко течет река. В открытое поле собралось люди разного возраста, тут женщины и дети. У людей праздничное настроение. Намечаются скачки и аламан-байга*.  Гул, гомон и топот вперемешку. В  кругу  гарцуют старики,  распорядители игр.  По рядам пронесся гул: "Гульсары! Гульсары!.."


          Г л а в н ы й  р а с п о р я д и т е л ь  и г р  (выходя в середину, торжественно). Просите у народа благословения!  (Один из аксакалов поднимает руки с открытыми ладонями вверх. Он прочитав молитву говорит «Оомиин!» после чего проводит  ладонями по лицу. Все следуют его примеру. Всадники напрвляются к своим скакунам.) Ну-ка выстроились в один ряд! Да, угомоните же этого ретивого гнедого! Или придется мне его вывести из скачки. (Поднимает белый платок, через некоторое время опускает его вниз. Слышен топот множества копыт, улюлюканье, гикание скакунов и шум толпы. Люди встают с мест и смотрят в ту сторону, куда поскакали лошади. Среди толпы слышны возгласы: «Гнедой! Джапарбай гони быстрее!», "Гульсары,  Гульсары, Гульсары!" А вместе с ним гремело и  имя  его  хозяина:"Танабай!  Танабай! Танабай!" )
          Г л а в н ы й  р а с п о р я д и т е л ь  и г р . Первым к финишу прискакал буланый иноходец Гульсары, всадник Танабай Бакасов! ( Вручает Т а н а б а ю  приз. Аксакалы поднимают руки открытыми ладонями, один из них читает молитву, произносит «Оомиин!» и все зрители следуют им.) Через сорок минут быть в готовности к аламан-байга, желающие участвовать прошу отмечаться!

Т а н а б а й , несколько его односельчанинов и друзей-всадников. Гости из соседного аила.

        П е р в ы й  о д н о с е л ь ч а н и н  ( обнимая Т а н а б а я ). Молодец Танабай, молодец и твой конь тоже! И на скачках первым прискакал, и на аламан-байге тоже победил. Поздравляю! Дай Бог тебе и коню твоему здоровья и долгих лет жизни!     
        В т о ро й  о д н о с е л ь ч а н и н .  Выпьем, Танабай, за Гульсары: если бы не он, не  видать  нам  сегодня победы. (Всадники и гости рассаживаются за скатертью, выпивая закусывают.)
        Т р е т и й  о д н о с е л ь ч а н и н  (к гостям).  Да, ваш карий жеребец могуч был, как лев.  И  парень тот силен. Далеко он пойдет. 
        Т а н а б а й . Это верно. А у меня и сейчас перед глазами, как  Гульсары  уходит  от
перехвата, прямо стелется по земле травой. Дух захватывает глядя.
        В т о ро й  о д н о с е л ь ч а н и н .  Что и говорить. В прежние времена батырам бы на нем в  набег  ходить. Не конь, а дулдул!*
        П е р в ы й  о д н о с е л ь ч а н и н . Танабай, ты когда собираешься пустить его к кобылам?
        О д и н  и з  г о с т е й . Спасибо за хлеб-соль, за угощение, но нам пора.
        Т р е т и й  о д н о с е л ь ч а н и н  (гостям). Спасибо вам за игру!
        О д и н  и з  г о с т е й . Стыдно конечно, возвращаться в аил без приза, надеялись выиграть на аламан-байге, и то не досталось. Ну ничего в следующий раз крепко будем стоять. Будьте здоровы! Встретимся теперь осенью! (Г о с т и  уходят, вслед за ними удаляется топот копыт.)
        Т а н а б а й . Да он и сейчас уже гоняется, но пока рано. А к  следующей весне  как
раз будет впору. С осени отпущу гулять, чтобы тело набрал... (Все распрощавшись уходят. Т а н а б а  й  слегка покачиваясь  подходит к кулисам где якобы стоит Г у л ь с а р ы . Одной рукой он «потрепывая» холку, а другой рукой «сунув» под потник, обращается мнимой лошади.) Остыл немного? Устал? Я тоже чертовски устал. А  ты  не  косись,  ну выпил, так в твою же честь. Праздник. Да и то малость. Я свое знаю, ты это учти. И на фронте знал меру. Брось, Гульсары,  не  косись. Уедем  сейчас  в табун, отдохнем... («Садится» на «лошадь» и уходит. Слышен цокот ускакающей лошади. Свет на сцене постепенно гаснет.)

          Лунная ночь. Аил. В утопающем саду дом  Б ю б ю д ж а н а . Слышен трель соловья. Держа за конец поводья  Г у л ь с а р ы , который остается за кулисами, появляется Т а н а б а й .

        Т а н а б а й .  Красота какая! А тихо как! Только  соловей заливается. Ты понимаешь, Гульсары, а? Где тебе... Тебе в табун, а я... (Спускает вожжи из рук, подходит к дому и стучит в дверь.)
        Г о л о с  Б ю б ю д ж а н а  (из  дома). Кто там?
        Т а н а б а й .  Это я, Бюбюжан, открой. Слышишь, это я! (В доме вспыхивает огонек, и окна тускло светятся.)
        Б ю б ю д ж а н  (В белом платье с расстегнутым воротом и темными волосами на  плечах появляется у двери.) Ты чего? Откуда так поздно?
        Т а н а б а й  (негромко). Ты  извини, с праздника. Поздно прискакали. Устал. А конь совсем заморился. Его