гоблинов убить, и вздохнуть, наконец, спокойно. Джек боялся их, хоть и не показывал этого. Он давно понял, насколько они серьезные и опасные враги. Эти парни были настоящими невидимками, он не мог их поймать, несмотря на все свои связи и ум. И Джек возненавидел их не меньше, чем они его, еще до того, как узнал, что Кэрол жива и с ними связалась. С ним, этим Тимом. Джек не мог справиться со своей ревностью и яростью. Стоило ему только представить... Он не хотел это представлять, гнал прочь от себя эти мысли, но воображение, словно назло над ним издеваясь, все равно рисовало перед ним красочные картины... И тогда ему хотелось выть и убивать... Убить ее. Его. Но его он не мог найти, а на нее рука не поднялась... И он не находил выход своей ярости и боли, которые разрывали его изнутри. А хотел найти. И как можно быстрее, потому что уже не мог их сдерживать. Кэрол он накажет так, как задумал, а вот физически выместить все он жаждал именно на нем, а не на ней. Он хотел, чтобы после всего она даже посмотреть бы боялась на другого мужчину.
За целый день его никто не побеспокоил. Лишь Нора беззвучной тенью появлялась, чтобы оставить рядом с его постелью еду или холодную минеральную воду. Да один раз заглянул Шон, помялся у двери и, так и не решившись его потревожить, ушел.
Джек проспал весь день, всю ночь, и только утром поднялся с постели.
И тогда он узнал, что Патрик вчера был в полиции и заявил, что это он совершил убийство, а не его мама. Более того, он отказывался уходить, когда его попытались выпроводить. Шону его не удалось уговорить и забрать домой, Джека он не решился беспокоить, потому попросил Джорджа Рэндэла, который приехал в участок и забрал мальчика. Патрик остался у него, домой не вернулся.
Не захотел он возвращаться и потом, а с Джеком даже разговаривать отказывался. Лишь заявил, что вернется только вместе с мамой, а если Джек ее не спасет, он никогда его не простит, и даже позволит, чтобы Нол и Исса с ним расправились. Джек и просил, и грозился, но мальчишка был непреклонен. Заявил, что если Джек от него не отстанет, он вообще сбежит к Нолу и Иссе. Джек был расстроен, но отступил, не желая еще больше настраивать сына против себя, тот и так смотрел на него теперь, как на врага. И пока Патрик остался у дедушки, который, как казалось, вообще не проявлял интереса к происходящему, радуясь тому, что внук с ним.
С момента их ссоры, Джек и отец так и не помирились. Они не общались, не интересовались друг другом. Узнав о том, что Джек оказался прав, не веря в гибель жены и сына, Джордж Рэндэл никак на это не отреагировал, а от комментариев прессе отказался. Он не позвонил Джеку, чтобы узнать, что к чему, терпеливо дожидаясь, когда внук сам к нему придет. Он так и не простил Джеку смерти матери. Не общался он и с Шоном, пригревшимся у Джека «под крылышком». Джордж Рэндэл мог запросто разбить эту дружбу и сделать их врагами, стоило ему только рассказать Шону, почему умерла его мама на самом деле. Но он не стал этого делать. Джек задавался вопросом, почему, но так и не нашел ответ. Возможно, Джордж Рэндэл молчал, храня эту страшную тайну, ради Рамоны, которая так хотела, чтобы Джек позаботился о Шоне. А может потому, что любил Джека и в глубине души его жалел, несмотря ни на что, зная об его одиночестве и страданиях после потери семьи. Патрика Джордж простил, не виня ребенка ни в чем, и единственное, от чего он не удержался - это от того, чтобы высказаться самой Кэрол. И не было конца его негодованию и ярости, вызванными ее поступком, тем, как она заставила страдать Джека и его самого, что заживо похоронила сына, отобрала его у них. Он наблюдал за всем, что происходило, оставаясь в стороне, наблюдал за Джеком. И гадал, неужели он окажется таким слабаком, что стерпит, простит? Почему эта шлюха и сумасшедшая до сих пор его жена, почему он ее еще не вышвырнул вон? Чего он с ней возится? Где его гордость, самолюбие? Он не простил и не пожалел собственную мать, жестоко и безжалостно с ней расправившись, вычеркнул из своей жизни его, своего отца, а эту шлюху пожалеет и простит? Такого не может быть. Джордж Рэндэл не хотел в это верить. Не хотел терять уважение к своему сыну, которым гордился, хоть и не всегда одобрял. Было время, когда он хорошо относился к своей невестке, можно было даже сказать, что любил. Но то время прошло. Она изменилась, и теперь он ее ненавидел. Женщины не могли ужиться в их семье. Джордж понимал сына, знал, что он любит свою жену, как когда-то он сам любил свою. Насколько Джордж знал, мужчины в их семье не были счастливы в любви, ни его отец, ни дед. Ни у кого не сложилось личная жизнь. Почему-то женщины их бросали. Это было печально, потому что все они были однолюбами, способными полюбить лишь один раз. По крайней мере, и Джордж, и его отец с дедом. Судя по тому, что Джек тоже не смог забыть свою жену, его постигла та же участь. Да, мужчины их рода не испытывали никогда недостатка в женщинах, которые их любили. Но сами полюбить больше не могли. У самого Джорджа после развода было много женщин, он никогда не испытывал в них недостатка, но ни с одной жить больше не захотел, не привел в свой дом. Дед Джорджа женился во второй раз, попытав счастья, но брак этот закончился через месяц, когда он в шею выгнал свою жену, которую не смог стерпеть рядом с собой. Женщины их раздражали, мешали. Они способны были стерпеть лишь ту, которую действительно любили. Но, к сожалению, почему-то их избранницы не могли стерпеть их. Джек обо всем этом знал. За его нежеланием разорвать отношения с женой Джордж видел не только любовь - под ней прятался страх одиночества. Джек знал, что такой же, как и отец, и дед, и прадед, что, как и они, он всю жизнь будет окружен женщинами, будет с ними встречаться и спать, но семьи у него больше не будет. Конечно, можно пытаться, и наверняка он пытался, в мыслях. Как и сам Джордж. Смотрел на какую-нибудь женщину и представлял, что она будет жить с ним, что будет рядом каждый день, и не мог найти в себе такого желания, наоборот, хотелось даже от мыслей таких сбежать. Встречаться, спать - да, но жить вместе - нет. Джордж в мыслях захотел бы видеть своей женой лишь одну женщину за всю жизнь после жены - Куртни Мэтчисон. Но, несмотря на свое желание, он далеко не был уверен в том, что из этого могло что-то получится, даже если бы она была свободна и не любила своего мужа, даже если бы согласилась выйти за него. Но с ней ему, по крайней мере, захотелось попробовать. Но это тайное желание так и не осуществилось. К сожалению, эта удивительная женщина слишком любила этого шалопая Рэя, молодого и красивого, полного здоровья и сил. И Джордж понимал, что она никогда не бросит его ради него, старого и не отличающегося особой привлекательностью увядающего мужчины. Затмить этого сексапильного красавчика в глазах женщины вряд ли было возможно, а уж ему - тем более. Поэтому Джордж даже не предпринял попытку. Он был гордым мужчиной. Куртни знала, что нравится ему, она была очень умной и проницательной женщиной, и если бы у него был шанс, она бы дала ему это понять. Но она этого не сделала. Поэтому ставить в неловкое положение ее, а тем более себя, он не стал.
Джек тоже не был лишен гордости, но сейчас она подавлялась его любовью и страхом. Он надеялся пойти против судьбы, воспротивиться ей, не повторить судьбу мужчин их рода. Но для этого ему нужно было измениться, не быть таким же, как они, но он этого не понимал. Он по прежнему пытался изменить все вокруг себя, всех, но не себя самого. А потому все его попытки обречены на провал. Джордж это знал. Ему потребовалась вся жизнь, чтобы это понять, что дело не в судьбе, не в том, что они выбирали не тех женщин или не встретили тех, кто подошел - причина была в них самих. В том, какие они были. В их характере, поступках, поведении. Если они и способны были менять людей, то только в худшую сторону. Как Кэрол, например. На какой милой, кроткой и тихой девочке женился его сын, как она его любила. И какой теперь она была сейчас. Они всегда пытались подавить, подчинить своей воле, только так и не иначе. Они не отступали и давили до тех пор, пока не удавалось подавить, согнуть человека, или поломать, если не получилось согнуть. Именно это Джек сейчас и делал со своей женой, Джордж видел. Он принимал только два варианта - или так, как он хочет, или никак. Только его сын не задумывался, что будет, если у него получится, он ее заставит, подчинит - а что дальше? Ничего хорошего дальше все рано не будет. Джордж это понимал, всегда, в отличии от него, еще когда от него уходила Рамона. Поэтому он не пытался ее заставить, удержать силой. Он отпустил ее, и даже не пытался отомстить. Джек не знал, он никогда ему не говорил, что Рамона на самом деле не хотела его оставлять, хотела забрать сына с собой, и ее любовник ничего не имел против, но Джордж не позволил ей этого, поставил условие, что если она уходит из семьи, то одна. И она сделала выбор. Она ушла, выбрав свою новую любовь, оставив сына. Тогда Джордж вообще запретил ей общаться с Джеком, появляться в его жизни, угрожая расправой над ней и ее новым мужем. И Рамона подчинилась, понимая, что сил для борьбы с ним у нее не достаточно, зная, что он без труда может стереть в порошок и ее, и ее новую семью. Джордж никогда не сожалел о том, что не позволил ей забрать Джека. Вряд ли его сын стал таким успешным и столько добился в жизни, если бы ушел тогда с ней и рос в той семье. Кто бы оплатил его учебу в Гарварде? Кто предоставил бы ему возможность добиться всего, чего он добился? Уж не она и ее нищий никчемный муж - точно. Его сын был настоящим Рэндэлом, и Джордж им гордился. Рэндэлов должны воспитывать Рэндэлы, и никто иной. И Патрик тоже был их крови, их породы. Рэндэл, как и они. И он должен расти в их семье. И никак иначе.
Джордж обрадовался, узнав, что Джек отправил Кэрол за решетку, надеясь, что сын, наконец-то, одумался, и собрался избавиться от жены. Гордость не позволяла ему допустить, чтобы она его бросила, да еще и сына забрала, потому решил поступить с ней по-жесткому, заодно и наказать. На этот раз Джордж ничего не имел против, наоборот, считал, что сын поступает правильно. Просто отпустить ее после всего, что она сделала - это недопустимо, просто самого себя не уважать. Пусть сидит за решеткой и думает, против кого осмелилась пойти, причинить такое горе, так одурачить. Простить такое нельзя. А он с Джеком будет воспитывать Патрика. Без нее. Такая, какой она стала сейчас, она не нужна. Ни Джеку, ни мальчику. Он нее надо избавиться, раз и навсегда, чтобы не будоражила больше ни Джека, ни мальчишку. Пусть сгинет за решетками, как и ее мамаша. Туда ей самая дорога, такой же убийце и психопатке, как и Элен. Джордж надеялся, что Джек разделяет его мнение и намерен затолкать ее туда до конца дней.
Прошло два месяца.
За это время Джек ни разу не навестил Кэрол.
В залоге было отказано, и Кэрол ожидала приговора в окружной тюрьме, пребывание в которой для нее оказалось не легким. Джек знал обо всем, что происходило. Жена его была отнюдь не примерной заключенной, и за постоянные драки регулярно оказывалась в карцере. Как докладывали Джеку, жена его оказалась не робкого десятка и умела постоять за себя, легко ввязывалась в драки, проявляя при этом жестокость
