хорошо просматривались тротуары. Район был новый, с нечастой застройкой.
Самуилыч приехал на «семёрке» цвета «кофе с молоком». Машина была новенькая. «Экспортный вариант, судя по фарам и решётке радиатора», - подумал Сергей.
Подошли. Самуилыч внимательно посмотрел на ребят, открыл переднюю пассажирскую дверь, мотнул Севе головой. Садись, мол.
- Это со мной, - сказал Сева, взяв Сергея за плечо.
- Что, телохранитель? – с ехидцей спросил Самуилыч, - на заднее давай.
В машине Сева поставил сумку на колени, расстегнул молнию.
- Как и договаривались. У меня восемьсот, бумажки по двадцать и по пятьдесят. Курс, как и говорили, верно? – Сева смотрел на Самуилыча. Тот, отвернувшись в окно, рассматривал прохожих. Их было немного. Пожилая женщина медленно катила по тротуару розовую коляску, прошли два парня в морской курсантской форме.
Повернул голову к Севе, улыбнулся. Зубы были ровные и белые. «Голливудская улыбка у старикана. Следит за собой», - с какой-то неприязнью подумал Сергей.
Самуилыч достал маленький калькулятор, набрал цифры, результат молча показал Севе. Тот кивнул.
- Давай зелёные. Снизу мне подай, не держи их над торпедой, - Самуилыч протянул руку к Севе. Тот достал пачку долларов и вложил их в руку валютчика.
Самуилыч профессионально начал их пересчитывать, ощупывая кончиками пальцев некоторые банкноты.
- Всё нормально. Сейчас твои, - Самуилыч сунул руку под сиденье, достал сумочку с наплечным ремнём.
Расстегнул, начал пересчитывать. Сергей не видел, какие деньги он искал, но было понятно, что в сумочке их достаточно.
Сева зачем- то сунул руку в свою сумку. Лицо его стало каким-то рассеянным.
Наконец Самуилыч закончил отсчитывать деньги и протянул Севе пачку жёлтых бумажек. «Сотенные», - догадался Сергей.
- Всё, как в аптеке. Можешь не пересчитывать, юноша.
- Можешь не пересчитывать… это хорошо. Деньги любят точность. Да… точность, Сева говорил как-то растянуто и медленно. На него это было не похоже.
- Ну что, юноша? Всё в порядке? Разбегаемся? – Самуилыч держал руки на руле.
Дальше Сергей видел всё словно в замедленной киносъёмке, как он потом вспоминал эти минуты.
Внезапно у Севы в руке оказался пистолет. Ствол упёрся Самуилычу в грудину, Сева держал его как-то неумело.
- Не дёргайся, хер старый! Давай, бля, езжай вперёд. Доедем до указанного места, отпущу. Бабло отдашь и езжай живым и здоровым, к тёлкам своим!
«Что, что он творит, дурак? Наган, это ведь наган… как из фильмов о Гражданской», - мысли проносились в голове у Сергея.
- Ты что, парень, ты что, опусти волыну, дурачок, - Самуилыч говорил негромко. Лицо его покраснело, - опусти волыну… ты на кого прыгнул, козлина? Тебя же в порошок потом… не менты даже, а люди… Ты знаешь, кто я? Давай, гоп-стопом не занимайся, разойдёмся по чесноку, понял, да… Я тебя не вложу, так и быть…
- Что, хер моржовый?... Ты мне угрожаешь, бля? Бабки гони! Давай бабки!
Ствол нагана по-прежнему прижимался к серой рубашке Самуилыча.
- Не гони, не гони… парень. Хорошо, хорошо… только ствол убери… сейчас… сейчас…
Самуилыч левой рукой стал шарить под сиденьем. Правая рука лежала на коленях.
Сергей попытался тронуть Севу за плечо. Тот, обернувшись с каким-то жёстким оскалом, процедил, - Сиди ровно, коллега… ровно сиди. Закончим дело, пойдём…
Левая рука Самуилыча, резко поднятая от пола, ударила Севу по скуле. Правая схватила его руку с пистолетом и попыталась нагнуть её к полу салона.
Сергей, перегнувшись через кресло, схватил Самуилыча за шею, пытаясь сделать удушающий.
Выстрел! Салон наполнился кисловатым запахом. Самуилыч обмяк, как-то вздохнул, словно хотел зевнуть, и уронил голову на грудь.
- Ты что…ты что.. что ты сделал? Что? Что это? Ты…ты.. его убил! – Сергей сорвался на какой-то сдавленный крик. Его мелко трясло.
- Ша, напарник… ша, тихо… тихо… не ори! – Сева, прижавшись спиной к стойке двери, смотрел какими-то пустыми глазами на притихшего Самуилыча, - он да… совсем… совсем мёртвый. Бля, как же я это так… как же… Бля, вот ведь… теперь всё, напарник, всё!
По тротуару убегала женщина с розовой коляской, часто оборачиваясь на их машину.
- Давай, Серж, дёргать отсюда… быстро! Быстро дёргать! Эта баба видела нас! Эта, с коляской своей долбанной!
Сергей словно оцепенел. В его голове проносились тысячи, нет, миллионы мыслей. «Всё… всё… теперь я соучастник… как это… или нет, я же не стрелял! Рая, мама… как же это всё, как… зачем?»
- Да-да… слушай… это же случайно всё, случайно! Давай, давай милицию! Милицию вызовем! – Сергей говорил громко и торопливо. Ему было очень страшно. Сева ощерился и посмотрел на Сергея какими-то стеклянными глазами.
- Что? Ты что, охренел? Мусоров, мусоров сюда? Да мы же, блять, пойдём по такой статье… ты что, не понимаешь? Групповое! Групповое убийство! Давай валить, валить отсюда! Только это… бабки надо забрать у этого мудака! На хер он стал меня крутить, хер старый! Сам виноват! Отдал бы капусту и всё, всё! Друг друга бы больше никогда не увидели! А теперь… теперь вот это всё… говно! Говно!
Сева полез под сиденье. Внизу рубашки Самуилыча расплывалось тёмное пятно, ткань набухла и кровь, как увидел Сергей сбоку, с пассажирского сиденья, начала течь вниз, на модные брюки песочного цвета. Голова упёрлась подбородком в грудь. Он был мёртв, как подумал Сергей, точно мёртв. Он впервые так близко видел труп. Его колотило, какой-то мелкий озноб. Такой, что начинали постукивать зубы. Внезапно тело Самуилыча накренилось и повалилось на спину Севы, который пытался нашарить что-нибудь под водительским креслом.
- А, блять, сними! Убери эту тушу! Блять! Вот, сука, тяжёлый какой! Кровища! Он меня, гнида, в кровище испачкал!
Сергей, перегнувшись, откинул мёртвого Самуилыча обратно. Крови было много, и ковбойка Севы была на спине перепачкана кровью.
Сергей обернулся. Сзади к машине шли два мальчика. Они не смотрели на машину, разглядывая что-то в раскрытом цветном журнале.
-Тише! Тише, Сева! Не ори! Мальцы идут! Бля, ты весь в крови, как отсюда уходить будем?
Сева, откинувшись на сиденье, быстро пересчитал деньги в сумочке и в полиэтиленовом пакете, который он достал из-под кресла мёртвого Самуилыча.
- Всё… валим! Кровь? Да хер с ней! Добежим до Кима, там машину поймаем. Дворами только, дворами давай! И да, не беги, просто иди быстро. Вон, дойдешь, бля, до той трансформаторной будки, сразу налево, там детский садик, кусты… зелень… давай там в тень встань… я за тобой идти буду.
Сергей быстро вышел, прикрыд дверь и пошёл по дорожке в сторону двора. Народу, как он заметил краем глаза, не было на тротуаре. Но очень скоро люди появятся. Очень скоро. И тогда всё. Их запомнят.
Дошёл до забора из сетки рабицы. Вдали виднелся двухэтажный детсадовский корпус. Никого не было видно. Хотя сторож, конечно, был. Внутри садика, как подумал Сергей. Сейчас лето, нет ни детей, ни воспитателей. Встал, потом сел на густую траву, откинулся спиной к облезающему зелёной краской заборному столбу.
Подошёл Сева. Лицо его было серым, взгляд продолжал оставаться таким же стеклянным. Он сел на траву рядом с Сергеем.
- Так, Серж, нам оставаться здесь нельзя. Надо быстро валить из этого района. Баба эта с коляской нас срисовала, это точно! Делаем так, значит… на, держи пакет этого мудака, там вроде боле семи тысяч, кому-то вёз, сука старая… Иди на Кима, вон там выйдешь… Давай, бери мотор и дуй на «точку». Жди меня там. Я через минут тридцать после тебя приеду. Там будем разбираться, что делать дальше. Понял, компаньон? Теперь, бля, ты ещё и соучастник…
Сергей оторопело посмотрел на него.
- Вот ты сука… Ты сам, сам его… его убил! Надо идти… идти и сказать, что это самооборона! А как, как ещё быть?
- Успокойся! Бля, успокойся! Возьми себя в руки, что ты, как шмара уличная сопли начал жевать, бля? Так, что там по бабкам-то…из-за чего этот дедуля отправился к предкам… посмотрим быстро…
Сева деловито открыл сумочку, достал стянутые резинками несколько пачек банкнот. Пересчитал. Потом достал из пакета деньги, Сергей заметил, что пакет был немного испачкан кровью. Скривился.
- Так, Серж. Не кипишуй. Ты не при делах. Вообще не при делах. Мои проблемы. Я взял ствол, хотел на гоп-стоп его взять… видишь, какой баран попался… А здесь, между прочим, семь девятьсот… это нормальные бабки, очень нормальные…
- Ты… ты человека убил! Меня, меня подставил!
- Ша, напарник ! Не убил, это несчастный случай… Конечно, влезли мы в говно… Но! Слушай меня! Тебя никто не видел и никто не знает, что ты со мной был! Я один за всё отвечу, понял? Та баба с коляской тебя не видела, она две наших рожи видела, а тебя нет, не срисовала, понял ты, ссыкло? Так, давай иди, бери тачку и езжай на «точку». Выйди на углу Салтыкова и Рылеева, иди спокойно, как обычно… Я следом приеду. Да, возьми пузырь по дороге и закусон! Колбасит меня вон как… надо треснуть чего-нибудь.
Сергей смутно помнил, как он доехал. Остановил какого-то смурного водилу на «Москвиче», за три рубля доехали, хотя мужик просил два. Обрадовался навару, что-то начал говорить Сергею. Он не слушал, молча вышел и пошёл по Рылеева.
«Вот люди идут навстречу. Идут себе спокойно, по своим делам. Бабушка вон с Некрасовского идёт, груши с клубникой несёт… Всё, как обычно. И только я теперь в крови. Не отмыться, не отмыться ведь… А вдруг, вдруг это всё сон… просто такой дурной, идиотский сон… Проснусь, и не было ничего… Вот, вот ведь… три часа назад ещё так всё было хорошо. И теперь всё идёт совсем иначе… иначе!» - Сергей шёл и словно не видел идущих навстречу людей. Пару раз чуть не врезался. Первый раз в женщину с большой сумкой, та прикрикнула на него. Типа, оглашенный или как-то так… и второй раз в здорового лысого мужика. Тот еле увернулся и с удивлением посмотрел вслед Сергею. Наконец, дошёл. По привычке постоял несколько минут под аркой. Никого. С облегчением открыл дверь квартирки, быстро закрыл изнутри на засов. Рухнул на матрац. Потянуло в сон. Какая-то слабость словно обволакивала его.
Рая стояла около парапета Невы, только с той, с другой стороны, со стороны воды…Странно как-то… Он обнимал её, хотел поцеловать, но она легонько оттолкнула его рукой. Хотел взять её за плечи, но Рая начала отдаляться от него. Он резко перегнулся через парапет и увидел, что она стоит на какой-то высокой, на первый взгляд нелепой конструкции из отёсанных брёвен. Что-то типа ладьи, только очень высокой. И Рая на этом подобии корабля начала всё дальше и дальше плыть, нет, скорее скользить по воде… Дальше и дальше… и только стук его сердца был слышен в тишине.
Очнулся, словно вынырнул из сна. Стучали в окно. Подошёл к пыльным шторам, чуть отдёрнул. Сева.
- Бля, добрался не очень. Водила косился на рубашку, на пятна крови… Говорю ему, типа подрался недавно, гопники привязались около Смоленки. Поверил или нет… да и хер с ним! Водки не взял?
- Не, забыл, состояние такое… нестояния…
Сева начал рыться в двух ящиках. Стащил с себя рубашку, энергично порвал её на несколько кусков. Достал футболку в пакете.
- Вот, надену эту… помнишь, брали во «Фрунзенском» польские футболки? Вот, это мне нормально будет. Нас уже ищут. Это точно. Меня ищут, меня баба с коляской видела. Тебя, скорее всего, нет. Так, пока они установят с кем старый хрыч встречался, пройдёт
