Безумцы

однокомнатной квартире, которую снимал очень дешево, у одинокой пенсионерки.
    В квартиру они пришли чуть позже половины шестого. Вспомнив о голоде, Алексей, Стас и Груня налетели на холодильник, уничтожив салями, подсохший кусок сыра и миску редиски. Готовясь принять душ, Алексей еще раз посмотрел на своих гостей.
      Стас сидел в углу комнаты, положив подбородок на колени; на его верхней губе обозначилась мраморная полоска, словно он только что пил молоко из пакета, линия нижней губы напоминала детский рисунок, изображающий летящую чайку. Груня развалилась на не заправленной постели Алексея, уложив локоны, обрамлявшие ее лицо.
—Да, кстати, — наконец нарушил молчание Алексей, — где же вы все–таки пропадали?
    Сначала все молчали. Затем Груня съязвила:
— На Луне.
      После того, как Алексей сходил по своим делам и вернулся, они решили немного прогуляться по ночному городу.
      Перескакивая улицы и площади, Стас, Груня и Алексей разговаривали ни о чем, а позже вернувшись домой, рухнули на разложенный на полу здоровенный пятнистый матрац, из которого, словно седые волосы из ушей старика, выбивались клочки желтовато–белой шерсти.
- Прости Стас! – затеяла разговор Груня, - Но я не смогла тебе помочь, и поняла, что сама падаю вниз. Прости. - и она встала.
- Ты куда? – растерялся молодой человек.
-Домой!
- У тебя нет дома, нам ведь так было хорошо и весело?
- Прости, но мы должны расстаться, у нас нет будущего, вернее оно есть, жизнь на улице, тюрьма и… Спасибо тебе за все, чему ты меня научил, для меня это важно! – и девушка, вытерев проступившие слезы, быстро обулась и ушла, хлопнув входной дверью.
        Алексей же молча смотрел на всю эту историю и думал, «Хоть кому-то я смог помочь в этой жизни.»
- Я ее люблю! – продолжил Стас, соскочив с постели.
- Постой, постой, не торопи события. Не надо этого делать. Дай ей время, и она придет! – Попытался Алексей остановить молодого человека. И у него это получилось.
  Сев на матрац, Стас заплакал, как маленький ребенок. Молодой человек прекрасно понимал, что навряд ли это произойдет, и она уже не вернется к нему никогда.