Мир сошёл с ума. Опять?! Глава 6

как будет инсинуировано обозначена твоя тяга к личному и семейному. Ну и чтобы не быть, не то чтобы заподозренным в том, что твоя рубаха всегда ближе к телу, в общем, в том, что в тебе природное всегда возобладает, даже в том случае, если ты глава комитета и комиссии по формированию сегодняшней повестки дня, с отрицанием в человеке всего природного и прихода на смену этому атавизму всего прогрессивного, с правом своего достоинства и совершенства, нужно чему-то неизвестному соответствовать, а это крайне сложно сделать в таком, ни свет, ни заря состоянии.
И что сейчас всех начинает лишать остатков последнего разума и неприятия себя среди всех этих людей, – кто собственно им внушил и за тем заставил в это поверить, что они самые из самых, и что никто кроме них и всё такое в том же легендарном и мифологическом духе, – так это то, что они вдруг в лице самого себя столкнулись с когнитивным диссонансом, как-то потерявшись в нём от не слишком хорошего знания, что сейчас на нём(лице) демонстрировать и какой внешней тактики придерживаться. Так с одной стороны они должны быть до аккуратно постриженных кончиков ногтей профессионалами, – «ничего личного, этого всего лишь бизнес», это основной принцип по которому определяется твоя профессиональная квалификация, – и на своём холодном, без всяких изъянов на эмоции лице не должны выражать ни единой эмоции и выражения участия к вашим проблемам, а вот с другой стороны, на которой настаивает и предполагает этот их экстренный сбор на заседании ситуационного штаба, они должны демонстрировать озабоченность, а иначе как ещё понять, что они принимают близко к себе всё то, что так интенсивно волнует … хотя бы мировые рынки. От чьего благосостояния зависит и их тоже.
Ну а так как все прибывшие на заседание высшие чиновники и генералы, между которыми по долгу их службы всегда сквозил холодок, существовало недоверие и что уж говорить, их разделяла стена и пропасть одновременно в лице их таких разноплановых мундиров, которые возможно в большей степени и вносили особую ясность в их взгляды друг на друга, – высшие чиновники в костюмах от самых стильных модельеров всё равно выглядели на фоне генералов все в медалях и в звёздах на погонах серыми мышами (это ж надо так кичиться своим звёздным положением, вот она звёздная болезнь), – были не в курсе того, чего ради их всех сегодня, в канун нового года, собрали, – вот только не для того, чтобы нас так поздравить с новым годом, – а выглядеть при этом тем человеком, кто не в курсе всего происходящего, было, как минимум, не умно и ты в миг потеряешь свою былую значимость среди всего этого истеблишмента, как все тут друг друга за глаза называют через одно, бл*ь, самое то для них падл слово, то все как один ходят с умными лицами в ожидании того, кто их всех собрал и через косвенные вопросы пытаются выяснить ту самую причину, которая их здесь собрала и как всеми тут уверенно кажется, то всё это могло бы и подождать, и какого хрена было их всех беспокоить.
– Что-то не больно торопится. – Многозначительно так пустил слух в самый верх один важный сам по себе высший чиновник, являющийся советником президента по безопасности и значит, уж как не он должен быть в курсе того экстренного дела, по которому их всех здесь собрали. Вот почему все на него внешне мало обращают внимание, но в тоже время не сводят с него своего затуманенного местной обстановкой какой-то таинственности взгляда. – Если кто и что-то знает и понимает из происходящего, – за президента я уже так не поручусь, слишком независимую от всех нас и внешних обстоятельств политику он ведёт, – то только мистер Дириженсер. – Вот такую идеологему ума в себе держат буквально все собравшиеся люди. Коих было ни меньше, ни больше, а ровно двенадцать человек.
А так как в высшей политике всё подчинено условностям, символизму и знакам, то вот такой количественный состав ситуационного штаба тоже нёс в себе некий символизм. О котором вслух никто не говорил, но каждый из его состава имел на этот счёт свою чёткую позицию и местоимение – мы своего рода суд присяжных, который выносит приговор этому миру, который с природным постоянством создаёт информационные поводы для нашего сбора и поиска новых решений, как обуздать этот норов природного естества мира. И видимо до такой степени довело сознание этих людей вся эта природная непредсказуемость и строптивость мира, что они обратили взор развития мира в сторону неестественных с ним отношений. Человек отныне венец природы и своего природного осуществления. И отныне он свою и общую судьбу берёт в свои руки, сам и только сам решая, кем ему быть от рождения и после того.
– Значит, дело по которому нас собрали, не требует такой особенной спешки. – Сделал вот такое замечание уже советник по вопросам субъективности восприятия реальности и контроля за временем, Аллегорий С.С. Кто, если честно сказать и чего, естественно, в этих стенах не дождёшься, всех тут раздражал своей самоуверенностью и сверхвысокими даже по сравнению с ними амбициями. С чем, конечно, можно как-то в себе справиться, разговаривая с советником Аллегорием через губу и его не слушая, но тут с ним дело обстоит такое, и это больше всего приводит в запустение разум высших чиновников, вгоняя их в обструкцию своего сознания, так это, что они так до сих пор толком понять не могут, за что этот мутный тип, Аллегорий, отвечает, всегда на все вопросы к себе со стороны президента, а никто другой их ему не задаёт, отвечая какой-то удивительной бессмыслицей, которую понять разве что могут люди с альтернативным мышлением и ходом жизненной ситуации с собой. То есть ведущей не как всех, к светлому будущему, а в чертоги Анубиса.
И этот ход мысли хоть как-то объясняет нахождение здесь этого Аллегория, чья должность прямо какого-то астролога, только иначе называемая, получает для себя обоснования быть в канве президентского окружения. Вот только не очень тогда понятно, почему Аллегорий, явно имеющий прямой или через карты таро допуск к сознанию президента, где он также участвует в составлении жизненных маршрутов передвижения президента, – на встречу с малоприятным лидером сам знаешь какой восточной деспотии не ходи, они будут в твою сторону неуважительно говорить и ёрничать, энтого попрошайку, нового нашего сукина сына близко до себя не допускай, а то опять своими любезностями и заверениями в своей преданности все уши тебе заплюёт, а вот с тем лидером, с кем ты хотел бы встретиться, пока что не договорились встретиться на паритетных началах, не хочет он видишь ли, разговаривать с тобой при галстуках, подавай ему бескультурную обстановку, – сейчас пребывает вне ведения происходящего с президентом. А это всё наводит не просто на грустные и тревожные мысли о том, что они сегодня здесь, как минимум, задержатся до следующего года, а это всё начинает до раздражения их всех беспокоить. Где им начинают приходить в голову уж совсем кощунственные и в чём-то предательские мысли о своём президенте, который по их раздражённому мнению совсем от рук отбился, ведя действительно независимую от истеблишмента политику.
И то, что им руководит в этом своём стремлении отгородиться от всех них, между прочим, за него голосовавших и они его из своей среды, пусть и подлой, и предательской до предела, выдвигали, деменция по мнению откровенных врагов демократии или невероятное по своей глобальности стремление и целеустремлённость стать самым незабываемым президентом (а по хрен в каком качестве), их совершенно не волнует, когда это всё на них и их благосостоянии сказывается. И среди чиновников высшего звена, плюс парочки полно звёздных генералов даже возникла своя внутренняя фронда по противодействию всем буквально замыслам президента, желающего только одного по их субъективному мнению (бл*ь, так вот зачем здесь Аллегорий и вот что его должность значит, он должен выявлять людей, недовольных президентским правлением и расщеплять в порошок субъективность мнений генералитета), а именно всеобщего мира.
А уж что такое есть мир, очень хорошо все тут знают. Мир понятие прежде всего абстрактное и растяжимое, а уж затем сопредельное с относительным на него мировоззрением. То есть мир субъективен крайне. Ведь без присутствия в тебе самом мира, его нигде для тебя не будет. А если учесть то, чего здесь учесть никак нельзя, человеческую особенность всех этих людей, ударившихся в свою обособленность от общего человечества, за которое они несут личную ответственность, а это предполагает полное отсутствие мира в их душе и сердце, то о каком мире может идти речь.
– Что вы этим хотите сказать, Самюэль Самуэльевич? – обращается с этим вопросом к Аллегорию госпожа госсекретарь Шарлотта Монро, практически тут единственная, кто обладает вот такой смелостью, напрямую спрашивая этого тайного советника президента. Что также говорит и указывает на то, что свой пост Шарлотта заняла не по квоте, как это сейчас принято при распределении министерских мест, – место госсекретаря забито женским полом, кто кроме них лучше ведёт внешние сношения и политику, – а в ней присутствовали все необходимые для вот такого политика презумпции невиновности и качества напористости и в чём-то даже дерзости.
И только одни злопыхатели и завистники её деловым качествам всё не унимаются, утверждая за её спиной, что такая её смелость по своей природе безответственна, раз она каждый свой будущий шаг сверяет со своим суеверием, раскладывая карты судьбы и обращаясь к астрологам. А вот эта информация как раз и раскрывает внутреннюю мотивацию её вот такой смелости. Она и сама является частым клиентом тех сборищ, называемых консультативными услугами по решению ваших семейных проблем, которые практикует Аллегорий у себя на даче. Как по мнению всё тех же информированных злопыхателей, то в этом месте сборищ, однозначно не отчаявшихся в своей жизни людей, раз они все как один состоятельные люди, проводятся шабаши ведьм и людей с ограниченным в свою сторону мышлением, выход из которого все видят только в одном – создании альтернативы этому благословенному богом миру. А что есть альтернатива этому миру, не нужно говорить, тем более вслух.
И если как всё это верно учитывают люди уже с альтернативным мнением всем этим людям, с альтернативным мышлением в свою сторону, где основной костяк составляют ведьмы, то госпожа госсекретарь Шарлотта Монро, ничего не имеющая общего с легендарной Монро, а вот с ведьмой у неё буквальная фотографическая схожесть, как есть натуральная ведьма. И вся её внешняя политика прямо отдаёт всем этим ведьмовством. Хочет эта ведьма Монро переформатировать весь мир под себя. И раз природа с ней так обошлась не дружелюбно и откровенно неприязненно, то и она не будет к ней знать жалость, с ног на голову перевернув воззрения на человеческую природу, где красивое до прежнего дня потеряет в себе бывший смысл и актуальность, и на его место придут новые значения и понятия красоты. И всё это осуществить и проделать большого ума не надо, нужно лишь поменять сознание человека, установив для него новые ориентиры. Чем, собственно, и занимается на своём