МОРСКОЕ ЧУДОВИЩЕ - ЕЩЁ БОЛЕЕ ПОДХОДЯЩИЙ К СИТУАЦИИ ОБРАЗ![/i]
- Ох, как же всё паршиво... - обессиленно простонал Рэнди и обречённо вздохнул.
Воцарилась практически полная, неправдоподобная тишина. Будто действительно затишье перед неумолимо надвигающимся штормом.
Казалось, он забылся, потерял сознание или уснул. Однако когда курсировавшее вокруг плота по воле ветра и волн пятно самостоятельно пришло в движение и начало приближаться, Рэнди встрепенулся. Серьёзный, собранный, готовый ко всему, он разительно изменился в лице и стал больше похож на того парня, что приехал с друзьями на озеро Каскэйд две недели назад. Сытый, бодрый и отдохнувший - вот каким он приехал тогда. Но сейчас он был ещё и спокойным и уверенным, каким, наверное, не был никогда. Он наклонился вперёд, упёршись руками в колени и пристально наблюдая за проплывающим мимо
МОРСКИМ ЧУДОВИЩЕМ!
лоснящимся монстром.
(чёрт, с какой стати он опять начал лосниться?..)
он предвкушает сочное рагу из последней оставшейся корабельной крысы, ха-ха! С чем у нас нынче подают крыс на обед МОРСКИМ ЧУДОВИЩАМ?
- Свисток судьи, - ровным негромким голосом произнёс Рэнди. - Мяч в игре. Трибуны замерли в ожидании...
Он чуть склонил голову набок и ухмыльнулся.
- Ты любишь "Янки", ублюдок? Я люблю "Янки". Я очень люблю "Янки". А ты просто не можешь никого любить. Ты даже себя не любишь. Ты вообще не умеешь любить. Ты просто не знаешь, кто или что ты есть. И поэтому я могу понять тебя и простить тебе всё. - Он помолчал. - Чёрт возьми, даже собаку. Потому что ты не знаешь себя и не можешь любить. Просто плаваешь здесь и жрёшь всё живое, что тебе попадается. Мне тебя жалко, тварь, просто жалко. Потому что я могу жалеть. И любить. И ненавидеть. И я убью тебя, и это будет гуманно, ибо ты не можешь чувствовать, а такие существа не имеют права на жизнь. Ты слышишь? О да, ты слышишь и всё понимаешь. Но ничего не чувствуешь по этому поводу... Я убью тебя. Давай, покажи свой лучший удар. Кто здесь крутой мужик, тварь? Панчо. Мозгач. Робин. И я уже приготовил для тебя самую жаркую сковородку во всём аду, чтобы продавать потом бургеры с твоей жареной жопой по десять долларов за штуку.
Фраза получилась удачная, и Рэнди даже самодовольно улыбнулся. Эта мерзость никогда не узнает, что такое чувство юмора. А таких надо убивать. Жалеть - но убивать.
Он был готов и потому просто смотрел, как это происходит. Всё так же наклонившись вперёд и упёршись руками в колени. Словно это абсолютно его не касалось.
Дик тяжело и неуклюже подплыл к плоту прямо перед Рэнди. Тот сразу заметил разительную перемену, произошедшую с ним. Не тот. Это уже не Сиско, а заживо гниющий старик.
Но глаза... При одном взгляде в эти глаза у Рэнди пронзило болью сердце.
(Сиско, старина, теперь я знаю, каким ты станешь, когда тебе перевалит за сотню...)
Дик держался на воде с трудом, даже пару раз нахлебался воды и закашлялся. Дыхание тоже давалось ему нелегко и было шумным и... каким-то булькающим
(эта дрянь в нём, он пропитан ею насквозь)
Они несколько минут просто смотрели друг на друга, потом Дик двинулся вокруг плота, придерживаясь за него руками
(с тонкими синими пальцами и фиолетовыми с чернеющими язвами гниющими ногтями)
чтобы выбраться из воды по лесенке. По-другому он был уже не в состоянии выбраться.
Рэнди не изменил своей позы, просто поворачивал голову, не сводя глаз с
(друга?..)
порождения пятна.
Дик
(тварь)
выпрямился и попытался вымученно улыбнуться, стыдливо прикрываясь руками.
(он знает, ЧТО из себя сейчас представляет. Чувствует и видит по моим глазам. бедняга...)
- Привет, Рэнди, - булькающим голосом промямлил он и сам удивился произнесённым звукам. Голос изменился до неузнаваемости, что было для Дика большим шоком, чем для того, к кому он обращался. Изо рта его не шёл пар.
(Рэнди. Не Панчо. Не дружище. Рэнди.)
- Какого чёрта ты тут торчишь, а? Нас тебе мало? У тебя же было столько возможностей...
- Я не хочу, понял? Я поклялся. Я сделал ставку, - резко ответил Рэнди. Церемониться он не собирался.
- Я никогда не знал тебя таким. Не мог даже предположить, - пробормотал Дик глухо.
- Взаимно, - хмыкнул Рэнди. - Но ты же не хуже меня знаешь правила: когда уходит Сиско - вперёд выходит Панчо, если нет Бэтмена - героем становится Робин. Иначе зачем вся эта дружба? Чтобы Робин сбежал, как только представится возможность?
- А если врага не убить? - Дик бросил на него быстрый взгляд запуганного, безвольного существа, смирившегося со своей участью. - Если победа нереальна?
- Ну тогда хотя бы отомстить за погибших, - пожал плечами Рэнди. - Сделать так, чтобы поражение не было таким провальным, - максимально испортить врагу праздник, нанести последний удар, который если не убьёт, то нанесёт невосполнимый урон, ослабит, насколько это вообще возможно. Чтобы победа не принесла врагу ничего, кроме собственных страданий, чтобы враг пожалел, что победил.
- Отомстить? - в голосе друга внезапно прозвучала надежда. - За нас всех?
- Да, за вас всех. Да в конце концов - продать свою жизнь подороже. Раз уж только мне теперь решать, как поступить, раз уж не надо больше учитывать ваше мнение и заботиться о вашей безопасности - да, я встану у этой твари поперёк горла, чтобы она всю оставшуюся жизнь высирала меня по кускам, каждый раз выворачивая свою грёбаную жопу наизнанку, - Рэнди не сдержал глупого смешка от собственной убойной шутки, и даже Дик скривил губы в довольной усмешке, на мгновение позабыв, для чего он вылез на этот проклятый плот.
Помолчали. Собственно, Дику нечего было возразить - он всегда очень серьёзно относился к этой игре в супергероя и его приятеля на подхвате.
- Знаешь, ты всё ещё можешь, - продолжал Дик, всматриваясь в лицо друга. - Когда я уйду, эта мразь будет занята с полминуты. Тебе хватит, я знаю. Особенно сейчас.
- Умно, - хмыкнул Рэнди, но вдруг по потрясшим тело Дика судорогам понял, что тот играет не по правилам. Он здесь не за этим, однако... Рэнди резко выпрямился.
- Я н-не-е-е-е... могу объяснить, парень... - Судороги влияли на голос и дикцию Дика не лучшим образом. - Не мог-г-гу-у, н-но... т-там, вн-нутр-р-ри, я тож-же могу думат-ть ииииииаааачёрт!.. - он буквально согнулся пополам, дёргаясь и кривляясь. Похоже, ему приходилось несладко. Рэнди встревожился. - Я... посчи... тал хотя бы при... мерно... Я... прости ме... няяааааддерррьмммммоо!
Глазами, полными слёз, Рэнди смотрел на то, что было когда-то его другом, а теперь стояло на четвереньках, булькая и содрогаясь, и на доски глухо шлёпались ошмётки разлагающейся плоти, покрытые чёрной гадостью.
- Отойди! - хрипело оно, отмахиваясь стремительно разлагающейся левой рукой, и Рэнди поспешил на другой край плота. - Досок... много до... сок между нами, чтобы оно не добра... лось слышишь я дам вре... мя беги я дам время беги я дамвремябегиядамре...
Вдруг он поднял голову, и Рэнди ужаснулся в очередной раз. Он слышал, как вопила собака, и теперь представлял, что испытывает сейчас Дик.
- Я люблю тебя, парень, но ты не сможешь... Беги, я прошу... ЛаВерн просит тебя простить её и хочет, чтобы ты жил. Беги, Панчо... пожалуйста, я умоляю... Панчо, друг... Беги, чёрт тебя подери, грёбаный придурок! Беги! Беги, беги!!!
Бесформенное тело оттолкнулось от настила из последних сил и шумно бултыхнулось в воду, уже настигаемое неумолимой чернотой. Оставшиеся на досках кляксы ушли в щели.
- Сиско!!! - заорал Рэнди что есть мочи. - Сиско, я прощаю! Слышишь, я прощаю ЛаВерн! Сиско, скажи ей!..
Он запнулся. Скажи ей? Как, чёрт возьми?..
ну, как-то же он узнал, находясь там, внутри, что ЛаВерн просит у тебя прощения и хочет, чтобы ты жил, разве нет, мистер Мозгач?
(ЗАТКНИСЬ, СЛЫШИШЬ, ЗАТКНИСЬ, ЭТО БЫЛ МОЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ, СВОЛОЧНОЕ ТЫ ТЁМНОЕ Я! ОСТАВЬ СВОИ ГРЁБАНЫЕ ШУТОЧКИ ДЛЯ ТЕХ, У КОГО НЕТ СЕРДЦА, - НАПРИМЕР, ДЛЯ ЭТОЙ ГРЁБАНОЙ ТВАРИ: РАССКАЖЕШЬ ЕЙ, КОГДА ОНА БУДЕТ НАКОНЕЦ-ТО НАС ПЕРЕВАРИВАТЬ! ВОТ ТОГДА И ВЫЯСНИШЬ, КАК И ЧТО МОЖНО УЗНАТЬ ТАМ ВНУТРИ, - А СЕЙЧАС ПРОСТО ЗАТКНИСЬ!)
Из маслянистой жижи поднялась рука, вверх торчали два оттопыренных в победной V пальца, быстро теряющих свою форму.
Рэнди сразу вспомнил, как Дик умирал в первый раз, - и с ног до головы покрылся мерзкими мурашками, даже брезгливо передёрнул плечами, словно мог их стряхнуть вместе с воспоминаниями о том проклятом дне.
Умирал в первый раз. Бесподобно звучит. Вот эта шутка точно бы понравилась ТЁМНОМУ Я, но сейчас оно демонстративно молчало. Рэнди бессильно заплакал.
- Я загрызу этого грёбаного медведя, - упрямо повторил он, не сводя полных слёз глаз с того места, где скрылась в непроглядной мерзости рука его друга, словно ожидая чуда, что вдруг Дик вынырнет из воды, шумно фыркнув, живой и невредимый, засмеётся, ударив растопыренными ладонями по серой воде, и скажет, что Сиско и Панчо опять надрали жопу своему врагу, что Бэтмен и Робин опять спасли Готэм, что всё закончилось. Чудо победы произошло.
Но даже в этом желанном видении рядом с ним не вынырнули Рэйчел и ЛаВерн, и собака, и сраная гагара со своим перебитым крылом. Значит, ничего ещё не закончено.
Дик оказался прав. Рэнди насчитал сорок семь ударов сердца, прежде чем пятно стремительно заскользило по лёгким волнам к его опущенной в воду руке. Время было. Теперь оставалось решить проблему выбора. Каковы приоритеты? У Рэнди их не было. Или всё, или ничего. Никаких компромиссов.
- Я загрызу этого грёбаного медведя! - заорал он, задрав голову вверх, к серому октябрьскому небу.
не забудь загрызть ещё и МОРСКОЕ ЧУДОВИЩЕ, мистер последняя корабельная крыса
Внезапно Рэнди замер, чуть нахмурившись. Потом внимательно огляделся. Неужели показалось? Контраст тёмной воды и белого снега. Вполне возможно.
- Когда же начнёт замерзать эта чёртова лужа? - пробормотал он.
Но плот... Он вдруг это понял, и это было так неожиданно.
На плоту не было снега. Он падал на доски и таял без следа.
И доски были тёплыми. Когда на них падал снег, они не становились мокрыми, как должны были, а постепенно высыхали. Рэнди знал, что температура его тела ниже нормальной, но ступням было приятно тепло. И рукам, когда он касался ладонями обработанного дерева. Невероятно. Необъяснимо...
- Что за дерьмо здесь творится?.. - пробормотал он, окончательно сбитый с толку.
Рэнди очнулся неожиданно, с трудом осознав, что спал. Он уже привык вот так выключаться и включаться, не теряя контроля над стоящим телом и полностью доверяя животным инстинктам, боровшимся за выживания тела почти две недели без участия сознания.
ну да, совсем без участия сознания - всё чисто на рефлексах, инстинктивно, сугубо механически, ха-ха.
Но сейчас всё было по-другому. Что-то смутное и непонятное тревожило его, не давая покоя. Он был не в силах бороться за контроль над телом с этой идиотской инстинктивной потребностью, и поэтому просто смотрел, что происходит, как пассажир, не имеющий возможности ничего изменить, смотрит на самоубийственные
