интеллигенту, привыкшему к кино и телевизору. А обывателю, воспитанному на трамвайно-троллейбусной литературе типа «Сержант милиции», читательская весёлая праздность всегда была по душе. К тому же умение интеллигента подменять понятия пришлось кстати. Так самонеуважение в своё время было подменено совестью по отношению к народу. Ныне искренняя ненависть алтайца к своим отцам в мозгу мазохиста преобразилась в искренность вообще, превратившись в ненавистного ему «очкарика». И он писал, и ставил, и играл так много, что к концу своему даже надел очки.
На похоронах этого человека с шипящей фамилией, которую весьма удобно произносить сквозь зубы, играя по-кабацки желваками, московский интеллигент, который Анну Ахматову, не говоря уже о Цветаевой и Мандельштаме, оплакал чересчур академично, на этих похоронах интеллигент уронил ещё одну каплю на свою изрядно засаленную визитку. Своим почётом к мизантропу интеллигент одобрил тех, кто жаждал давно националистического шабаша, но сомневался – не потеряет ли он после этого право именоваться культурной личностью.
Те, кто вырывали с корнем и принесли на похороны берёзу, знали, что делали, но ведают ли, что творят те, кто подпирает эту берёзку своим узким плечом. Не символ ли злобных тёмных бунтов, берёзовую дубину, которой в пьяных мечтах крушил спинные хребты и головы приёмным отцам алтаец, ни этот ли символ несли они. Впрочем, террор низов сейчас принимает иной характер, более упорядоченный, официальный, и поскольку берёза дерево распространённое и символичное, его вполне можно использовать как подпорки для колючей проволоки под током высокого напряжения.
Но московский интеллигент, а это квинтэссенция современного интеллигента вообще, московский интеллигент неисправим, и подтвердил это старик, проведший за подпорками отечественных деревьев и отечественной проволоки много лет, а до этого читавший много философов и прочих гениев человечества – вообще известный как эрудит. «Это гений равный Чехову», - сказал он о бойком перышке (фельетонном) алтайца, который своими сочинениями заполонил все журналы, газеты, издательства. Разве что программные прокламации его не печатали. Но требовать публикацию данного жанра - значит предъявлять серьёзные претензии к свободе печати.
И, когда топча рядом расположенные могилы, в которых лежали ничем не примечательные академики, генералы и даже отцы московской интеллигенции, приютившие некогда непутёвого алтайца, когда, топча эти могилы, толпа спустила своего пророка в недра привилегированного кладбища, тот, у кого хватило ума стоять в момент этого шабаша в стороне, мог сказать, глядя на всё это: «Так нищие духом проводили в последний путь своего беспутного пророка»…» (А.Заболоцкий “Шукшин в кадре и за кадром”)
Ну что тут сказать?! Подобного публичного надругательства над только что усопшим человеком не допускалось, наверное, даже и в первобытном обществе миллионы лет назад. Чувствовали дикари - это грех, и это неприлично и неприемлемо ни при каких обстоятельствах… А вот у современных свободных, сверх-цивилизованных, культурных и эмансипированных евреев - пожалуйста! Сколько хотите! Можно, как говорится, добавить и ещё - не жалко!... Интересно, чтобы сказали они, все эти озлобленные горенштейны и ратушинские, если бы сам Шукшин, будь он живой и здоровый, осмелился хотя бы сотую долю правды про его отношения с их ядовитыми соплеменниками написать, что ему с первых самостоятельных шагов в Москве жизнь укорачивали и портили, начиная от Михаила Ромма, его институтского псевдо-учителя, век бы таких не видать, и кончая мелкими пакостниками-редакторами, такими как А.Гербер, Юренев, Блейман, Юткевич.
«Про мёртвых – или хорошо, или – ничего», - любят повторять иудеи, выставляя всем на показ свои якобы высокие морально-нравственные качества, свою этику. Но это святое правило только их одних и касается, представителей их иудейского племени, вот в чём беда, и никого больше. А вот про презренных гоев можно говорить всё и всегда, без ограничений в эмоциях и оценках. Гои для них - не люди… Горенштейн вот взял и повесил на Шукшина всю чернуху и всех собак, не успели того земелькой засыпать, наделил выдающегося русского человека - из зависти и обиды - всеми теми погаными качествами и пороками, которыми сам страдал всю жизнь. Обычная для таких обделённых талантами типов манера и практика. Жалко их! И обидно, вдобавок, что в их биографиях теперь чёрным по белому пишется - “русский писатель Ф.Горенштейн”. Почему русский-то, почему?! Какое он, пигмей недоделанный, имеет отношение к России - стране, которую он ненавидел лютой ненавистью, которую покинул в итоге и на которую в эмиграции помои лил?! Напишите честно: еврейский писатель-космополит. И дело с концом. Почему даже и в таких пустяковых вопросах вроде бы вам, евреям, непременно надо кривляться и всё переиначивать и извращать?! И даже и собственные биографии фальсифицировать?!...
А разве ж не то же самое написал Мариенгоф про “закадычного дружка Есенина” после смерти, если Историю, как киноплёнку, чуть открутить назад. Хотя Сергей Александрович, чуя скорую гибель, прямо-таки умолял друзей по перу не писать про него, усопшего, гадостей… Так нет же, не удержались “дружки”, посмертной народной славе его позавидовали - и чёрных красок не пожалели, поганцы, страсти и жара души. Которые, краски, к счастью, не пристали к Поэту - так все в песок и ушли…
Из всего, вышеперечисленного, напрашивается закономерный и логичный вывод. Запредельная и живая, ядовито-жгучая и клокочущая современная ненависть эта свидетельствует только лишь об одном: что т.н. черта оседлости не являлась главной причиной той кровавой вакханалии, или вселенской резни, настоящего РУССКОГО ХОЛОКОСТА, или ГЕНОЦИДА коренного этноса, что устроили евреи-талмудисты на просторах России после Октября Семнадцатого, когда дорвались до власти. Выходит, что абсолютно правы были русские мыслители - славянофилы те же, Н.Я.Данилевский, К.Н.Леонтьев, - утверждавшие со знанием дела по опыту прошлых лет, что мы, русские - духовная аристократия мира, в противовес аристократии биржевой, спекулятивно-финансовой, которую мировое еврейство и олицетворяет... Мы люди из разных, чуждых друг другу миров. И этим всё сказано, и всё объясняется…
