ощущение национальной революции. Следует захват мэрии (который во многом был вызван провокационными выстрелами из гостиницы “Мир”), следует приказ о захвате “Останкино”. Кстати, машины с плохо вооружёнными защитниками Белого дома, направившиеся в сторону телецентра, могли быть перехвачены ещё по дороге. Но это не входило в планы организаторов государственного переворота.
Вообще, вероятно, ожидалось нечто иное: боевики из Белого дома, стреляя налево и направо, разъезжают по городу. Возникает массовая паника, затем следует массированный ввод войск.
Поскольку этого не произошло, а многочисленные жертвы среди гражданского населения у “Останкино” были вызваны безпорядочной стрельбой барсуковских подразделений, основную роль в разжигании массового психоза взяло на себя телевидение. Отключение “Останкино” должно было продемонстрировать особый драматизм ситуации, а обращение Гайдара в 22 часа к дем.сторонникам защитить режим, собравшись у Моссовета (куда было подвезено достаточное количество оружия и где собрались дем.боевики), должно было ещё больше накалить обстановку.
И вот здесь начинается наиболее странное. На всё более частые и обеспокоенные звонки из Кремля в Министерство обороны (после 1.00 4 октября) следовал ответ, что такие-то и такие-то части уже либо входят, либо вот-вот войдут в столицу. Тем временем по приказу растерянного Ерина на московских аэропортах садились транспортные самолёты с отрядами ОМОНа из различных городов РФ.
В 1.45 ночи 4 октября в Министерство обороны к Грачёву приехал Черномырдин. Около часу шёл разговор между ними “с глазу на глаз”. О чём - неизвестно. И судя по некоторым данным, после этой встречи Грачёв провёл переговоры с большей частью командного состава МО. И только затем военные приступили к детальной проработке плана штурма Белого дома.
Хунта
Итак, после вооружённой фазы государственного переворота 2-5 октября в стране сложилась принципиально новая ситуация. Разогнаны съезд народных депутатов и Верховный Совет. Практически перечёркнута Конституция. Десятки партий и организаций запрещены, закрыты десятки газет. Фактически ликвидирована советская система власти. Перестал действовать Конституционный суд.
…реальная власть в стране на какой-то период сконцентрировалась у хунты, в которую входят Ельцин, Грачёв, Черномырдин, Ерин, Голушко…
Без сомнения, выиграл Грачёв. Крестьянская сметливость Павла Сергеевича многими явно ранее недооценивалась. Играя одновременно несколько партий, он прежде всего укрепил внутрикорпоративную солидарность Армии. Он развеял подозрения генералитета, опасавшегося, что Армия вновь, как в августе 1991 года, при любом раскладе станет козлом отпущения победивших политиков. Линия Грачёва привела к тому, что Армия преодолела августовский синдром и уже сегодня стала важнейшим фактором политики.
Сейчас становятся более зримыми те конкретные уступки, которые выторговал Грачёв у Ельцина и Черномырдина. Во-первых, приоритетность потребностей Армии. На первом же заседании СБ (6 октября) Ельцин потребовал скорейшего принятия новой военной доктрины: “сегодня я… предлагаю, причём в приказной форме, чтобы был обсуждён доклад министра обороны Грачёва”. Во-вторых, гарантии невмешательства каких-либо политических сил в расстановку высших военных кадров. Так, например, весьма жёстко был пресечён пробный слух, запущенный некоторыми помощниками Ельцина, о возможной двадцатипроцентной чистке коллегии МО РФ. Наконец, в-третьих, судя по всему, именно Грачёв стал в правительстве Черномырдина своего рода куратором всех силовых министерств. Понятно, почему не получили дальнейшего развития попытки некоторых ведущих демократов “врезать по МБ”, заменить Голушко на Степашина и т.д.
Грачёв на первой своей пресс-конференции после 5 октября особо подчеркнул, что Армия выступила не против парламента, а против “преступных вооружённых групп внутри Белого дома”.
Что касается ответственности за пролитую кровь, то она, с точки зрения Грачёва, на совести “Верховного Главнокомандующего”: “4 октября, по приказу Верховного Главнокомандующего и согласно решению правительства, в Москву были введены части вооружённых сил…”. Резня, устроенная у “Останкино”, на совести подразделений, подчиняющихся Барсукову. Через некоторое время может получить огласку и тот факт, что танки, стрелявшие прямой наводкой по Верховному Совету, тоже принадлежат Барсукову…»
Приложение №7 (В.И.Ленин и евреи)
Напомним, что поначалу В.И.Ленин относился достаточно терпимо к прямо-таки непомерному, непропорционально-огромному количеству иудеев в партийных и советских властных структурах в первые несколько лет Революции; признавался даже, что без местечкового еврейства Революция потерпела бы поражение:
«Эти еврейские элементы были мобилизованы против саботажа. Таким образом они имели возможность спасти революцию в этот критический период. Мы имели возможность захватить административный аппарат только потому, что имели под руками этот запас разумной, образованной рабочей силы».
Однако же была у этой “медали” и оборотная сторона: достаточно быстро Ленин стал уставать от мощного еврейского подпольного влияния в Центральных органах власти, в партии - прежде всего. Потому что все свои стратегические решения ему приходилось продвигать и претворять в жизнь с огромною тратой нервов и сил, преодолевая сопротивление и саботаж уже своего собственного иудейского окружения. А когда силы закончились, Ильич стал безнадежно проигрывать, терять авторитет и власть. И однажды в разгар полемики в 1923 году у него, отчаявшегося и разбитого, вырвалась фраза, ошеломившая его ближайших соратников - Троцкого, Зиновьева, Каменева:
«К русскому коммунистическому движению присосалось 90% жидовской сволочи». (Агурский М.С. «Идеология национал-большевизма» М. 2003).
«Гениальность Ленина и состояла в том, - остроумно заметил по этому поводу В.В.Шульгин в книге “Что нам в них не нравится”, - что он в водворившемся хаосе увидел еврейского Кита, который плыл среди урагана; уселся ему на спину и поехал к своей цели… народная молва, чувствующая истинное положение дела, но расцвечивающая его в легендарные краски, утверждает, что Ленин в конце концов возмутился, когда понял, что он только еврейская пешка. И тогда будто бы евреи убили его утончённым и тайным ядом» (стр.100)...
Это - один взгляд на проблему, на “русско-еврейский” вопрос - “оптимистический”, - что это Ленин-де “уселся еврейскому Киту на спину и поехал к своей цели”. Но есть и другой - “пессимистический”, - что это еврейский Кит подмял под себя Ленина после Октября Семнадцатого и настойчиво диктовал ему свою волю; взгляд, который высказал в конце 1980-х – начале 1990-х годов советский историк А.З.Романенко.
Дело здесь было в том, что после победы Февральской революции 1917 года из США в Россию через Тихий океан во Владивосток были спешно отправлены два теплохода с реэмигрантами-социалистами еврейского происхождения, активными участниками революционного движения 1905 года. 265 из них были личными протеже небезызвестного Якова Шиффа, спонсора-финансиста трёх русских смут, что случились в ХХ-м веке. Прибывшие были радушно приняты Троцким, главным проводником сионо-большевистских идей, и включены затем в правительственный аппарат Республики. А ещё надо вспомнить, что в Петроград из Швейцарии в “запломбированной вагоне” вместе с Лениным прибыло поездом 224 реэмигранта-социалиста из Германии, из которых 170 были евреями. И они получили командные места в Совнаркоме после Октября Семнадцатого. Неудивительно, что в 1918 году в правительственном аппарате Петрограда работало всего 16 русских и 371 еврей, с которыми Ленину было тяжело справиться, если вообще возможно.
«Троцкий вместе с прибывшими с ним в Петроград многими реэмигрантами вошли в состав большевистской партии, - пишет по этому поводу Романенко в “Геноциде”. - И это не вина большевиков, а их трагедия, что они были идейно подчинены тогда ещё ложному постулату, что всякое противодействие сионизму - это “антисемитизм”; а страшнее “антисемитизма” ничего нет. Настоящие большевики оказались безсильными противодействовать “ползучей оккупации” троцкистов. Троцкий “пригрел” не только выкормышей Шиффа, но и представителей шести еврейских партий, которые в 1917 - 20 гг. пожелали вступить в РКП(б). Это было “вторжение без оружия” на Русскую землю врагов, - заключает мужественный историк, - которые пришли “грабить награбленное” и уничтожать гоев по рецепту “Протокола Сионских Мудрецов”…»
Приложение №8 (Краткая биография В.Вульфа)
Для подтверждения этого прискорбного и печального факта в качестве примера хочется привести выдержки из автобиографии типичного представителя советской академической гуманитарии - театрального критика Виталия Вульфа. Человека, который, если судить по его же собственной писанине, всю жизнь был этаким “свободным художником-ветрогоном”. Поначалу, окончив школу, где-то учился и защищался, чтобы время юношеское убить и не служить в Армии; потом что-то писал от скуки, что-то переводил необременительное и пустое; и всё что писал и переводил - непременно печатал в лучших советских изданиях и издательствах, где обитали такие же вульфы, единокровные братья его. А всю вторую половину жизни и вовсе “провалялся на печки”, если так можно выразиться: годами жил безвылазно в санаториях и домах отдыха для актёров, куда простому смертному лицедею можно было лишь за большие “бабки” попасть, за “мзду”. И, опять же от скуки, собирал там пересуды и сплетни о постояльцах, которые его же ещё и поили, зная, что это - не рядовой обитатель, не попка, что от него какую-то выгоду для себя можно в будущем поиметь. Они рассказывали, в жилетку плакались, жалуясь на жизнь и проблемы, а он слушал и запоминал. А потом эти сплетни, перетолкованные на свой лад, приезжал и монотонно озвучивал своим гнусаво-картавым голосом с телеэкрана в передаче «Мой серебряный шар», корча из себя этакого всезнайку. А под конец ещё и святошу, которого все - так он на полном серьёзе думал, чудак, и считал - якобы безумно и безмерно любили и почитали в капризной актёрской среде, и которому, ввиду этого, наперебой изливали душу как целителю-ведуну или же попу-батюшке.
В действительности же, человек этот, как теперь уже совершенно ясно, переливал из пустого в порожнее с первой и до последней «рабочей» минуты, или же «порожняк гонял». И ни сколько не тяготился этим - вот что самое-то удивительное! Наоборот, под конец жизни даже не постеснялся про то написать, представить себя и свою судьбу на строгий суд зрительский. Вероятно, посчитав её, собственную судьбу, совершенно уникальной и исключительной, и из ряда вон выдающейся, достойной всеобщего обозрения. Самомнением этот праздный и пустой господин обладал воистину гипертрофированным.
Итак, прочтём и проанализируем небольшую выдержку из его автобиографии, под которой могли бы поставить подписи многие его собратья из либерально-интернационального племени. Которая, в то же время, является ярким
