нашел ближайшую парикмахерскую и сделал себе на голове отменный сантиметровый бобрик.
– Ух ты! – первым оценил его новый лик Жорка. – Я такими представлял себе тифозных больных в Первую мировую. Что, тоже вши за одну ночь появились?
– Пятая жена классную прическу тебе сделала, – не преминула подколоть и Лара, не слишком стесняясь ушей Хазина.
– Раз такие злые, будете наказаны моим отсутствием. Где там продюсерское авто, что мне положено?
В директорском кабинете, о наличие Банкирши напоминали лишь дорожная сумка, спрятанная под главный стол, да стопка постельного белья в шкафу.
– Хлопотные мы у вас гости, – заметил он Леночке.
– Да уж, определенно, – согласилась та.
Переговорил и с Никитой Стекловым, вернее, просто свел его с Жоркой, мол, вот тебе главный креативщик, обращайтесь ко мне, только когда у вас до драки дойдет.
К нему было ломанулись остальные питерцы, но он всех посылал к Ларе и Никите. К счастью театральной троицы в наличие не было – отправились гулять по Москве.
Поэтому подхватив из номера подушку и легкий плед он поспешил на выход, где его поджидало персональная «Волга». Увы, не успел он засунуться в салон авто, как следом туда попыталась втиснуться объявившаяся Банкирша:
– Я с тобой!
– Ни за что! Я выспаться по дороге собираюсь.
– Ну и спи себе, нам с водителем будет, о чем поговорить. – Она уже сидела на переднем сиденье.
– Вот примерно так она и с нами действовала, – произнес провожающий его Жорка.
Водитель, сорокалетний бывалый шоферюга просто ждал команды.
– Смотри, чтобы потом без нытья, – сказал Сабине Алекс и они поехали.
– В Тулу, – уточнил он, когда отъехали чуть подальше.
– С возвратом или с ночевкой? – спросил Богданыч, как звали шоферюгу.
Время действительно было уже обеденное.
– Как получится, – сказал Копылов с комфортом разлегшись на заднем сиденье и рассматривая внутренность просторного салона. Два раза до этого ездил на «Волге» в качестве арестанта и только сейчас полным боссом. Терять время на кафе было непозволительной роскошью, поэтому на выезде из Москвы они притормозили возле «Макдональдса» и затоварились тремя пакетами с бургерами, картошкой и спрайтом.
Во время перекуса прямо на ходу Сабина попыталась завязать разговор и планах и намерениях, на что он бросил:
– I'll tell you everything, but then without witnesses.
От неожиданности ей понадобилось с десяток секунд, чтобы понять сказанное.
– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин.
«Волга» от этих слов опасно вильнула, после чего все трое дружно рассмеялись.
Снова заняв положение лежа и прикрыв глаза, Алекс с неожиданным для себя интересом стал прислушиваться к тому, о чем, а главное, как повела беседу с Богданычем Банкирша. Мягко исподволь задавала сперва самые простые вопросы: «где родился, где крестился», потом представилась сама: «всему учили, но ничему не научили», затем, нащупав круг интересов собеседника, атаковала уже их: «ух ты, я и не знала этого». Словом, уже через час-полтора они болтали как самые закадычные друзья и по коммуникативности ей можно смело было ставить пять с плюсом. А как же заносчивость дочки миллионера? Или девица в самом деле примеривает на себя плащ его жены? Если так, то это у нее вполне хорошо получается. С этой похвалой Алекс и заснул.
– Молодой человек, Тула на носу. Нам тут куда? – разбудил его голос Богданыча.
Алекс достал «Моторолу», посмотрел маячок Стаса, сверил его с картой-схемой Тулы и стал наводить «Волгу» куда следует. Возле большого торгового центра сказал остановиться:
– Мне тут кое с кем встретиться надо, а вы давайте по городу на экскурсию: Музей оружия, самоваров и так далее. Потом подъедете к этой точке меня забрать.
– И это все? Я думала ты нам хороший обед проставишь.
– Ну и проставлю. – Он вынул и протянул ей три тысячных купюры.
– Это только для диетической столовой.
– Вот там и пообедаете.
Дождавшись, когда «Волга» скроется с глаз, он первым делом обернул «Нокию» тройным слоем фольги и сверившись еще раз с «Моторолой» и картой уверенно зашагал в глубь жилого микрорайона. Какие-то сомнения у него еще оставались – вдруг мобила Стаса попала неведомым путем в совершенно сторонние руки. Ну что ж, сейчас все и выясним. Войдя во двор панельных пятиэтажек, он присел на скамеечку и стал ждать. Маячок на экране «Моторолы» чуть двигался, приближаясь к базовому двору. А вот уже и капитан с магазинными пакетами. Алекс обернул фольгой «Моторолу» (не должно было быть ни малейшей возможности для прослушки) и встал навстречу:
– Николай Григорьевич, добрый день.
Непоколебимая масса мышц сильно вздрогнула, глянула на своего фабзайца и пытливо огляделась по сторонам.
– Это как?.. Это как ты меня нашел?
– Ваша школа, однако, – улыбка Алекса была на все сорок зубов.
– Ты один?
– Машина возле вокзала поджидает.
– В дом, что ли, пошли?
– Зачем вашей Федоровне непонятно кто?
– Даже это знаешь! – невольно восхитился Стас. – Учителя за пояс заткнул.
Они отошли в сторону каких-то расхристанных частных железных гаражей и устроились на намоленном месте местных алкашей.
– Как-то вы совсем по-английски ушли, ничего не сказав.
– Я же говорил, что волчий билет мне грозит, слушать не слушаешь.
Про волчий билет Алекс слышал впервые, но не цепляться же к мелочам.
– Вы мне нужны.
– Эва как! – не удержался от ухмылки капитан. – В качестве гувернера, что ли?
– Я Лавочкина поймал.
– Это которого Зацепин и контрразведка ловит, а ты поймал.
– А я поймал и теперь не знаю, что мне с ним делать. Убить, пытать, сотрудничать.
– Это все?
– Первый раз в жизни я стал чего-то бояться. Быковал с матрасниками, уголовниками, фээсбэшниками, вас до белого каления доводил, а теперь соприкоснулся с лимонными миллионерами и забоялся.
– Почему лимонными?
– Потому что есть еще арбузные олигархи, там вообще полный атас, но мне и лимонных выше крыши. Вернее, не столько забоялся, сколько жутко противно стало. Даже у уголовников понятия есть, по крайней мере выслушают прежде чем живым закопать. А у этих лимонников полный вседозвол, даже говорить не будут, кивнут своим подручным и нет тебя.
– И что же ты от меня хочешь? Охраны?
– Действий на опережение.
– Так возьми того же дядю Петю или Иван Иваныча.
– Дядя Петя хорош как начальник штаба, но в бой полк он не поведет.
– А я, значит, поведу?
– А вы поведете!
– Вот же засранец! – лицо капитана изобразило непривычную улыбку.
С минуту они сидели молча.
– С меня между прочим подписку взяли, что я к тебе больше не приближаюсь.
– Ну и не приближайтесь. Нелегальное положение еще никто не отменял. Раз в неделю на явочной квартире – и достаточно. Мне действительно угрожает смертельная опасность, кто вас осудит, если вы по чуть-чуть будете меня консультировать? Успокаивать мои истерики. Не дайте погибнуть юному дарованию.
– Ладно, с этим понятно, а что мне сказать Федоровне?
– Скажите, что захотели написать крутой шпионский роман, поэтому хотите на месяц отъехать в Москву и попробовать, как это у вас получится. Очень захотели.
– Может быть ты мне и поможешь его написать?
– Я – нет, а Жорка – запросто.
– Господи, я же хороший человек, ну за какие грехи судьба мне тебя подсунула?!
– Только надо прямо сейчас в Москву выезжать. Завтра решать по Лавочкину.
– А если мы в эту явочную квартиру вместе с Федоровной? – наполовину сдался капитан.
– Потом, может быть, но не сейчас. Сорок минут вам на сборы хватит? Как насчет подъемных, – Алекс уже раскрыл бумажник с пачечкой «франклинов».
– Уйди, искуситель! – замахал крыльями Стас. – Надо завтра – завтра и буду.
Искуситель оторвал из своего блокнота лоскуток и написал адрес явочной однохатки:
– Я смотрел расписание. Есть электричка на Москву в 6.10. Завтра в пол-одиннадцатого на точке. – И не желая слушать никаких слов рысью побежал прочь.
Распутав из фольги «Нокию», позвонил Сабине и через пятнадцать минут уже влезал в подъехавшую «Волгу». Настроение было превосходное.
– В город-герой. Вы хоть поесть успели? – спросил для порядка своих спутников.
– Так, по чуть-чуть, – сказала Банкирша и протянула ему термос с кофе и пакет с пирожками и бутербродами.
– Что, специально термос купила? – искренне изумился он.
– Ты меня совсем за дефективную держишь, – последовал горделивый ответ.
Был уже десятый час, а ехать предстояло не меньше трех часов, поэтому покатили со всей возможной скоростью.
Умяв содержимое пакета, он велел прямо на ходу перелезать Сабине на заднее сиденье, теперь ей была оказана высокая честь держать на коленях его голову. Почему бы и нет – и она со всем удовольствием запустила свои пальцы в его бобрик. Он особо не возражал, бо было вполне приятно.
На вопрос: где был и что делал отвечал в своем стиле:
– Огромадная государственная тайна (ведь так оно почти и было).
Помимо приятного пальпирования Банкирша умело набросила на себя кимоно японской гейши – стала развлекать подходящей беседой: то даст оценку производимой питерцами деятельности (когда только все успела разузнать), то расскажет о своих полезных московских связях (через папу конечно), то посоветует непременно раз в две недели устраивать разгрузочный день для основной копыловской команды (тусовка для своих), то спросит про аналог Фазенды в ближнем Подмосковье (ведь твой персонал уже привык к такому). Особенно его заинтересовало предложение Сабины о личном великосветском салоне, как противовесе богатым мажорам из ночного клуба.
– И как это будет выглядеть?
– Раз в неделю закрытый домашний фуршет – смотрины пару начинающих звезд, заодно все сплетни лучших домов Лондона и Парижа и сарафанная реклама всех твоих ближайших начинаний.
– Я так полагаю, что хозяйкой салона ты планируешь себя?
– Само собой. Более того, наличие там других жен лишь по великим праздникам.
– Мне так им и передать?
– Ты же у нас башковитый сам сообразишь, как им сказать и что.
Когда миновали МКАД, на его «Нокию» пошла целая стая звонков: «Где ты?» и «Когда будешь?» Следом пришло понимание, что с Сабиной может быть проблема.
– У тебя вчерашний вечер и сегодняшний день прошли лучше, чем можно было ожидать. Хотелось бы, чтобы и сегодняшний вечер не был испорчен.
– Говори свои условия. Попробую не смеяться.
– Надо, чтобы в «Арго» ты вошла не моей близкой подругой, а не целованной гостьей.
– Может мне лучше заранее выйти из машины и войти туда пешим ходом.
– Так и знал, что предъявам уже пора начинаться. Запомни такую вещь: укрощать меня – это 25 процентов дела, 75 процентов – это укрощать мое окружение. Не охмуришь всю мою стаю, ничего не будет и со мной.
– Значит ты человек подневольный, а я-то думала…
– Отличное слово, именно так: под-не-воль-ный. На том стоим.
По Москве они ехали молча, она уже не держала на коленях его голову, просто сидела рядом и смотрела в противоположное окно. Когда уже показались окрестности «Арго», коротко спросила:
– Ну так мне сойти?
– Вместе сойдем, – строго бросил он. Придумал по-другому – потащил в клуб еще и упирающего Богданыча:
– Вы уже член команды, отказ не принимается.
В конференц-зале их ждал полноценный ужин (а также двенадцать разгневанных присяжных заседателей). Единственное облегчение – отсутствие Даниловны. Зато был Никита Стеклов – тоже
