Хуторянка

отец заболел и умер у него на глазах. На похороны мать не пришла. О том, как он забрал свои вещи и сам пришел домой, спросил у матери:
- Можно мне жить тут?
Мать с каменным лицом ответила:
- Живи!
- Я бы никогда так не поступила, но видно, твоя мама была так обижена, что хотела сделать отцу больнее. А не потому, что она тебя не любит. Она сильная и жесткая женщина, она смогла так сделать, но я уверена, что она жалеет об этом, - утешала мужа Ирина. – Не всегда же она такой была, озлобилась почему-то, а мы не можем достучаться. Мы тоже виноваты.

От слов жены обида растворилась, Сергей обнял ее покрепче и уснул.
На время Пелагея как будто успокоилась. Она просто смотрела словно сквозь молодых, равнодушно. Чаще стала ходить в церковь. Ирину не обижала.

Зимой появилась дочка у Сергея и Ирины. Назвали Натальей. Свекровь равнодушно встретила невестку с ребенком.

- Мать, иди посмотри на внучку! – позвал Сергей.
- Не на что там еще смотреть. Пусть растет! – равнодушно буркнула Пелагея и, накинув платок, поспешно вышла.

Обидно было услышать такие слова, но радость от появления нового человечка, любимой доченьки, не померкла. Это чудо с голубыми большими глазками и курносым носиком затмило все жизненные трудности.

Летом поставили кирпичный дом и покрыли крышу. Больше денег не осталось. Сергей работал на двух работах, Ирина забирала Наташеньку и шла на свой участок обрабатывать целинную землю и превращать ее в огород. Так прошел этот год.

Ирина попыталась возвратиться на фабрику, но ребенка смотреть было некому. Свекровь демонстративно не подходила к ребенку. Когда Наташа пыталась подползти, вставала и уходила. Возить дочку в город в ясли от фабрики было далеко. И решение пришло. Надо уволиться. Передовую ткачиху отпускать не хотели и предложили получить квартиру. На домашнем совете было решено отказаться от квартиры: Сергей не хотел жить в городе. И Ирина уволилась.

Так и жили в одном доме чужими людьми. Впрочем, когда приходили другие внуки, Пелагея расцветала и одаривала их гостинцами. Старший сын жил рядом. Мать часто ходила к нему посмотреть детей, нарадоваться на них не могла. Дети Митрия были уже довольно большими. Сам Митрий словно забыл, что когда-то брат помогал ему и никак не поддерживал младшего брата. А тот и не просил ничего. Из гордости.



Ссора
Ирина, как могла, терпела холодное отношение свекрови, привыкла к нему. Но один случай заставил ее в отсутствие мужа собрать ребенка и уехать к родителям.
Это было весной. Молодая женщина взялась за шитье и не заметила, как маленькая дочка оказалась в комнате свекрови. Малышка потянулась к столу и перевернула чашку с блюдцем. Чашка упала на пол и разбилась. Пелагея ударила ребенка по рукам, подхватила на руки  и со злостью швырнула в комнату к Ирине. Наташа упала и зашлась криком.

- Не трогайте ребенка! Никогда! – закричала Ирина, не помня себя, собралась и решила в ярости уйти из этого жестокого дома.

- Иди-иди, не возвращайся! – кричала вслед свекровь. Всю дорогу до железнодорожной станции Ирина рыдала. Она не понимала, почему к ней так относятся. Не только к ней, но и к ее ребенку.

Родители Ирины были поражены, когда дочь рассказала им о своем житье-бытье. Они решили, что Ирина будет жить с ними.

На следующий день приехал Сергей. Он просил прощения и упрашивал жену вернуться, но она, опустошенная и усталая от такой жизни, не соглашалась.
Пелагея не могла объяснить себе своих поступков. Хотя… Однажды выгнав мужа и послав вместе с ним Сергея, она ожидала, что Степан не уйдет, будет униженно молить о прощении, в очередной раз признает ее силу. Или покажет свою. Ей хотелось, чтобы он грозно глянул, накричал, показал, кто здесь хозяин. Хотелось бояться его, восхищаться тем, что он сильнее, хвастаться перед соседками: «А вот мой вчера… Ажнок  сердце зашлося… Такой дурной, силы своей не чувствует…А как стоит на верху скирдищи с вилами, точно Бог, ага…»

Но он не был таким, не был Богом и героем,  ушел, уведя сына с собой, да еще к другой женщине. И она вычеркнула его из своей жизни. Вместе с Сергеем. А теперь никак сына не вернет в свою душу. Своенравный и такой же сильный духом, как она сама, он, казалось ей, сам не хочет возвращаться, не хочет признать ее материнскую силу. Он вместо отца получил все такие достоинства (от нее получил) – и Бог, и герой – только не хочет, чтобы жена его боялась, дурень. Вот они - Степановы корни! А она его и не боится, стерва.
Пелагея ходила в церковь, долго стояла отрешенно на коленях перед иконами, но слова молитв не приходили к ней, она не знала, о чем просить Господа. В конце службы она вставала с колен, еще раз кланялась: «Прости, Господи!», - и шла домой.

Батюшка заметил ее долгие  стояния на коленях, похвалил перед другими прихожанами за истовую веру и назначил Пелагею продавать свечки, иконки  и другие предметы церковного обихода. Пелагея обрадовалась такой деятельности и пропадала в церкви днями. Хотя жила она от церкви в двух километрах, часто видели ее в белом платочке, спешащей к службе. В церкви она была очень внимательной к людям, давала советы, беспрестанно кланялась и создавала впечатление очень доброго человека. И только дома ее воспринимали, как тирана.

Сергей,  возвратившись домой с работы,  ничего не спросил у матери. По отсутствию детских вещей он понял, что что-то произошло,  и жена уехала.  На выходных он поехал к Ирине,  она рассказала ему о происшедшем случае и отказалась возвращаться.

Сергей приехал домой и принялся за дело. Пелагея, перехватив его грозно-страшный взгляд, поспешно собралась и ушла к старшему сыну. Сергей прорубил отверстие для двери из своей комнаты на улицу, выбил дверь, ведущую  на половину матери и заложил ее. Двери, чтобы вставить в зияющее отверстие на улицу, не было и он завесил его покрывалом. Теперь маленький домик был поделен на две половины, и не нужно было ходить через комнату матери.

Митрий, осведомленный матерью о страшном облике брата, пришел, посмотрел, что тот делает  и ушел.

Мысли жить с родителями Ирины у Сергея даже не возникало. Он был убежден, что мужик должен жить в своем доме. Неважно, что он материнский, пока это и его дом тоже. Поэтому разделив дом на две части, мужчина отправился за женой и ребенком. Вечером они были дома.

Вскоре из самана была пристроена небольшая веранда и вставлены двери.
Май
Наступил конец мая. То благодатное время, когда в воздухе разносится цветочный запах растений. В природе идиллия. Молодые распустившиеся листья не покрыты слоем пыли, не растрепаны степным ветром и не страдают от изнуряющей жары. Звонко поет по утрам в зарослях неприметный соловей, а днем кукушка ищет, в чье бы гнездо подкинуть свое непутевое потомство. Дятел стучит на всю округу, и ласковый весенний ветерок весело треплет слегка ветви плакучей ивы.

А в хуторе начинается сезон сбора клубники. Пелагея никого не пускает на огород. Калитку она закрутила железной проволокой от надоедливой Наташки, которая крутится возле забора. Та не унимается и кричит:
- Баба, дай кубики! Баба! Кубики!

Пелагея, собирая ягоды,  злится: вот же сволочь! Специально за дитем не смотрит, чтобы та надоедала. Когда попадается порченая ягода, бросает через забор надоедливому дитёнышу. Наташка поднимает пыльную ягоду, жует, морщится и снова тонким  надоедливым голосом: - Баба! Кубики!

Прибегает невестка, забирает ребенка – наконец! Опомнилась! Нет покоя в собственном доме!

Вечером Пелагея спешит на службу. Немного отойдя от дома, вспоминает, что забыла деньги. Возвращается и видит, как невестка в садочке срывает ягоды вишни. Видит открученную колючую проволоку.

- Ах ты курва! Кто тебе разрешал?! – свекровь рывком открывает калитку и размахивает руками.

Невестка вздрагивает, оборачивается:
- Я ребенку на кисель хотела сорвать.

Как коршун Пелагея бросается на Ирину, вырывает кружку и выкидывает. Ягоды разлетаются из летящей кружки.
-  Воооон отсюда!

Ирина подхватывает ребенка и убегает на свою половину. Свекровь закручивает колючую проволоку и уходит на службу.

Утром Пелагея, возвратившись с базара, где продавала клубнику, застала такую картину: сын в садочке с остервенением рубит вишню.    Недалеко Ирина плачет и просит не делать этого. Пелагея остановилась как вкопанная:
- Что ж ты делаешь, сукин сын?

Срубив вишню, Сергей топором срубил калитку с петель, кинул ее под забор. Потом отер пот со лба и сказал, глядя прямо в глаза матери:
- Если нет вишни моему ребенку на кисель, значит, ее нет никому! Что еще ты пожалеешь? Говори! Это сейчас же исчезнет! И если я увижу еще железную проволоку на калитке, я обвяжу ею твои руки! Посмотри на руки внучки! Они исцарапаны этой проволокой! Ходишь, кланяешься Богу, а для родной внучки жалко горсти вишен! Что же ты делаешь?! Ты потеряла человеческий облик, мать!

- Твоя жена виновата! Она недосмотрела, вот и расцарапалось дитё!
Сергей с такой ненавистью посмотрел на мать, что она поторопилась уйти на свою половину. Сергей обнял плачущую жену:
- Потерпи, чуток осталось. Осенью перейдем в свой дом.
- Как ты не поймешь, Сереженька! Я боюсь ее! Я боюсь оставаться дома без тебя!
- Не бойся! Все будет хорошо!
В воскресенье, едва солнце осветило верхушки деревьев, молодая семья Марченко уже появилась на своем участке. В большом кирпичном доме была поштукатурена и выбелена известью одна комната, построена печь для обогрева, постелены черновые полы.  Спящую Наташеньку положили на старую железную кровать. Стараясь не шуметь, растопили печь, согрели чайник. Вскоре приехали родственники Ирины: отец и родной дядя Степан.

Молодой семье очень повезло: и Владислав, и Степан были каменщиками. Именно они и поставили этот дом, мастеров посчастливилось не нанимать. Наскоро попив чай, все отправились с саженцами, которые привезли родственники, на прилегающий участок. В течение часа плодовые деревья и кустарники были посажены. Весь день мужчины стелили черновой пол в комнатах.

Ирина ходила по комнатам своего дома и радовалась. Деньги собирали, на себя не тратили. И она, и Сережа сильно похудели от забот. Тяжело достался он им. Но свой! Она прислонилась к косяку двери. Здесь будет детская. Закрыв глаза, она представила, что ее маленькая дочь с огромными бантами, в красивом платьишке  сидит на пушистом ковре с игрушкой в руках. Она рассматривает ее и улыбается. Ирина тоже улыбнулась. Сколько же много будет здесь игрушек! Открыв глаза, женщина посмотрела в окно. Вырастут деревья, она будет без боязни собирать фрукты и ягоды. А вон там, за садочком, будет грядка клубники. Да, все это обязательно будет! А пока на этом месте растут посаженные ею помидоры и все, что нужно для молодой хозяйки.

Осенью они перейдут  в свой дом, и неважно, что отделана только одна комната. Начнется новая жизнь, где она будет полновластной хозяйкой! Покормив мужчин, Ирина собрала дочь и отправилась поливать овощи.
После обеда пришли друзья Сергея и помогли разгрузить оконные рамы. Наталка, сидящая на фуфайке деда с куском черного хлеба в руках,  получила петушка на палочке. Смешное чумазое личико развеселило парней. Один из них подхватил ее и подкинул вверх:
- А что, Наташка, пойдешь за меня замуж?
Все