Магия сказочного леса

[justify]
Уже через пару недель мне исполнится семнадцать лет. Летние каникулы сейчас в самом разгаре, учиться в школе осталось всего год. Первая половина июля пролетела незаметно. С содроганием сердца я думаю о выпускном классе. Хочется, чтобы время не спешило так сильно или, наоборот, поторопилось, оставив все экзамены позади, как дурное воспоминание. Но, увы, время слишком жестоко.
Моя жизнь никогда не была интересной, я даже назвала бы ее скучной: успеваемость стабильно хромает, друзей почти нет, как и свободного времени, которое, в основном, приходится тратить на учебу. Плохие оценки очень тревожат родителей, особенно маму. Она всю жизнь сравнивает меня со страшим братом-отличником. «И в кого ты такая...» – извечная мамина фраза, подразумевающая логический конец: «глупая, бестолковая, бесталанная». Произнося это, мама всегда ограничивается многозначительным молчанием и смотрит на папу, ожидая поддержки.
А ведь и вправду странно: у меня всего одна-единственная подруга, никакого интереса к подростковым развлечениям типа дискотек и компьютерных игр, да и на мальчиков нет желания заглядываться. Впрочем, на школьной успеваемости это никак не отражается.
Мой же брат Филипп – совсем другое дело... Когда он в свое время учился в школе, то успевал и мяч с друзьями погонять, и с девчонками пофлиртовать, при этом учебников даже не открывал, но всегда получал одни «пятерки». А я день и ночь зубрю эти математические формулы, физические законы, длиннющие стихотворения классиков и еле дотягиваю до «четверки».
В один прекрасный день, ровно восемь месяцев назад, маме надоели мои «дурные» отметки. Она поставила условие, что, если я закончу год без «троек», на мой день рождения родители устроят грандиозный праздник, а именно, мы втроем поедем в отпуск. Так как последний раз отдохнуть всем вместе удавалось очень-очень давно, я с радостью приняла этот вызов.
С головой уйдя в учебу, я с большим трудом закончила десятый класс, не получив при этом ни одной «тройки». Таким образом, достигнув поставленной цели, удивила не только всех учителей («Видимо, стоит тебя поздравить?»), лучшую подругу Надю («Как так?»), родителей («Ни одной тройки за семестр?»), ну и саму себя («Получилось?»)

– Как, все отменилось? – вздохнула в трубку Надя, когда я набрала ее номер и, рыдая во весь голос, заявила, что родители передумали ехать в отпуск. А это значило, что я зря на стенку лезла ради хороших оценок.
А вот Надя никогда не волновалась насчет учебы. В девятом классе ее чуть из школы не выгнали за плохую успеваемость, но родители вместо того, чтобы наказать дочь, отвезли ее в Париж. Вот это я понимаю...
В данный момент Надя была на каком-то экзотическом острове. «Бали!» – вспомнила я и обессилено опустилась на кровать. Так и представляла подругу лежащей под зонтиком на пляже и потягивающей через соломинку какой-нибудь зеленоватый освежающий напиток.
– Вот так... – всхлипнула я. – Моя жизнь кончена.
И снова приходится убеждаться в том, что ничего интересного в моей жизни нет и быть не может: «Скука полнейшая». Единственная радость и та сорвалась. А ведь я в течение года, в промежутках между зубрежкой, кормежкой и сном, представляла себя лежащей на песчаном пляже или плавающей в лазурном море. Именно эта мечта помогла мне вынести этот тяжелый год. И как же было глупо допускать мысль, что самые заветные желания непременно исполняются! Никогда я не уезжала дальше, чем в деревню к своим дедушке с бабушкой, а тут сразу Австралия...
– Главное успокойся! – сочувствующим тоном произнесла Надя, но по ее тяжелым вздохам между фразами я догадывалась, что подруге не терпится сменить тему разговора. – Ничего страшного не произошло. Подумаешь... отпуск твоей мечты... Это ведь не конец света.
– Умеешь ты успокоить, – недовольно проворчала я, отмечая про себя, что утешитель из Нади все-таки никудышный.
В последний месяц, когда я узнала, что мама взяла три путевки на остров святой Троицы в Австралию, картинки в моей голове стали четче и ярче. Всякий раз, закрывая глаза, я видела пальмы, море и кенгуру... «Хочу в Австралию! – истерила капризная девочка в моей голове. – Хочу к кенгуру!»
Родители никогда не относились ко мне с большей любовью, чем к своей работе. Точнее – папиной. Еще бы... Мой папа настоящий патриот работы, а мама – патриот папы. К сожалению, я не вписывалась в этот треугольник: работа – папа – мама. В итоге, папе необходимо было остаться дома, а маме – с папой. Я, как всегда, оказалась не у дел и теперь в очередной раз жаловалась Наде на несправедливость в мире, а она на другом конце трубки выслушивала мои обвинительные речи и терпеливо ждала, когда же мы наконец сменим эту унылую тему.
– Ты должна взбунтоваться, – учила подруга, в очередной раз тяжело вздохнув. – Я всегда так делаю, когда родители мне чего-то не покупают... Конечно, они всегда покупают все, что я захочу, но я на мгновение поставила себя на твое место...
Жизнь моей лучшей подруги была очень интересной. В отличие от меня у Нади всегда были деньги, новые вещи и большие планы. Она всегда с легкостью получала то, что хотела. Родители делали для единственной дочери абсолютно все: любая прихоть исполнялась быстрее, чем Надя успевала сказать: «Раз!». На «два» у нее уже была новенькая сумочка, супермодные джинсы или лучший отдых на свете. «Бали! Это вообще где?» – задумалась я. Мне никогда не приходилось завидовать Наде, ведь завидовать лучшей подруге – самое последнее дело, но все же я считала, что моя скучная жизнь могла бы хотя бы чуточку походить и на жизнь подруги.

И зачем только мама так расхваливала поездку в Австралию? И что теперь? Заставила меня поверить в чудо, а потом вдребезги разбила мечты, произнеся роковую фразу: «Работа дороже. Пока не поздно, сдадим путевки обратно в агентство».
Невыносимо! И что же прикажете делать? Смиренно сидеть и ждать пока папа разберется со своей работой и вспомнит, что у его дочери через пару недель день рождения? Ведь семнадцать лет исполняется не так часто, точнее – всего раз в жизни. И почему же у меня всего одна подруга, которая так не вовремя улетела на Бали?
– А где вообще находится Бали? – перебила я ее длинную речь о том, что только самые худшие на свете родители могут поступить таким образом со совей дочерью.
Подруга только и ждала повода, и с радостью поспешила подробно описать свою поездку на Бали.
– Детка, здесь просто обалденно! – воскликнула она.
А дальше последовал рассказ о том, как она добиралась до Бали, какой стресс пережила в аэропорту, когда потерялся чемодан, и какая жуткая машина досталась им с родителями на прокат. Немного помолчав (несвойственная пауза для подруги), Надя перешла на описание местного населения, прекрасного пляжа, моря, какого-то неземного солнца, а когда подошла к теме экзотических фруктов и напитков, названий которых я даже выговорить не могу, на телефоне села батарейка. Я еле сдержалась, чтобы не запустить аппарат в стену. Теперь кенгуру я видела даже не закрывая глаз. Он взмахивал своим рыжим хвостом и подмигивал мне.
От отчаяния я швырнула подушку и сбила старую хрустальную вазу – подарок от мамы на прошлый день рождения. «Как ей только в голову могло прийти, что на шестнадцатилетие девочки мечтают именно о таких дурацких хрустальных вазах подобно этому чудовищу?» – всякий раз вскипала я, глядя на подарок. Было бы лучше, разбейся злосчастная ваза вдребезги, но, увы, она удачно упала на ковер и осталась цела. Таков уж закон подлости, что разбиваются только любимые вещи.

Я всегда уважала благородные профессии. Вот врачи спасают человеческие жизни. Благороднее не придумаешь. Они жертвуют своим временем, семьей, здоровьем, и все ради других людей. Здорово! А блюстители порядка – полицейские. Такая опасная, но очень полезная профессия! Не будь полицейских, люди наверняка переубивали бы друг друга. А судьи... Обожаю судей! Это справедливые честные люди, неумолимо следующие букве закона. Просто не представляю жизни без водителей: в метро, автобусах, машинах, самолетах, которые в свою очередь сконструировали инженеры – те еще мозгоправы... В общем, на свете полно важных и нужных профессий, которыми можно гордиться, но есть и другие... К примеру, работа моего отца. Стыдно признаться, но он у меня писатель.
И ладно если бы он писал о мире во всем мире, о любви, или хотя бы о политике. Так нет же – пишет о привидениях, оборотнях, феях, а еще о магии и параллельных мирах. В общем, сказочник, но, к несчастью, настроенный очень серьезно. Он одержим единственной мыслью – заставить людей поверить. Как меня в детстве он погружал в чудесный выдуманный мир, так и теперь проделывает то же самое с читателями. А ведь в наше время только одни ненормальные поверят в существование волшебника или крылатой феи. Наш мир слишком реален и жесток, и места сказкам в нем нет.
Папина карьера началась десять лет назад с истории, которую ему так и не удалось опубликовать. Издателя что-то не устраивало и он настаивал, чтобы папа переписал сюжет. Собираясь в школу, я тогда услышала слова издателя:
– Оборотни – это прошлый век. Изъеденная тема. Лучше замени их призраками, а текст оставь тот же!
И папа смирился. Он совершенно изменил сказку, оставив прежним только название, и сделал из нее хорошо продаваемую книжку. А все благодаря своему издателю Леониду Демидову – плотному, усатому мужчине, всегда железно уверенному в своей правоте. Его дети и жена были частыми гостями в нашем доме. Мама встречала их с большим вниманием, чем собственных родителей и, тем более, родителей своего мужа.
Папа же никогда не спорил с Демидовым, по крайней мере, я ни разу за все время их совместной работы не видела, чтобы они ссорились или говорили на повышенных тонах. Только один раз, в начале отцовской карьеры, я услышала, как он пытался защитить свое творение. Впрочем, эта попытка не увенчалась успехом.
– Ладно, так уж и быть, название можешь оставить... – проявил тогда великодушие Демидов. – Хм, «Магия сказочного леса», – зачитал он. – Конечно, можно было бы придумать и получше, впрочем, название не так важно. Главное, перепиши сюжет. Долой оборотней и фей, побольше динамики и магии. И призраков не забудь! Больше призраков...
Отцу не очень хотелось переписывать свою первую рукопись, над которой он работал несколько долгих лет, но он все же решился ее изменить, как и советовал издатель. История приобрела иные оттенки и краски. Дети, подростки, взрослые – все любили эту книгу. Все, кроме меня, признающей только одну историю – ту, которую поведал папа в своей первой рукописи.
Леонид, известный в своих кругах, пользовался большим уважением и почетом. Каждый писатель мечтал «окормляться» у него, но везло отнюдь не многим. Отец считал их сотрудничество, переросшее со временем в крепкую дружбу, подарком свыше... И, видимо, совместная работа была для обоих куда важнее моего дня рождения.

Поставив телефон на подзарядку, я вышла из комнаты и заглянула на кухню. Родители пребывали в тех же позах, в каких я оставила их полчаса назад: отец сосредоточенно читал газету, мама смотрела телевизор и так увлеклась зрелищем на экране