Магия сказочного леса

– Что?  Я не совсем понимаю...

– Да все ты прекрасно понимаешь! – ответил Герман, проследив за моим взглядом, направленным к двери. – Осторожнее, крошка, я не хочу тебя поранить.

Мороз пробежался по коже и я, стараясь не делать резких движений, потянулась к своей сумке, где на всякий случай носила перечный баллончик – подарок на прошлый день рождения от Нади (как и мама, подруга тоже не умела выбирать подарки, но в данный момент я так не считала). Впрочем, сумки на прежнем месте не оказалось. «Ну конечно, иначе и быть не может», – подавила я тяжелый вздох.

Жутко испугавшись, но стараясь этого не показывать, я медленно начала двигаться в сторону двери. Как–никак, у меня ведь в рукаве был козырь – посещение кружка по самообороне с третьего класса. Постоять я за себя могла. По-крайней мере, попытаться постоять за себя.

За окном неспешно ползла вереница похожих друг на друга деревьев. В детстве я очень любила ездить в поездах и слушать, как равномерно стучат колеса, а мимо проносятся немыслимой красоты пейзажи. Но сегодня меня куда сильнее заботило собственное спасение из лап маньяков-убийц.

Герман не сводил с меня глаз и, почти синхронно, тоже двигался в моем направлении – медленно и осторожно.

– Да хватит вам... – осуждающим голосом произнес Тихон, и я рванула к выходу.

Будь обстоятельства немного иными, я непременно бы похвалила Германа за такую быструю реакцию, но сейчас лишь врезала ему кулаком под дых. Парень в долгу не остался и с силой рванул меня за волосы.

– Хватит вам! – повторил Тихон, и в следующий момент стал оттаскивать своего друга назад, а я, пища от боли и страха, заскреблась в дверь, пытаясь ее открыть. Получилось это только с третьей попытки, и я, не веря своему счастью, выскочила в коридор. – Алиса, постой...

Я сообразила, что Тихон назвал меня по имени, лишь добежав до конца поезда, но тут же об этом забыла. Не встретив на своем пути ни одного проводника, я попыталась открыть заднюю дверь (уже представляя, как выпрыгиваю из поезда и волоком скатываюсь вниз дальше от путей), но та не поддалась.

– Нам нужно поговорить, – Тихон зашел в тамбур в тот момент, когда я изо всех сил дергала за дверную ручку. – Мы не причиним тебе вреда!

– Да неужели? – злобно крикнула я. – И почему это я должна тебе верить? Решили меня убить? Фигушки! К вашему сведению, я знаю некоторые... все приемы по самообороне и... лучше ко мне не подходи! – предупредила я, оборонительно выставив перед собой руки.

– Если бы мы хотели тебя убить, то сделали бы это пока ты спала, – произнес он в ответ. С ума сойти, но Тихон был спокоен как удав, в отличие от меня, не перестающей дергать за ручку и со всей силы колотить в запертую дверь. – Сама посуди. Это ведь глупо. Мы час сидели и ждали, когда ты проснешься, чтобы убить тебя?

Я перестала биться в дверь и нехотя повернулась к Тихону. А ведь в его словах действительно был здравый смысл.

– Ладно, говори, – смилостивилась я.

– Вернемся в купе? – с надеждой спросил он. 

– К твоему ненормальному дружку? – хмыкнула я. – С ума что ли сошел? Нет, конечно. Говори зде...

– Ненормальный дружок уже здесь, – сообщил Герман о своем появлении и остановился в паре шагов от Тихона.

Я тут же напряглась, но Герман, похоже, нападать не собирался. А Тихон решил выступить в качестве миротворца.

– Мы скоро приедем, – рассудительным тоном произнес он. – Предлагаю вернуться в купе. Наш разговор займет всего пару минут. Ты же не хочешь бросать свои вещи.

«Лучше уж бросить вещи, чем расстаться с жизнью», – твердо решила я, а потом вспомнила, что лишать жизни меня вроде как никто не собирается.

– Вы ведь все равно не отстанете, – догадалась я, нехотя опуская руки.

– Именно, – подтвердил Герман, хитро улыбнувшись.

Я приняла тяжелое для себя решение и все же вернулась в купе в сопровождении ребят. Но Герман с Тихоном с разговором не спешили. Они дождались, пока я вытащила из-под лавки свою сумку, проверила все ли на месте, села напротив них и, скрестив на груди руки, небрежно произнесла:

– И о чем вы хотели поговорить?

Тихон облегчено выдохнул (наверное, все еще не верил, что я вот так просто решусь их выслушать) и посмотрел на Германа, который таким же небрежным как у меня тоном спросил:

– Ты вспомнила нас? Где и когда мы встречались раньше?!

Я не сдержалась и фыркнула от возмущения. Как он вообще мог предположить такое, будто я могла встретить их раньше, ведь познакомилась с ними только сегодня, да и то не при лучших обстоятельствах?

– Конечно же нет, – процедила я сквозь зубы, даже не пытаясь скрыть раздражения.

– Уверена? – спросил Герман недоверчиво и наклонил голову на бок. Его темный колючий взгляд задел меня за живое.

– Разумеется, уверена, – вскипая от гнева, подтвердила я. – Вы оба психи, да еще опасные. Думаете, это нормально, таскать повсюду с собой нож и срезать им упаковки? Откуда я знаю, может вы убийцы, и этим самым ножичком прикончили кого-нибудь, к примеру, проводника в поезде...

– Какая бурная фантазия, – хмыкнул Герман. – Тебе бы книжки только писать про...

– И что это еще за помощник придворного мага? – не унималась я, заметив, как Тихон обиженно прикусил губу. – Скажу честно, что в моей жизни вы самые странные попутчики, и встреться мы раньше, я бы точно это запомнила и в следующий раз обходила бы вас стороной.

– Не советую делать поспешных выводов, – похоже мои слова ничуть не огорчили Германа, а даже наоборот, он нашел в них что-то смешное. – Как бы жалеть потом не пришлось...

– Подходи к главному, – резко перебил друга Тихон. – Мне кажется, что она и вправду нас не помнит.

– Или хорошо притворяется, – заметил его друг, и мой гнев, начинавший постепенно угасать после произнесенных длинных обличающих тирад, вспыхнул с новой силой.

– Я без понятия, что такого вы хотите мне сообщить, но предупреждаю, что память у меня хорошая и, чтобы вы ни делали, ничего у вас не выйдет. И вообще, уже прошло больше пары минут и мне пора, – я поднялась на ноги, но Герман с Тихоном тут же усадили меня обратно, – Если не отпустите сию же секунду, я закричу и... Ай!

– Готово, – сообщил Герман. – Теперь можешь идти.

– Но так нельзя, – напустился на друга Тихон. – Нужно ей рассказать, прежде чем сваливать все как...

– Успокойся, брат. Все будет в порядке, – заверил Герман друга. – Полчаса, и ее память вернется.

– Да пошли вы, психи! – выкрикнула я и выскочила из купе.

Я не поняла, что произошло, но казалось, что Герман, коснувшись моей руки, чем-то уколол меня. Вначале я почувствовала боль, затем страх, а сейчас кроме ярости ничего не испытывала. Не знаю, что за игры были у этой парочки, но глумиться над собой я им уж точно не дам.

О феноменальной способности своей памяти я ничуть не преувеличивала. Бывало, мы с Надей сталкивались в коридоре с каким-нибудь неприметным школьником, мимолетно зацеплялись языками и больше не виделись до конца года, но, встретившись снова, я с легкостью могла пересказать наш разговор, состоявшийся довольно давно, назвать его имя и то, в чем он был одет в прошлый раз. Память была моей гордостью, и я отчаянно пыталась приладить ее к урокам, но с ними такое не срабатывало. Математические формулы и даты сражений вылетали из моей головы быстрее, чем успевали туда попасть, зато люди... С людьми все было совершенно иначе.

Не знаю, когда у меня это началось, но папа рассказывал, что первое слово (и это не был младенческий лепет) я произнесла, когда мне исполнилось всего полгода. Он утверждает, что не помнит, что это было за слово, так как на следующий день было еще одно, затем еще и еще... В год я уже вовсю разговаривала, а мама хвасталась своим подругам, что я вундеркинд, но, как оказалось, ее ждало жестокое разочарование. Вундеркиндом я не стала, в садике талантами не блистала, а учеба в школе вообще заставляла желать лучшего.

Когда я однажды объявила во всеуслышание, что видела нашу учительницу (а было это в младших классах) выходящей из пивного бара, та упорно (с пеною у рта) принялась обвинять меня в клевете и доказывать, что я ошиблась. А я, в свою очередь (без пены, но не менее упорно), утверждать, что это она врет, а я права. Конфликт загладить смог только мой отец, и то, заставив меня признать, что я ошиблась, хоть мы оба прекрасно знали, что это не так. А эта учительница до сих пор работает в школе и смотрит на меня косо – знает, что я знаю.

Впрочем, людей, обладающих хорошей памятью, в мире достаточно много. Некоторые способны читать книги, лишь пробегая глазами по странице, некоторые – сохранить в голове все известные исторические даты, некоторые – вычитать и умножать в уме, а вот мне досталась способность запоминать людей, хоть раз их увидев.

Таким образом, используя свою способность, я была полностью уверена в том, что Герман с Тихоном мне не знакомы. А вот проводницу из соседнего вагона я сразу узнала. За все поездки к старикам я видела ее не часто, а заговаривала и того реже. Но когда бы мы с ней ни сталкивались, она все время улыбалась и хвалила наряд или прическу.

– Привет, милая, замечательно выглядишь! – произнесла она и на этот раз.

Я сошла с подножки поезда, стоило тому затормозить. Он, простояв на станции не больше полуминуты (я даже не успела пройти половины перрона), неспешно потянулся дальше и, как не уговаривала себя не смотреть на него, не удержалась и взглянула на окна купе, в котором ехала. Почему-то ждала увидеть Германа с Тихоном, но парней там не оказалось. По телу стало расползаться беспокойство. Чего-чего, а теперь запомню их на всю жизнь. Погладив уколотый локоть, я отвернулась от поезда и прибавила шагу.

С вокзала я прямиком направилась к пристани. Старики жили на полуострове. Быстрее всего добраться до них было на пароме, но проблема состояла в том, что я жутко боялась воды. Проехаться на таком пароме для меня было равносильно смерти, но все же пришлось купить билет. Отправившись в обход, я добралась бы до стариков только к утру завтрашнего дня, поэтому уже через пятнадцать минут выискивала себе уютный уголок на «плавучем кошмаре» и радовалась, что мы уже отчалили от берега и возможности передумать плыть уже нет.

Как-то лет в пять я чуть не утонула, когда мы с родителями решили поплавать в одном из городских водоемов. Не послушав отца и зайдя далеко в воду, я оступилась, и стала тонуть. Поэтому «кататься на волнах» я могла только с крепко закрытыми глазами. Найдя свободную лавку, я так и поступила сейчас.