поспешить.
На втором этаже стояла женщина, вид которой показался ему если не агрессивным, то решительным, и трудно было понять, что же сформировало такую моментальную оценку – огромный ли плащ ярко-алого цвета, перетянутый широким лакированным поясом, ниспадающий глубокими складками по всей своей площади, или полные икры ног, отливающие глянцем почти прозрачного капрона, которые казались титанами-близнецами, поддерживающими массивную конструкцию – очерченные полукружьями голенищ коротких сапожек чёрного цвета, они первыми бросались в глаза; или же маленькое личико с тонкой алой полоской рта и бесформенными пятнами глаз, оттенённых синим цветом, припорошённых рыжими буклями волос, придавленными блинчиком тёмного берета. В тон головному убору была сумка с золотистыми ручками-цепочками, которую прижимали к высокой груди две пухлые ручки, украшенные яркими колечками.
Женщина – праздник, женщина – весна, распространяющая вокруг себя ландышевый аромат…Павел Васильевич не удержался и чихнул. В голове его загудел колокол.
-Здравствуйте! – заволновалась алая полоска рта, - Вы – Павел Валерьевич, владелец вот этой квартиры? – одна из пухлых лапок, посверкивая колечками, взметнулась в сторону двери с табличкой «54».
-Васильевич, - поправил её Павел Васильевич и согласно кивнул, мучительно припоминая, представлялся ли он покупательнице по телефону, но наверняка утверждать этого не мог, - Я не опоздал? – спросил он только ради того, чтобы что-то спросить, и полез в карман за ключами. Имя этой женщины его не интересовало.
-Ничуть! – титаны-близнецы пришли в движение, запуская в действие каблучковый механизм, - Я просто решила прийти пораньше и осмотреться. Двор ваш мне понравился, да и соседи у вас – ужасно милые люди…Погода сегодня тяжёлая, не правда ли? – Павел Васильевич не ответил, переступая порог квартиры, - Самое время сидеть дома, укрывшись тёплым пледом, и изыскивать резервы…Ах, и диванчик у вас имеется? – из алого рта вырвался какой-то торжествующий стон.
-Диван на самом деле неплохой, но в доме мне его ставить некуда. А на улице оставлять – быстро развалится. Да и тяжёлый он, - пояснил Павел Васильевич, пройдя в зал; он протянул руку к выключателю, и комната наполнилась жёлтым электрическим светом.
В квартире было жарко – топили на совесть, и Павел Васильевич хотел было открыть форточку, но посетительница преградила ему путь и укоризненно произнесла:
-Можно было его отнести к мусорке, и полностью освободить квартиру, - она немного наклонила голову, и Павел Васильевич заметил на берете белое пёрышко – обычное пёрышко, каким набивают подушки…Господи, подумалось ему, как было бы хорошо прилечь сейчас на подушку, закрыть глаза и хоть немного поспать…или хотя бы просто прилечь, – Зачем же доставлять лишнее беспокойство людям? Но с другой стороны, кто из нас думает об удобствах ближнего своего? Никто. Всех заботит только их собственный комфорт, не правда ли?
Она прошлась по комнате, заглянула в стеклянные недра серванта и зачем-то открыла дверцу барного шкафчика, где Вера обычно хранила документы, разложенные по коробкам от конфет, и альбомы с фотокарточками, и Павел Васильевич с удивлением увидел там бутылку Столичной, предназначенную грузчикам в качестве «премиальных». Так вот куда он её засунул! Надо же…
-А это здесь зачем? – женщина отпрянула назад, словно увидала змею.
-Это моё, - поспешил сознаться Павел Васильевич, - С переезда ещё…Я просто забыл.
Посетительница недоверчиво хмыкнула, развернулась и направилась в следующую комнату, ощупывая взглядом пол, стены и потолки, а Павел Васильевич поспешил водрузить на сервантную полку привезённых с собой рыбок. Он не верил в благополучный исход этих смотрин, а там – кто его знает? Вера, например, считала, что всё в этой жизни приходит неожиданно – и счастье, и беда…Диван он не выкинул! Да, не выкинул, пожалел, а верино кресло – выкинул, и что теперь? Считать себя скотиной бесчувственной? Этот диван грузчики с места сдвинуть не могли. Кто его знает, из чего он сделан? И в машине он много места бы занял, а барахла и так было много – до Нового года не разобраться!
Он устало опустился на диван. Горло пересохло, а идти на кухню было лень. Вот уйдёт эта дама, тогда он напьётся…бутылку не забыть! Что ж так жарко-то?
Павел Васильевич уронил голову на руки и просидел так некоторое время, погружаясь в какие-то тёмные бездумные пучины, в которых не было ни Ольги, ни неприятной женщины в алом одеянии, ни забот о чём-либо…
Впоследствии Павел Васильевич признается, что его сон сморил, но тогда, сидя на своём диване в своей пока ещё своей собственной квартире, он резко пришёл в себя, и ему показалось, что он просто закрыл глаза, а когда открыл, то увидел краешек алого плаща, коснувшийся его руки, и отчего-то страшно перепугался …
-Ай-яй-яй, Павел Валерьевич, – услышал он знакомый голос, - как вам не стыдно? Взрослый человек, и такое вытворяете!
Павел Васильевич вскочил с дивана и сбивчиво произнёс :
-Простите меня, Бога ради, я …я не спал всю ночь и просто с ног валюсь…
- Пока я квартиру осматриваю, вы уже и рюмки приготовили! – посетительница подошла к серванту и взяла в руки одну рыбку, - Быстро! И ладно, вы - вдовый, но дружка зачем за собой тянете? У него, между прочим, жена законная имеется – она ночей не спит, корвалол глотает. Как же так можно? Устроили эту афёру с квартирой, и ради чего? Ради удовлетворения своих страстишек, да? Седина в бороду, бес в ребро – вот как это называется, Павел Валерьевич! Постыдились бы!
-Чи-во? – прошептал ошарашенный Павел Васильевич, а женщина продолжала:
-Кобелируете на старости лет – срам какой! Ай-яй-яй! Только я, Павел Вальерьевич, не такая, как вы обо мне подумали, - она порылась в своей сумке и вытащила оттуда маленький газовый баллончик, - Вот! Черёмуха! Только попробуйте дотронуться до меня! Меня это оружие не раз выручало, и никому ещё не удалось запачкать моё честное имя своими похотливыми фантазиями!
-Что вы несёте? – до Павла Васильевича наконец дошёл весь смысл создавшейся комической ситуации, - Я продаю свою квартиру, потому что, - он запнулся, - мне нужны деньги. Что же касается Петровича…Петра, то он просто гостит у меня в деревне, и сколько он у меня пробудет – ему решать. Он – не маленький.
-Конечно, он не маленький, - согласилась женщина, - он – старенький, как и вы. А всё туда же – горазды только водку жрать и по бабам шляться! Не-е-ет, Рита права, и горбатого только могила исправит, – стараясь не поворачиваться к хозяину дома спиной, женщина открыла дверку барного шкафчика и вытащила оттуда бутылку водки, - Учтите, если вы подойдёте ко мне, я разобью её об вашу голову!
Павел Васильевич мучительно размышлял, каким образом прекратить весь этот бред? Вот до чего додумалась жена Петровича – подослала свою подружку в качестве покупательницы! Как бы не собачился Петрович со своей женой, как бы и с кем не загуливал, дальше своего гаража он не уходил, а тут усвистал в деревню, и с концами. Ритка названивает Петровичу постоянно, и о чём там ей болтает этот идиот – неясно, но додуматься до такого, это ж что должно быть в голове?
Наконец, он произнёс:
-Вы глубоко ошибаетесь. Я просто продаю свою квартиру, и в этом ничего преступного нет.
-Конечно, нет, - милостиво согласилась женщина, - а вот отрывать мужа от семьи – это преступление.
-Какого мужа…Петровича? – Павел Васильевич усмехнулся, - Я же вам уже сказал – я передам ему наш разговор. Пристыжу его, если хотите, - Он сделал нетерпеливый жест рукой, и последняя золотая рыбка сверкнула своей фарфоровой чешуёй, - Что же касается нас с вами, - решил он пошутить, -Как я понял, вы пришли не квартиру смотреть?
-Вы издеваетесь? – взвизгнула женщина,- Вы обманным путём заманили меня сюда, приготовили водку и рюмки, прилегли с убитым видом на диванчик, и всё талдычите про нас с вами? Вы что о себе воображаете? Что вы - Бред Пит?
-Я же вам всё объяснил, - Павел Васильевич начинал раздражаться, - Я действительно продаю квартиру. Я приезжаю на смотрины, когда могу, а в другое время приезжают мои сыновья, - беззастенчиво соврал он, - В семейные дела Петровича я не суюсь – пусть он разбирается со своей женой, как хочет. Не моё это дело. А вот вы занимаетесь полной ерундой, выдумывая небылицы, и отрываете меня от дел!
-Да что вы? От дел вас отрываю? А если бы на моём месте была молоденькая девица, а? – съехидничала посетительница, - Что было бы тогда, Павел Валерьевич?
Павел Васильевич, не успев даже представить такого, неожиданно для себя смутился, и это не укрылось от подруги жены Петровича :
-А-а-а! – удовлетворённо проговорила она, - Я так и думала! Это вы мне тут сказки рассказываете? Я не дурочка, Павел Валерьевич, и многое повидала в этой жизни, чтобы понимать, что к чему. У мужчины всегда одно на уме, сколько бы ему не было лет, и он всегда будет думать об одном и том же. Что же касается вас, то верным мужем вы не были, как и дружок ваш Пётр..Вы только гадости можете своим жёнам говорить и подлости делать…
-А у вас муж есть? – может быть, Павел Васильевич сказал это чересчур грубым тоном, но миндальничать он уже не мог и не хотел.
-А какое это имеет значение? – нахохлилась женщина, - Вы за собой следите, а в чужую жизнь лезть не надо! – она запихнула бутылку водки в свою сумку, - Это я в качестве компенсации забираю, - пояснила она, - вас только так учить и надо! Хм, - она опять нырнула рукой в недра своей сумки и извлекла оттуда золотую рыбку, - ещё и рыбок сюда приплели! – усмехнулась она, - Ну, и как, помогает?
-Пошла вон отсюда! – проговорил тихо Павел Васильевич, с ненавистью глядя в расплывчатые пятна глаз.
Алый рот распахнулся, и порция воздуха со свистом вошла в него.
-Что? – пискнула посетительница.
-Пошла вон отсюда! - повторил Павел Васильевич – зло и отчётливо, - Затащить тебя в койку у меня и мысли не было, а вот придушить тебя - желание есть.
-Сволочь! – вскричала посетительница, и лицо её вспыхнуло, - Кобелина проклятая! Да чтоб у тебя там всё засохло и поотваливалось! Ты на себя в зеркало посмотри, Бред Питт недоделанный! Да кто с тобой согласится-то? Только такая же худосочная кокорина, как и ты! Тьфу! – смачно сплюнула она на пол, - Устроил тут малинник для дур глупомордых и напаивает их! Что, боишься не успеть? Жить тебе, алкашу, осталось два понедельника, а всё туда же – молоденьких ему подавай! Карандаши не забывай менять, импотент! – женщина смерила Павла Васильевича негодующим взглядом и выскочила из квартиры, громко стуча каблучками, а он смог наконец-то пройти на кухню и напиться воды.
***
Остатки пятой рыбки лежали на тёмном подъездном кафельном полу под почтовыми ящиками – горстка фарфорового песка с осколками золотой чешуи. Ну, и смотрины! Ох, и баба! А Ритка – змея, нашла, как Петровича прищучить! Бред Питт – интересно, кто это? Наверняка, женский любимчик из ящика, актёр или певец…Дура - водку забрала, рыбку разбила!
Павел Васильевич спустился вниз и с досады пнул дверь квартиры старой сплетницы Алевтины Семёновны, и почти тут же послышался хриплый истошный лай. Он выскочил из подъезда и, подняв высоко воротник плаща, зашагал прочь…
Дышать было
