мне.
«Не спеши! Сегодня началось восстановление твоей наслед-ственной энергетической памяти. Это процесс не простой. Пере-дозировка может принести вред. Поразмысли над тем, что узнал. И пойми, что это только подготовка к предстоящей встрече и серьезному разговору.
— Ты умеешь читать мысли и даже вести беседу? — Обра-тился я непонятно к кому. А по существу к свитку. И в нем тут же появились новые строки.
« Рукопись только форма, избранная по простой причине, что она тебе известна. Ты получил необходимый минимум для скорой плодотворной встречи с тем, кто адресовал свиток тебе. Это также твой первый контакт с ИРСами – информационно- распорядительными системами. Он прошел легко. Это радует и означает, ты к встрече готов!»
ВОЗМУЩЕНИЕ ТРЕТЬЕ
АДСКИЙ РАЙ
СОЛИТОН 19 ПЕРСТЕНЬ АШОКИ
Зима в Бакувере достаточно мягкая, Особенно на изломе. Почти как осень. На следующую ночь я опять долго не мог уснуть. В камине, который мне помогли сложить друзья на месте отслужившей свое печки-голландки, сонно хлюпал голубой газо-вый огонь, пробиваясь через смальту, которая старательно и почти достоверно изображала тлеющие угли.
Часы на камине мелодично бьют, возвещая, что час Быка истек. Но, кажется, только после того, как они пробили, я ухнул во тьму, обволокшую меня в кокон.
Мне начало сниться, будто я прогуливаюсь в сумерках по саду и рву отборные красивейшие махровые розы. Но потом на-чалось нечто непонятное. Тьма вокруг начала редеть. В саду вспыхнул яркий свет, ударивший по глазам.
Абсурдно! Но мне начало сниться, что я проснулся. Причем пробуждение произошло не в саду, в котором только что гулял. А в своей комнате, на том самом диванчике, где я все ещё спокойно посапывал во сне. Причем перемещение оказалось таким мгно-венным, что даже не успел понять, удивило меня это или нет.
Озадаченный столь необъяснимым переходом, я скрупулезно разглядываю каждый уголок своей квартирки. И каждый предмет. С таким интересом должен осматривать жилье человек, который впервые оказался здесь.
И тут меня словно пронзило током – в кресле-качалке напро-тив моего дивана расположился незнакомый человек. Он смотрит на меня и улыбается.
— Здравствуй, Лео! Прости, что прервал такое приятное занятие! Но ты знаешь, сколько поучительного сказано об эффек-тивности обучения во сне? Лучшее время, когда тело отдыхает, а мозг работает! Хотя сейчас ты на грани сна и бодрствования. Ко-нечно, сложно сказать, бодрствуем ли мы во сне, а наяву, может, спим? Мысль не новая! Но встреч у нас не откладывать не приня-то.
Я оглядел неожиданного гостя. Одетый в белый шелковый халат, из-под которого зеленели шаровары, собирающиеся в складочки у лодыжек, он выглядел очень экзотично. На ногах бе-лые кожаные туфли из сафьяна, с загнутыми вверх носами.
Голову венчал белый шелковый тюрбан с темно-зеленым камнем в центре складок. Я почему-то понял, что это не изумруд, но, видимо, какой-то куда более редкий и дорогой камень.
Весь облик моего гостя навевал мысли о Востоке. Красивое смуглое одухотворенное лицо с горящими черными глазами. Тонкий нос с горбинкой. С чувственными ноздрями. Такое лицо, увидев раз, запомнишь навсегда. Оно притягивало и невольно вызывало расположение к его обладателю.
Посетитель поглаживал запястье левой холеной руки ладо-нью столь же ухоженной правой. Разглядев движущуюся кисть, я вздрогнул. Безымянный палец этой руки украшало кольцо из се-рого металла, в который был вделан такой же камень, как и на тюрбане.
Эта красивая, но крепкая рука с перстнем и камнем мне зна-кома. Тут же вспомнился сон, некоторое время назад приснив-шийся мне. В нем вокруг меня полыхало огромное пожарище. Пламя, завывая, пожирало стропила больших деревянных строе-ний почти пятнадцатиметровой высоты. Пылающие куски кровли обрушивались на трупы мертвецов, лежащие вокруг.
А я, маленький мальчишка, стоя на островке, чудом уце-левшем в этом вихре огня, зажатый пламенем со всех сторон, словно в ступоре смотрю на полыхающую балку, летящую, как в замедленной съемке, ко мне. С явным намерением размозжить мою голову.
Вот тут и появилась эта самая холеная рука, украшенная этим самым перстнем. Она спокойно преградила путь балке. И та, повинуясь ей, изменила траекторию своего полета вбок. И по-слушно миновала меня, открывая мне проход для бегства. Теперь, наконец, я вижу и самого моего спасителя.
— Да! — улыбается посетитель моего сна. — То было время гнусной войны – а разве они бывают другими? Мне пришлось исправить ошибку, которая хотела изменить веху твоей судьбы. Тебе было всего десять лет. Ты не должен был тогда умереть. Иначе вся череда твоих жизней была бы сломана. А дальнейшее существование невозможно. И мы не смогли бы встретиться се-годня.
— Вы мне снитесь? Кто вы?
— Вообще-то я существую вполне реально. Даже сейчас. — Лукаво улыбнулся незнакомец. — Меня зовут Ашока.
— Вы тезка древнеиндийского императора? — поинтересо-вался я, вспомнив все, что знал об этом имени, прочитав недавно старинный трактат.
— Нет, я и есть он самый. Император. Из династии Маурья. Повелитель Магадхи, государства, охватывавшего почти всю Ин-дию и часть нынешнего Афганистана. Меня также называли по-кровителем буддизма. Буддам, знаешь, со времен Гаутамы иногда приходили в голову очень неглупые мысли. Но теперь уже, как сам понимаешь, все это в прошлом.
Неожиданно мне пришло в голову, что разговаривать с гос-тем, лежа, некрасиво. Я подумал, что надо бы вести себя более гостеприимно и прилично.
Я сел и повернулся лицом к Ашоке. При этом ощутил не-обычную невесомость своего тела. И оглядев место, где только что лежал, испытал некое потрясение. На диване, с которого я встал, все так же лежал человек.
Этот человек без всякого сомнения был я. Любопытно было видеть себя самого спящим. Да вдобавок со стороны. А мой ви-дящий сновидения двойник, совершенно никак не реагировал на мое присутствие в столь необычном качестве.
Он, по-моему, даже не дышал. Впервые до меня по-настоящему дошёл смысл понятия «мёртвый сон». Ашока, с ин-тересом наблюдавший за мной, одобрительно кивнул головой:
— Отлично, Леонард! Твоя Душа вспомнила, как нужно вы-ходить из тела! Ты покинул физическую матрицу интуитивно, но очень правильно. Не огорчайся, если уже заметил, что твой двой-ник не дышит. Дыхание возобновится, когда матрица твоей Души вернется в свое физическое тело. Но время ожидания не может быть больше 24 часов, или земных суток. Иначе тело погибнет. У тебя, наверное, возник вопрос: как вернуться в своё физическое тело? Точно так же, как и выходил – плавно и медленно войти в него и слиться с ним.
Я тщательно впитывал все, что он говорил. Но удержаться от искушения узнать, на что способен я в своей новой ипостаси, не смог. Решил попытаться взять со стола стакан. Но моя рука прошла сквозь пустоту, не ощутив предмета.
— Я – призрак? Или как называется это состояние? Почему я не могу взаимодействовать с миром реальных вещей? И что я такое? — спросил я, указывая рукой на свое ирреальное тело.
— Можно назвать это и так. Твоя физическая матрица тела сейчас лежит на диване. А матрица Души почти отделилась от нее. За ней последовала и матрица Духа. Последняя запустит дыхание при слиянии Души с телом. И жизнь вновь возобновится в нем. В этой комнате таких матриц Души две – твоя и моя. Недостаток их в том, что они могут пользоваться только такими же призрачными вещами, которые сами и создают. Как мой халат, например.
Матрица тела с годами изнашивается, умирает, разлагаясь на атомы. Из них происходит строительство новых тел. Душа же является матрицей многократного использования, практически бессмертна. После смерти тела она возвращается туда, где роди-лась и откуда прилетела для соединения со своим телом.
Это место называется Ноосфера, или Ноос. Там Душа очи-щается от личных тяжелых, нежелательных и ненужных воспо-минаний, но сохраняет все свои способности, умения и знания, накопленные за прошлую жизнь.
А когда она возвращается, остается только пробудить память. Это ведь так здорово, что Душе не надо начинать каждый раз все с начала. Багаж ее знаний пополняется с каждой прожитой жизнью.
Он сказал, что можно впоследствии восстановить и некото-рые достаточно неприятные фрагменты воспоминаний о прошлых существованиях. Если в этом есть необходимость. В моем случае такая необходимость была. И Ашока помог мне вспомнить много неприятных вещей.
Он просит простить его, но без этого в моем случае обойтись оказалось нельзя. И надеется, что я понял: древние индусы, создавшие религию, основанную на переселении душ, были, по-своему, правы и неправы одновременно.
Они очень верно считали, что человеческая Душа способна вернуться в этот мир. Хотя и упоминали, что только в том случае, если она не утратила право на возврат.
Но, вернувшись к новой жизни после смерти, она никак не может переселиться в тело животного или растения. Ей положено войти исключительно в человеческое тело.
Более того, это тело должно быть абсолютным двойником предыдущего. И ни в какое другое. При этом раньше, когда люди не убивали друг друга, все было предельно просто. Биологическая оболочка еще только умирала, а новое тело на замену уже практически было готово.
Сейчас все усложнилось. Вырождение, знаешь ли, сильный тормоз. Люди, неотличимо схожие между собой, даже десять ве-ков назад рождались на свет неизмеримо чаще, чем сегодня.
И это отражено во многих хрониках даже последних столе-тий. Я не говорю уже о скрижалях Солнечной Информационной Системы.
Тут Ашока сделал небольшую паузу, словно обдумывая, во что еще следует меня посвятить в эту встречу. И, разгладив свои красивые пушистые усы, продолжил:
— Есть три условия, при которых Душа не может обрести нового тела. Первым и главным запретом для нового существо-вания в физическом теле является убийство любого живого су-щества. За исключением непредумышленного.
Другим неодолимым препятствием к этому становится любое увечье собственного физического тела, если оно не вызвало смерти в течение земных суток или не была произведена своевременная регенерация в этот же отрезок времени.
Даже если утрачен кусочек мочки уха или случился перелом кости сустава пальца, а поврежденная часть не регенерирована в течение полного оборота планеты вокруг своей оси, аналогичный кусочек матрицы Души тоже рассыплется.
И дефектная матрица больше никогда не найдет в мире своего двойника. Из глубокой древности пришла к нам мудрость: в здоровом теле здоровый Дух. Любой изъян тела, сильно отража-ется на работе Души, делая ее неполноценной. А иногда даже опасной.
Он напомнил о Спарте, где новорожденных уродов сбрасы-вали со скалы. Но однажды одного из них решили пощадить. В результате через тридцать лет Спарта, некогда выстоявшая в не-равном бою при Фермопилах, была продана и прекратила свое существование.
Ашока посчитал, что у меня может возникнуть вопрос, как это согласуется с запретом убийства? В данном случае речь идет о людях более поздней морали, когда убийство стало нормой, а уродство слишком частым явлением. Тут другое важно. Спартанцы одни из
