только Ашока, считавший именно Брамса лучшим из композиторов своего времени.
Сначала мне захотелось прикинуться, что я все еще сплю. Но я знал, что попытки провести Ашоку пустой номер. Я уже почти реально слышал его ставшее ритуальным, когда он расталкивал меня, шелестящее извинение о недостатке времени, которого у нас осталось совсем ничего.
А сегодня он еще привязал к ним и сообщение, что ему не хватает очень важных сведений. Их можно раздобыть там, куда он очень просит меня отправиться, не откладывая дела. Во-первых, потому что сам он заняться этим не может. А, во-вторых, потому, что лучше меня никто с задачей не справится.
Рывком выдернув себя из сна, я увидел его. Переливаясь в своих электронных шелках, он стоял у стола, готовый продолжить в том же духе, пока я не соглашусь. Но я опередил Ашоку, послав мысленный импульс в его мозг.
Стараясь вложить в него максимум уважительности, попро-сил его перейти к делу без предисловий. Поскольку я согласился, еще до того, как он меня разбудил. Ашока всегда отнесся к моей веселой деловитости очень хорошо. И сейчас его лицо расцвело в улыбке.
— Хотел бы, чтобы ты побывал на Гелиане. — Прямо при-ступил к делу он. — Ты ведь знаешь, что Земля – всего лишь на-звание матрицы. С нее при необходимости «печатают» новые, схожие между собой, как близнецы, планеты. Гелиана пятая пе-чатная версия Земли и предыдущий двойник Теллуры. Думаю, это путешествие будет очень интересным для тебя.
Впечатления и сведения, полученные свежим, не замыленным глазом, особенно ценны. Он выразил надежду, что, возможно, мне удастся там найти нечто вроде ключа к пониманию того, что происходит нынче в нашей версии.
Я понял, что долгожданный день телепортации в другой па-раллельный мир, которого так ждал, настал. Я давно научился легко и просто покидать свою физическую оболочку, высвобож-дая электронную матрицу, именуемую Душой. Хотя люди, окру-жающие меня, порой, как мне казалось, наделяли матрицу Души способностями и качествами, которыми она не обладала.
По крайней мере, у меня были определенные сомнения в способностях Души путешествовать в иных мирах. Хотя уже давно знал, что она может определенное время существовать са-мостоятельно, покинув тело. Но на какое расстояние она может покинуть тело?
Однако все мои опыты с выходом из физической матрицы до сих пор совершались тут, на Теллуре. И главным образом в квартире, где в это время на диване безмятежно покоилась поки-нутое мною человеческая оболочка.
Теперь мне предстояло не просто оставить свое тело, но и уйти вглубь космоса, в запредел, как мы называем всё, что лежит за порогом Теллуры. И я даже не представлял, насколько далеко и надолго.
И вот Ашока решил мне устроить «командировку» в парал-лельный мир. От его предложения у меня засосало под ложечкой – верный признак возбуждения в предвкушении неожиданностей. Я никогда не мог понять, как Ашока узнавал о моем душевном состоянии. Но он чувствовал его и сейчас.
— Я думаю, это будет нечто захватывающее. Я не бывал на Гелиане. И с удовольствием составил бы тебе компанию. Если бы мог. Но для меня это сложно. Пока там не обнаружено тело, ко-торое могло бы подойти мне. Я реликт другой эпохи. А для тебя нашли. Удачи! Это уже не восстановление былых знаний. А нечто совсем новое. Верю, что ты отыщешь то, что сыграет добрую службу всем нам.
Потом Ашока начертил прямо в воздухе светящийся элек-тронный чертеж траектории моего пути до места назначения, с координатами планетоида 6170XZ, как промежуточной точки, откуда должно было начаться мое путешествие в параллельный мир. И убедившись, что «привязал» меня к маршруту, стер его.
— Ты думаешь, наверное, что мог бы шагнуть туда напря-мую. Но впервые это придется сделать в два этапа. Ведь для пер-вого раза тебе обязательно нужен опытный проводник. Иначе не исключены проблемы, которые ты не преодолеешь. Я тебе кое-что рассказывал об этом. Поэтому путь твой лежит через астероид. Там будет тебя ждать твой Вергилий. Только с адом это никак не связано. И не торопись! Выходи из физического тела как можно медленнее и спокойнее, — напутствовал он меня.
Я напоследок взглянул сверху на свое застывшее тело, вы-глядевшее чужим, и уверенно просочился сквозь стену. Скорее даже не увидел, а почувствовал, как тончайший энергетический до того момента прямой луч, связывающий меня, как любого теллурианина с информационным полем Теллуры, изогнулся под углом, точкой схождения сторон которого оказался названный Ашокой планетоид.
Меня стремительно потянуло вперед и вверх. Сначала почти нежно и весьма аккуратно. А потом со скоростью, показавшейся мне невероятной. К тому же она сразу начала нарастать. В какое-то, весьма краткое мгновение, я мог представить себя, разве что пулей, выпущенной из ружья.
Но уже в следующий миг почувствовал, что рассыпаюсь на мириады частиц, в сотни раз меньших атома. Затем эта россыпь, на удивление не теряющая ни одной частицы и осознающая все, что с ней происходит, понеслась к заданной цели со скоростью превышающей скорость света.
Впервые на собственном опыте я осознал правоту Ашоки, говорившего, что такая гигантская скорость, как скорость, света ничто в сравнении со скоростью мысли.
Созвездия, вначале было прыгнувшие мне навстречу, исчезли и превратились в кромешную тьму. Но в центре этой тьмы светилась точка, начавшая вырастать в следующий миг в не-взрачный безымянный планетоид – первую остановку транзитного путешественника.
В какой-то момент неведомая сила быстро и мягко затормо-зила мое движение. И вновь соединила аморфное облако частиц, в которое я превратился, в матрицу моей Души. Скорость начала резко падать. И скоро погасла вообще. Я понял, что совершил «посадку», о которой Ашока предупреждал меня.
Многие даже не догадываются, что выход в космос на меха-ническом космическом корабле за пределы двойного расстояния от Земли да Луны может обернуться большими неприятностями.
Там заканчивается воздействие шестого энергетического уровня Земли, который обеспечивает нормальное функциониро-вания человеческого разума. Кстати, сам уровень очень сильно пострадал в последнее тысячелетие от деяний человека.
Земляне крепко привязаны к шестому уровню, обеспечи-вающему сохранение – теперь уже остатков разумности – на самой Теллуре и за ее ближайшими пределами. Но связь действует только на определенном расстоянии. После этого она обрывается.
А космический камушек, на котором я приземлился, был как раз близок к этой границе, где действие уровня разумности пре-кращается. Мне предстояло пробить грань между реалиями миров. И я, откровенно говоря, не представлял, как это будет выглядеть.
В беспросветной черноте космоса прорезался кусок тверди, на который с удивлением взирали мириады звезд, ноги мои, кос-нулись поверхности планетоида, и плавно спружинили. Я прочно стоял на маленьком плато.
Планетоид, насколько я мог судить, выглядел невзрачным угловатым параллелепипедом со сточенными углами. В его торцы с незапамятных пор стучал не один десяток астероидов и прочего космического мусора, пытавшегося преградить ему дорогу во время его многовековых странствий в безграничных простран-ствах. И заметно округлившего его.
Я уже начал было раздумывать, в какую сторону мне по-даться, когда метрах в ста от себя я разглядел человеческую фи-гуру. Точнее тень, вроде меня. Она сидела на каменном валуне и приветственно махала мне рукой. Я направился к встречавшему меня человеку.
Подойдя ближе, я разглядел его и был ошеломлен.
Инсан! Это был он! Один из самых шумных участников моих детских игр! Всегда готовый напроказничать выдумщик, весельчак и умница, схватывавший все на лету. И очень преданный друг, на которого можно было положиться во всем.
Он умер в пятнадцать лет от какой-то непонятной болезни, средств лечения от которой традиционная медицина не знала. Нас не пускали к нему, опасаясь, что и мы заразимся. Я помню его мать, ходившую в слезах, и старавшуюся не покидать сына в его последние часы, которому было отказано в праве на жизнь. А когда он умер, наш двор надолго погрузился в печаль.
Для меня лично его смерть была очень тяжелым ударом. Я долго не мог оправиться от него. И вот теперь, много лет спустя, увидев его вновь – того же пятнадцатилетнего, но живого и здо-рового, — я почувствовал, как волнение сжимает мне горло.
Инсан, подошел, улыбнулся, как в детстве обнял меня за мои неосязаемые плечи и потерся щекой о мою щеку. Хотя в электронном состоянии это было сложно.
— Я обрадовался, когда узнал, что посланником будешь ты!
Мы стояли, делая попытку держаться за руки, как в детстве. А он продолжал рассказ.
— Только после смерти, — говорил мне он, — я понял, что такое жизнь и что собственно в ней я. Но кроме утешения, что моя смерть совсем не конец, думать больше было не о чем…
Ученые решили поставить ряд экспериментов, стараясь рас-крыть тайну клетки. Поскольку все, что они делали до сих пор, успехом не увенчалось, наметили секретно использовать для ра-боты несколько штаммов, которые хранились в лаборатории в качестве образцов давно ликвидированных болезней. Причем весьма опасных для человека
Потом научно-исследовательский институт переехал. Здание отдали под школу, в которую нас и перевели, поскольку в прежней была тесновато. Но никто не удосужился проверить, всё ли вывезла с собой наука? А в углу подвала притаилась небольшая коробочка, содержащая несколько пробирок со штаммами.
Впрочем, виной всему, утверждал Инсан, его любопытство. После уроков он залез в подвал. И обшарив его, сделал страшную находку. Да к тому же нечаянно разбил одну пробирку.
К счастью у него хватило сообразительности сжечь содер-жимое ящика. Керосин, он нашел в том же подвале. Мусора, год-ного в качестве топлива, тут тоже хватало. Но штаммы из про-бирки убили его.
Инсан по рождению был таким же теллурианином, как и я. Человек получает матрицу Души только в двенадцать лет. Она пробуждается. Его программная, задача, как я понял сейчас, со-стояла в предотвращении эпидемии, и была очень коротка.
Когда матрицу Души Инсана вернули в Ноос, выявилось, что новое тело, пригодное для него, должно появиться не раньше, чем через лет этак сто пятьдесят. Иначе говоря, шансов вернуться в мир, который по всему уже балансировал на грани гибели, практически не существовало. Инсану, по его просьбе, предоста-вили право жить на электронном уровне.
— Я с интересом следил за всем, что происходило с тобой. — Завершил свой рассказ столь неожиданно вернувшийся в мою жизнь друг детства. — Когда это удавалось. И надеялся, что наша встреча на Гелиане будет для тебя совершенно неожиданной. И, наверное, радостной. Так оно и вышло.
По его мнению, для него все сложилось неплохо. Тут он вроде смотрителя и исследователя в одном лице. И узнал много интересного. А теперь выпала радость стать моим гидом. По-скольку он знает об этой версии уже немало. И почти постоянно живет тут.
К тому же сумел обрести тело местного жителя без угрызений совести. Поскольку среди них нет разумных. В общем, мне достался первоклассный гид.
В руках у Инсана появился тоненький желтый обруч, напо-минающий кольцо, в середине
