толпу, Алевтина оказалась в первом ряду, как раз перед главным волком стаи, он же и являлся объектом осмотра. Местный народ уже успел дать волкам клички: главного в их стае почему-то назвали Ухогрызом. Алевтина не возражала, вот только что-то не то случилось с Ухогрызом. Совсем не то. И не знаешь – не то смеяться, не то удивляться. Ухогрыз зачем-то обзавёлся густой шерстью. Волки и так носят густую и качественную шерсть на прочной шкуре, но это животное стало обрастать шерстью с неприличной скоростью. Сейчас перед удивлёнными людьми и не менее удивлёнными волками, сидел и нервно перебирал лапами офигевший волк. Его округлившиеся глаза выглядывали из-за густой чёлки, которую волк постоянно поправлял лохматой лапой. Не поправишь - она полностью закроет глаза. Взгляд волка выражал искреннее недоумение таким странным обстоятельством. Это было… Да волчий бог знает что это такое. Новая шерсть, конечно, красивая, но её слишком много и она стала завиваться в симпатичные колечки. Как говорится – лохматость повысилась до несуразности. Ухогрыз постепенно становился похожим не то на барана, не то на огромный шерстяной комок. Но никак не на свирепого волка. Его сородичи смирно стояли в сторонке, сбившись в кучу и смотрели на своего главаря такими же круглыми глазами. Они ещё не могли сделать вывод: эта лохматость повышает достоинства их главаря, или, наоборот, ущемляет его авторитет. Так сразу и не решишь этот вопрос.
Некоторые люди уже еле сдерживали смех, глядя на бедного волка, но каждый человек норовил принести волкам что-нибудь вкусненькое. Ухогрыз и его стая поедали все подношения, но проблема с лохматостью главаря обострялась.
Алевтине, как и некоторым другим зевакам, пришлось тихо исчезнуть по причине того, что к волчьим домикам резкой походкой направлялся Савелий Петрович. И волхв явно находился не в духе, а значит, надо отсюда тикать: если ноги не унесёшь, то их протянешь.
Потом Алевтина узнала от сарафанного радио, что колдун долго и внимательно смотрел на главного волка, осматривал других волков, даже заглядывал в их персональные миски и поилки, а потом распорядился животное подстричь. Стригла волка какая-то спортивного вида тётка из вновь прибывших, которая когда-то держала большую и лохматую собаку и умела стричь таких животных. Тётка отзывалась на странное имя Ривка, и как поговаривали, она являлась любовницей Кузьмы.
- Гавно вопрос, - грубо сказала тётка. Она взяла ножницы, стальной гребень и сделала волку красивую причёску. – Красавец! Как новенький болт с завода.
Кто ходил смотреть остриженного Ухогрыза, тот отмечал, что волк после такой художественной стрижки превратился в небольшого льва. Его дурацкую чёлку тётка решительно убрала, но оставила мощную гриву, привела в порядок спину и бока, убрала лишнюю шерсть с лап и хвоста. Ухогрыз вдруг превратился в сказочного красавца, а не в волка, смахивающего на барана.
Глава двенадцатая.
- Вот же ушлые насекомые эти Юрик и Гоша, - злился Сева. – Энтропия поглоти их вместе с ботинками. Чуть расслабишься, отвлечёшься, а они тут, как тут – уже вредят. Надо их живьём убить.
В тайной войне Севы против Юрика и Гоши, противная сторона сделала ход конём, вернее волком. Сева стал себя немного корить: ведь знал же, что над этими учёными, что он сюда привёз, нужен глаз, да глаз. Иначе могут случиться неприятности не только для самих горе-учёных, а для всего мира. У Савелия была надежда, что в условиях изоляции от людей, и под его присмотром, учёные ничего злостного не сваргянят и не отчебучат. Для большинства коллектива учёных оказалось достаточно угроз от якобы президентских структур, чтобы они умерили свой научный пыл. Нет, конечно, они творили, но только на бумаге, а бумаги сдавали на цензуру Доктору. Но, водились в их коллективе настоящие скверные редиски, которым указы «президента» не указ. Да ещё и Ленка сбежала, а она раньше изображала из себя ближайшего сотрудника Российского президента. Ленка страхов на подопечных нагнала, но не на всех. А теперь и её нет. Надо придумывать новое пугало для учёных. Может публично кого-нибудь расстрелять у стенки сарая? Например, Юрика. Ага, ширнармассы только перекрестятся и с удовольствием занесут Юрика в поминальный блокнотик. Здесь надо действовать тоньше, но, мля, над всеми не уследишь, уследилки не хватит. Юрик и Гоша – это олицетворение раздолбайства, а раздолбайство оно, как медуза: режь её хоть на миллион частей, а оно всё равно будет жить, да ещё и дополнительные щупальца выпустит. Надо Доктора попросить, чтоб лютовал больше. Чтоб он ставил народу более трудные задачи, всех строил, подтягивал резьбу и занимал работой с раннего утра и до позднего вечера. Никакого спанья. Никакой раскачки! Ага, и чтоб вставлял всем подряд без разбора и невзирая на лица. Народ должен постоянно работу работать до изнеможения. Чтоб им работалось не разгибаясь, и бегалось без продыха, желательно прыжками и на полусогнутых. Иначе разложение и брожение умов.
Сева потряс головой, отгоняя сонливость: опять ночь не спал, увлёкшись работой в лаборатории. Пришла мысль. А кто над ним присматривает? Ведь он тоже может натворить дел со своей алхимией. Вот сегодня ночью он работал с шерстью волков, всячески её исследуя. Он велел тётке Ривке, которая стригла Ухогрыза, собрать шерсть и принести Севе. Ривка флегматично пожала плечами и исполнила просьбу шефа, за что получила благодарность, премию за хорошую работу и наказ периодически волка подстригать по последней волчьей моде. Пришлось тётке повысить оклад. Странно – подумал Савелий – сначала эта Ривка приблудилась к нам в джунглях, не поехала в эвакуацию со своей роднёй, а прицепилась к Кузьме, как репей. Теперь она сюда за ним потащилась – вот что секс животворящий с женщинками делает. Как бедный Кузьма ещё ходит: работает в две смены, потом третья смена с Ривкой. И непонятно, кто кого в их паре больше просвещает в сексе, скорее всего, не Кузьма, набравшийся мудрости от «Золотой Бабы», а Ривка. Она Кузьме рассказывала о Камасутре, цитировала целые страницы из китайского трактата «Тайные предписания для нефритовых покоев», рассказывала про «Песнь царя Соломона», и даже читала выдержки из «Повести о Фроле Скобееве». Ага, это когда некий Фрол Скобеев возлежал с Аннушкой, пребывающей в великом страхе. И Фрол Скобеев невзирая на её страх взял и «ростлил ея девство». Вот такие интересные темы интересовали Ривку.
- Ага, я такая, - со смехом говорила она Кузьме. - Я была плохой девочкой. Однажды, в восьмом классе мой папа случайно нашёл комплект для садо-мазо, который я сшила для своих кукол. Папа, покрутив в руках найденные причиндалы, вздохнул и спросил: «Я так понимаю, пороть тебя бесполезно?»
А с волчьей шерстью, как волхв и предполагал, не всё так просто. Интересно, что в корм волку подмешали эти два уродца – подумал Сева – из какой именно склянки?
Когда Сева работал в своей лаборатории, то он так увлекался, что забывал о времени и еде. Да и обо всех заботах, навалившихся на его плечи, он тоже забывал. Сегодня он исследовал волчью шерсть. Скажете: подумаешь, шерсть. Что в ней особенного? Это если шерсть обычная, тогда да. А если эта шерсть с необычными свойствами? Как вот эта. В обычной шерсти основой является кератин (99 процентов), и некоторые другие вещества: липиды, углеводы, фенолы, органические и минеральные вещества. В состав кератина входят остатки двадцати аминокислот, которые, соединяясь между собой, образуют спиралевидную полипептидную цепь. Для полной ясности: полипептидпые цепи соединяются между собой дисульфидными мостиками цистинового или моносульфидными мостиками метиониновых остатков. Кератин имеет две фракции: фибриллярную и аморфную. Фибриллярная фракция состоит из тяжёлых белков с умеренным содержанием остатков цистина, а аморфная - из легких пептидов с высоким содержанием остатков цистина. Ну, это понятно. Как понятно и то, что по вторичной структуре белка кератины разделяются на альфа-кератины и бета-кератины. Люди относятся к альфа-кератиновым существам. Для альфа-кератинов основным структурным компонентом являются цилиндрические микрофибриллы диаметром 75 ангстрем, состоящие из спирализованных, скрученных попарно протофибрилл. В отличие от альфа-кератинов поперечные дисульфидные связи между соседними полипептидными цепями у бета-кератинов отсутствуют, ну, это все знают. В полипептидной цепи каждый второй элемент глицин. Да тот самый глицин (С2Н5NO2 – аминоуксусная кислота), который используют как лекарство. Кроме того, бета-кератины формируют шёлковое волокно и паутину. Вот как раз с бета-кератинами в образцах волчьей шерсти и наметилась несуразность, не соответствующая биологическим нормам. Сева задумался: может он поступил неправильно, спровоцировав Кашанкина на воровство иномирных препаратов, свойств которых сам Сева не знал. Гоша Кашанкин без тормозов. С него станется учудить биологические эксперименты с далеко идущими последствиями, вместо того, чтобы на себе или на Юрике испытать неизвестные препараты. А кого назначат виновным? Конечно, Савелия Петровича. Кого же ещё? Однажды Савелий Петрович недосмотрел ядерное рвение Кашанкина и Будницкого и мир чуть не покрылся джунглями. Хорошо ещё, что семена растений-монстров не давали той всхожести, что первичные мутировшие организмы. А то бы сейчас и пустыни и моря были покрыты многометровым слоем биомассы. Вот и сейчас Кашанкин случайно добрался до коррекции бета-кератинов, которые формируют шёлковое волокно и паутину. Это уже не звоночек, это уже корабельный гудок.
Севу бросило в жар: он представил, как по земле стали ползать стаи модифицированных пауков, производящих не обычную паутину, а паутину с модифицированными свойствами. Нет, это точно его неудачное решение, доверить этим обормотам иномирные вещества. Решено, все иномирные вещества у обормотов надо срочно изъять, а самих обормотов глубоко закопать в барханах. Но не прямо сейчас: сейчас спать хочется, потом надо решить кучу производственных вопросов, ещё…
Что надо сделать «ещё», Сева постоянно откладывал, а большая проблема назревала, переходя от одного пункта в целый список пунктов. Ладно, проблемы немного подождут, а сейчас спать, хоть немного.
- Йа криветко! Тебя никто не видел? – после приветствия строго осведомился Юрик у Кашанкина.
- Только птицы, - буркнул тот, и достал из кармана пакетик с волчьей шерстью.
Юрик, хоть и числился в физиках, но поддержал Гошу в его намерении добыть хоть клок волчьей шерсти. Ведь любой эксперимент надо доводить до конца. Наука так говорит, а Юрик науку уважал, даже такую дурацкую, как кашанкинская биология. В биологии Юрик понимал чуть больше, чем поросёнок в апельсинах, однако, с Кашанкиным работал в научном тандеме. Но, то ладно. Если в результате эксперимента волк вдруг зарос шерстью, как баран, то надо исследовать шерсть. Вот только, как её исследовать, если под рукой нет даже завалящей лаборатории. Не будешь же просить Савелия Петровича
