новое месторождение? Если это так, то какова его мощность? Кому принадлежит? И самое главное, как появление новых камней отразится на котировках. Вопрос с новыми алмазами требовал прояснения.
Если кто-то думает, что только государства обладают мощными специальными службами, то он ошибается. Есть организации, у которых есть и собственные секретные службы и даже приличных размеров армии, способные противостоять армиям многих государств. Три фактора силы в руках таких организаций: вооружённые высокооплачиваемые люди, изощрённые разведывательные службы и, самое главное, неограниченное количество денег. Не обязательно убивать кого-то, дерзнувшего перейти дорогу сильным мира сего, сначала, этого кого-то попытаются заинтересовать деньгами. Будут долго уговаривать, как ту Монику Левински: «Да ладно тебе Моника, что ты ломаешься! Кто узнает-то? Чё мы тебя обманывать будем?» Если купить не получается, то тогда объект уничтожается. Хотя возможны варианты, но все они предполагают, что объект должен смириться с диктатом Синдиката.
Алхимик проснулся не в лучших кондициях, но с холодной головой. Рядом с кроватью сидел Анчар, пристально смотрящий на хозяина своими блестящими глазами. У кошек существует странный бзик: когда они видят, что человек спит, то, зачастую, замирают рядом со спящим; сидят смирно рядом, смотрят. Наверное, таким образом, они охраняют сон человека, по их мнению, находящегося в беззащитном состоянии. Стоит только открыть глаза, как кошка тянется своим носом к носу человека и говорит «М-р-р-р». Уже не поспишь. Кошка не даст.
- Что смотришь, Анчар? – погладил кота по голове хозяин. – Определяешь, в какой я форме? Я бодр и работоспособен. И я принял решение. Какое? Пока, брат, афишировать не буду, но заверяю тебя, что подошёл к вопросу рационально, а эмоции оставил на потом. Не переживай брат, я вас никого не брошу, сам не смоюсь. Если что, сдохнем вместе, но и врагов унесём с собой в могилу туеву хучу. Что? Ты всегда рад подраться!?
Нет действия без реакции. Когда-то мудаки «декабристы» разбудили Герцена. И что получилось? Хана империи. Синдикат, опрометчиво посчитал себя суперсилой и готовился «наехать» на Севу. Но Сева не Герцен, он гораздо хуже. Синдикат фактически поставил волхва перед альтернативой: нападать на врага или защищать своих. Сева выбрал вариант защиты. Синдикату очень повезло, что алхимик так решил. Но не надо забывать, что Сева никому ничего не прощает. Он не из тех, кого можно уговорить отдать жену дяде, а самому идти к тёте.
Что сделано, то сделано. Время не повернёшь вспять. Проскочила подленькая мыслишка, что было бы лучше, если бы Сева не заводил себе ни друзей, ни любимых, ни питомцев. Зачем к кому-то привязываться? Друзья, любимые и питомцы умирают, некоторые предают, и ты остаёшься один с очередной кровавой раной в душе. Но жалеть нельзя. Теперь надо делать шаг вперёд, без обмана, а сожаления оставим на потом.
- Анчар, - продолжил хозяин. – Продолжим надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. Всё решаемо. Главное не перепутать на завтрак моцареллу с манцинеллой. Вот тогда точно беда. А сейчас за работу.
На завтрак Сева употребил вчерашний гуляш по-венгерски. Ему нравилась эта еда, под неё и думается веселее. И наоборот, когда начинаешь думать о деле, то сразу в голову лезет всякая вкусная еда. Вспомнилась мудрая мысль сослуживца, прапорщика Оборкова: «Автомат Калашникова помогает преодолеть фактор риска от никому ни нужных случайных встреч». А что у нас вместо автомата Калашникова? У нас знания и наследие деда. Буду сам работать и своим учёным не дам отдыхать. Но, они не будут видеть всей картины. Как говорится: «Неведенье – благо!» Вот только одно плохо: придётся подключать к работе Юрика и Гошу. Есть идеи, как их «таланты» использовать. Может, хоть одного из них прикопать? Например, Гошу? Нет, нельзя – это два сапога – пара. Они привыкли в тандеме «творить», вот пусть и дальше творят. Надо не забыть приставить к ним хороших учёных, например, математика Нестора. Дядька Нестор спокойный мужик, хоть и математик. Из алкоголиков, но в математических дискуссиях до крови почти не участвовал. Дочка у него симпатичная худенькая девушка Машенька, семнадцать лет. Вся в папку и самогонку не пьёт – хорошая девушка. Жена Галина любит работать с растениями. Тётка работящая, как трактор, спокойная, как слон. В джунглях эта семья показала свою смелость и адекватность. Доктор всегда семью Нестора хвалил. Нормальный он мужик, дядька Нестор, хотя и с таракашками в голове. А у кого их нет, таракашек-то? Решено: дядьку Нестора приставляем к Юрику, а то Доктор сообщает, что Юрик несёт какую-то математическую чушь, а что несёт непонятно. Надо быстрей ставить Будницкого и Кашанкина на ноги и отправлять их «в командировку». Куда в командировку? Узнают куда, когда попадут туда! Куда Макар телят не гонял, вот куда. Пойдут в командировку они не просто так, думая, что действуют по своей воле. Их придётся немного «кодировать». Грех это большой вмешиваться в психику людей, но эти два гада – гады, а не люди. Вот, казалось бы: сперматозоид такой безобидный, а какая гадость из него вылупилась.
Доктор на своём богатом жизненном опыте прекрасно знал, что человеку не нужно трех сосен, чтобы заблудиться. Он сам большую часть жизни брел по дороге заблужденья и не надеялся выскочить из смыкающихся щупалец злой судьбы, которую он сам же и озлобил. Слабым утешением было то, что и другие люди погрязли в заблуждениях. Вот как его новые пациенты Юрик и Гоша: вид у них такой, что живым людям их сейчас показывать не нужно. Теперь эти два приятеля уже несколько дней валяются на койках в разных комнатах медсанчасти и несут пургу, а ходят исключительно под себя. В себя же приходить не торопятся, видно схемы в их мозгах совсем перегрелись. Выполняя просьбу Савелия Петровича, Доктор приставил к Юрику математика Нестора Фомина, а наблюдать над излечением Гоши будет фельдшер Касаткина, которая Валентина.
Дядьке Нестору вменялось работать в качестве санитара и медбрата, а также расшифровывать бред больного Юрика. Нестор на просьбу самого Савелия Петровича откликнулся без вопросов. Та же шестичасовая смена, только не на стройке, а в медсанчасти. На стройке вкалывай, пыль глотай, зато здесь надо менять памперсы Юрику и кормить того с ложечки, а поить через трубочку. Ну, и слушать бред Юрика. Ещё надо следить, чтобы пациент, находящийся в образе беспамятного придурка, не освободился от вязок, не нанёс себе увечий, не заработал себе пролежни, не перевозбуждался. Работа трудная, но на стройке работают коллеги физики, математики и прочие, прости господи, умники. А это гремучая смесь, особенно, когда вдруг кто-то затеет сводить научные счёты с оппонентом, убеждая того на нецензурном в своей правоте. Тогда не до работы: тогда перепалка плавно переходит в безобразную драку и громкую ругань. Особенно страдают невоздержанностью коллеги математики. Приходится Доктору следить, чтобы математики не входили в одну бригаду, а были раскиданы по разным бригадам. Обычно дерущихся математиков разнимают филологи, а физики хмуро стояли в стороне. Математиков они не любили, так как те называют физику наукой мошенников.
- Зачем вы используете математику для своих теорий, - выставляют претензию математики физикам. – Математика наука об абстракциях, а вы изучайте, будьте любезны, реальные вещи и не лезьте в абстракции.
Очень неуживчивый народ математики. Хоть Нестор и числился математиком, но драться за идеи он не любил: бывало, больно прилетало. К тому же Нестор справедливо считал, что только он познал истину, а все остальные заблуждаются: ересь это всё и философия сектантов. Коллеги – жалкие оппортунисты. Но, к сожалению, истину им можно вдолбить только с помощью кулаков, а кулаки у Нестора не казённые, да и оппортунисты сами больно дерутся.
Здесь в медсанчасти Нестор отдыхал от бредней своих коллег, но теперь вынужден выслушивать бредни больного Юрика, который лёжа на койке, вещал в потолок, как радио. И не выключишь. Доктор говорит, что пусть больной выговаривается – это полезно для здоровья, но, иногда, Нестору хотелось вырубить Юрика, так как тот нёс околонаучную ахинею. Однажды, Юрик таки довёл Нестора до белого каления, когда начал молоть чушь, что он лично опроверг гипотезу Римана о положении всех нетривиальных нулей дзета-функции на прямой комплексной плоскости. Тогда Нестор не выдержал и засадил Юрику кулаком фингал под глазом: а ты не поднимай хвост на самого Римана, жалкий физик. Но потом Нестор очень устыдился своего поступка. Как-то нехорошо вышло, что он бил совершенно беспомощного человека, да ещё и не соображающего. Юрик даже не осознал, что его бьют, а продолжал, уставясь в потолок излагать свою ересь: его сознание продолжало метаться, как стрелка осциллографа. Замолкал Юрик только тогда, когда в комнате становилось темно, или, когда ему на голову надевали мешок. Но издеваться над скорбным разумом человеком Нестор не хотел. Поэтому днём приходилось слушать монотонный бубнёж свихнувшегося физика, зачатого в своё время его торопливыми родителями после празднования аванса.
В каждое раннее утро происходило одно и то же: Нестору надо менять памперс Юрику на чистый, поменять простынку на его койке, напоить пациента из трубочки, как-то умудриться покормить. Больной не сопротивлялся, но и не помогал, только смотрел в потолок потусторонним взглядом: в глазах скорбь и безводная пустыня. Доктор ранним утром осматривал больного, ставил капельницы, но на эффект от них не надеялся. Он больше надеялся на «Тибетское лекарство» и хороший уход.
В заботах о больном, Нестор забывал, что ему уже не двадцать пять лет, а страшно подумать – сорок четыре года, а он так и не выдвинул ни одной эпохальной теории. В какой-то момент он так разомлел от духоты в лечебном учреждении, что начал прислушиваться к бормотанию Юрика, изрекающего «истины». Любая истина – вещь сомнительная и временная. Истина - это лишь заблуждение, которое просуществовало столетия. Нестор не верил в принципиальное познание истины. Даже куча изученных подробностей – это ещё не мостик к познанию сути. Парадоксально, но чем меньше учёный обращает свой взгляд на подробности, тем вернее его знание сути. А сбрендивший Юрик, валяющийся привязанным к койке, в чём-то прав. Нестор, начавший прислушиваться к его словам, иногда даже кивал соглашаясь. Он даже забывал, что Юрик сейчас, практически овощ, только говорливый овощ.
Так Юрик, сияя свежим синяком под глазом, утверждал, что некоторые трансцендентные проблемы, неразрешимы даже в принципе. К таким проблемам относится природа материи и силы в природе, происхождение движения, ощущения и сознания. Всё это, утверждал больной молодой физик, мы не знаем, и не будем знать. Иногда пациент начинал звать Гошу и дико орать:
- Гоша, Гоша, - голосил Юрик. – Спаси меня от огромного паука. Сейчас обгажусь.
Юрика трясло и корёжило. Нестору приходилось тогда натягивать на голову возбуждённому пациенту плотный бумажный
