Умение определять иномирное воздействие походило на имеющийся уже в распоряжении Василька Диагност. То же самое, только определяет воздействие на наш мир, чужой цивилизации, конкурирующей с цивилизацией нашего рептилоида. Придётся ходить по деревне и исследовать каждого человека, зверя и каждую вещицу на предмет иномирности. Вот же обузу всучила нам ящерица.
Умение температурного воздействия резко подняло настроение Василька. Ура! Теперь он мог греть себе много воды, чтобы искупаться в баньке. Не надо её протапливать: он в холодной бане сделает воздух горячим, и воду нагреет. У Тимофеевны есть корыто, в которое шестилетнее дитё пока ещё помещается: это же фактически ванна. Налить в неё водички, мгновенно подогреть её, а потом сиди в ванне и кайфуй. Вода остынет, так могу её опять подогреть.
Односельчане, видя бредущего по грязи, Василька, качали головой: совсем мозгов у пацана нет – чешет по грязи, не разбирая дороги, а взгляд-то какой у него дурной. Скучный Василёк – как грядка картошки. Растёт дурачок Тимофеевны, растёт. Возмужает, как бы кусаться не начал – кто знает, какие мысли в дурной голове бродят. И не один дурачок Василёк бесцельно бродит по деревне. Витёк – кум покойного Санька – как зомби перемещается: в какой-то момент у Витька случилась передозировка. То он песни орал, теперь только мычит, наверное, соображает, как закрыть свои гештальты. Ещё дед Тихон с каким-то солидным мужиком шастают по деревне, везде свой нос суют. Участковый Мелентьев, опять же обосновался у нас: одной бабы Мани ему мало, ещё хочет кого-то уконтропупить за решётку. Что-то нехорошее, из серии «Вам не понравится», замышляет участковый. Надо по домам прятаться, братья селяне, а то нехорошая какая-то движуха у нас.
- Мурка, вон у тебя какая голова большая, ты должна всё знать, - Василёк кормил старую кошку и надеялся на «потрещать» с ней. Кошка ела из своей миски и не отвлекалась. – Знаешь ли ты, где мы живём? Говоришь, не интересовалась. А мне вот интересно стало. До сих пор как-то не интересовался, знал только, что мы живём где-то рядом с городом Воронежем. Говоришь, тебя Воронеж не интересует. Понятно с тобой всё, лохматое ты животное. Ты считаешь, что этот Воронеж расположен дальше, чем до Луны. Логично, Луну ты видишь, а Воронеж мы не видим.
- Я, Мурка – морда твоя лохматая, вдруг заинтересовался, где мы находимся, - Василёк продолжил разговор с кошкой. – Посмотрел карты, прочитал историю. Теперь могу доложить тебе, что мы живём в деревне Девица. Почему мы деревня – потому что у нас нет церкви. Имелась бы у нас церковь – стали бы мы называться селом. Центральная усадьба нашего колхоза «Путь Ильича» находится как раз в селе Ляпино. Село, Мурка, это поселение больше хутора и даже деревни. Идём дальше. Мы относимся к Семилукскому району. До города Семилуки всего два километра. Это наш районный, как здесь говорят, центр. Что Мурка уставилась – интересно рассказываю? Тогда внимай и на ус мотай. Возле нас протекает речка Девица, из которой тебе изредка, от щедрот рыбаков, попадает мелкая рыбёшка. И деревня наша тоже Девица. Одни Девицы кругом. Эта речка, прикинь Мурка, через шесть километров впадает в реку Дон. Этот Дон, доложу тебе, река очень коварная и не простая, а волшебная. Судя по древним мифам, Дон приток Стикса. Говоришь, в Азовское море Дон впадает. То, Мурка, только видимая часть – реки ещё и под землёй текут, а Стикс подземная река. Как-нибудь потом расскажу тебе про Стикс, про Харона, про Стигийские болота. Нет, я сам их не видел, даже когда помер не видел. Сейчас я тебя ошарашу новостью, которую ты не знала. Мы от Воронежа располагаемся всего в двенадцати километрах, считай пригород. Пройдёт Мурка сорок лет, и ты не узнаешь нашу местность: мы в экстазе сольёмся с городом, богатенькие горожане раскупят участки и понастроят здесь кучу огромных домов. Колхоз? Нет, колхоз «Путь Ильича» к тому времени помрёт в муках и корчах. Увы, но ты Мурка этого не увидишь, потому что сама помрёшь скоро. Кошки, даже такие хорошие как ты, долго не живут. Это дурень Василёк может дожить до девяноста лет – он же дурень. В итоге всё равно помрёт. Ты ешь Мурка, ешь.
Житель села Ляпино некий Миша Пупырь, он же Михась, он же Мирон, он же Жоржик, он же Валет Червей имел и вполне благозвучную фамилию – Миронов. Но никто в селе Ляпино не хотел Мишу называть по фамилии, все норовили называть его по кличке, как собаку. Погоняло Пупырь больше всего Мише подходило, ибо мудаком Миша жил конкретным. Обидное прозвище Валет Червей приклеилось, когда Мишу лечили от глистов. Дурная слава шла за Пупырём следом; постепенно слава переросла село Ляпино и выбралась за пределы этого славного села. Стержень внутри Пупыря отсутствовал, а дурь в заднице имелась, но дурь стержень не заменяла, хоть и старалась. Пока получалось больно.
Где только не били этого мелкого крученого, как поросячий хвостик, прохиндея. И в Ляпино били, и в Семилуках лупили. Почему его били? Сказано же – по всему: и по голове били, и по телу, и по ногам и по рукам. Как же его не бить, если Пупырь постоянно норовит что-нибудь спереть у ближнего своего. Хоть кол топором теши на его лохматой голове. Пупырь не стригся: ходил волосатым, словно он отец благочинный. Сам мелкий, лохматый, нескладный – соплёй перешибёшь, но вони от Пупыря много. В буквальном смысле, ведь мыться, как и стричься, Пупырь не любил. Может, его следовало взять на поруки? Или парня плохо воспитывали? Куда школа смотрела?
Школа смотрела куда надо: учителя, даже атеисты, но и те перекрестились, когда Пупырь … ээээ … Миша Миронов, ушёл из школы после седьмого класса. Миша, как он сам говорил, дрессировке не поддаётся. Зачем мне школа, я и так всё знаю, только меня никто не ценит, а в школе нервы постоянно норовили трепать. В школе Мишу часто били одноклассники, он ябедничал, но за это хороших отметок учителя ему не ставили.
Жил Пупырь в домишке вместе с глухой древней бабкой. Родная бабка, почему-то, Мишиным воспитанием не занималась, а когда Пупырю стало восемнадцать лет, то взяла и померла. Так Миша лишился бабкиной пенсии. Столоваться где мне теперь? В смысле, на какие шиши? В домишке ничего толкового нет, денег нет, совести нет, бабкиной пенсии нет, оба родителя надолго «присели». После смерти глупой бабки Мише стало жить плохо. Плохо не в том смысле, что вот сейчас плохо, а том, что с каждым днем становится всё хреновее жить.
Что делать? Вопрос, конечно, интересный. В армию идти … или на работу податься? Чтобы стать счастливым, надо работу работать. Как вариант: добыть литр самогонки или покурить травку.
Имея в голове не очень много «масла», Миша в армию не попал. Военком открестился от такого рекрута … пусть этого бойца МВД к себе забирает, нам в армии такое добро не нужно. МВД уже давно приглядывалось к Пупырю, но не с целью рекрутинга его в свои ряды, а с целью отправить молодца в мордовские лагеря. Осталось только поймать Пупыря, эту ошибку природы, на горячем и более-менее солидном, чтобы закрыть его, вслед за родителями, наверняка и надолго.
- Иди работать, – говорили Пупырю соседи. Работать? Мне? Это с моим-то умищем? И в кого я только такой умный? Родители дурни, бабка тоже дура-дурой, пока жила. Вот зачем она на нашем огороде постоянно корячилась? Ведь ёжику понятно, что оно там само растёт. Я ничего не делаю, а в огороде всё есть: укроп, конопля, лучок, чесночок, даже картошка и свекла вылезла, хоть я её и не сажал. А зачем? Всё само из земли прёт. На деревьях тоже что-то заколосилось. Какого же тогда домкрата, в позе «зю» корячиться в огороде, если там всё само буйно цветёт, растёт и колосится? Кроме того, можно по чужим огородом пошарить – зачем соседям столько урожая. Делиться надо с ближним и не жадничать. Чем просить и унижаться, лучше с*****ть и молчать.
Умному человеку, такому как я, работать не надо. Умный – головой думает. Помахал ложкой – теперь отдохну немножко. На ваше «пахать» - мне начхать! Работа, работа, перейди на дядьку Федота, с дядьки Федота на дядьку Якова, с дядьки Якова на всякого, желательно на участкового Мелентьева. Вот же гад этот Мелентьев. Волчара позорный.
Пупырь глянул в осколок зеркала, висящий на стене: оттуда на него смотрела побитая и перекошенная рожа. Да уж, дерётся этот Мелентьев больно – вон какой мне фингал под глазом поставил. И это советский мент!? Бьют почём зря колхозников ментяры «занизачто»!
Пупыть задрал рубашку и осмотрел свой бок. Весь левый бок, как и левая рука оказались кем-то пощипаны, до крови пощипаны. Плюс фингал под глазом. А за что? Просто я этого гуся не воровал, а нёс к пруду … искупать. Так и сказал этому Мелентьеву, когда он на своём драндулете вдруг повстречался мне: мент на драндулете и я с гусём. Объяснил дурному менту, что у гуся ноги маленькие, ему до пруда топать на них и топать, а я его быстро донесу. Гусь сволочь жирная и злая, а Мелентьев бестолочь, но тоже злой. Гусь меня всего исщипал, а мент фингал поставил. Ещё и орал, что я животное вот это животное украл с целью поедания. Кто животное? Я животное? Это оно животное. Я животное купать нёс – чего непонятно-то? Помочь хотел. Сука, бок болит, рука болит, фингал ноет – что не так с нашими людьми и животными? Ещё и собаки. Когда мент мне зафигачил фонарь, то выскочившая из кустов собака породы шавка решила, что началось! Эта тварь попыталась меня тяпнуть за ногу. Ты гляди, какой нашёлся блохастый добровольный помощник органам. Чтоб ты знала, шавка облезлая - я поклонник корейской кухни. Вкурила, тварь мелкая?
Вечером ко мне притащился старый дед Пахом – хозяин того животного, которое я хотел укра … искупать в пруду. Пахом, как к себе домой, ввалился в мой домишко, но выпучил глаза, зажал нос рукой и, как пробка, выскочил наружу. Сука, чуть двор мне не облевал.
- Выходи Пупырь на свежий воздух, я тебе п***ы дам, - орал дурной дед, топорща усы. – Будешь знать, как моих гусей тырить. Глаукома ты вонючая, выходи. Гнилая дырка в спелом яблоке. Чадо ты родителей, страдающих всеми срамными болезнями.
А вот это обидно. Откуда «таракан» узнал, что мои мамка с папкой страдали срамными болезнями?
- Ты на себя посмотри, тогда поймёшь, кто твои мамка с папкой, - орал дед, но в дом не заходил. – Пупырь ты вонючий. Ты нам ещё за раков не ответил.
[justify] Миша в долгу не оставался и изливал на деда неправильный глагол, но через закрытую дверь. Ещё и раков вспомнил старый пердун. Так сам Пахом с такими же чудиками виноват: оставили они в речке ловушки на