Сейчас перед пападанцем стоит задача внедриться в местный социум, объективно существующий в современной России, поэтому он запретил себе копаться в базах данных, касающихся родной Испании, или не менее родного Уругвая. Всё это только отвлекает от цели. И хватит себя называть именем Маркос. Не Маркос я, а Василёк. Да, именно так впредь следует себя называть. Маркоса надо забыть, как забыть испанский язык. Надо начинать думать на русском языке, а не на испанском, хоть он и родной язык.
Маркос категорически запретил себе думать о кухне Уругвая. Даже о бриллианте уругвайской кухни: «Асадо а ля парилья». Совсем не думать о металлической решётке, под которую подкладывают раскалённые угли. И про запах, вызывающий аппетит во время приготовления этого блюда. А соус сальмуэра? Даже не думать о нём. И не вспоминать. Чёрт. Чёрт! Не надо думать даже про аппетитные стейки средней прожарки, которые он так любил; и про хорошо прожаренные стейки тоже не надо думать. Вообще … лучше не думать!
Сейчас ребёнок пожевал бы, даже своими молочными зубами, миланесу … о которой он уже и не вспоминает. Тонко нарезанная телятина, говядина или цыплёнок … каждый кусочек опускаем во взбитые яйца, заправленные солью и приправами, затем обваливаем в панировочных сухарях … и забываем … начисто забываем об этом блюде … и что потом эти заготовки жарим во фритюре тоже забываем. И слёзы вытираем. А сверху кладут яичницу-глазунью … всё очень вкусно … но, ничего этого не помним, всё забыли … на всё болт забили. И файну? Файну тоже забываем усилием нашей несгибаемой воли. Да и что там помнить: смесь кукурузного крахмала и молока … даже не надо представлять, как эта смесь запекается в духовке, точно так, как пицца. А бисквитный Postre Chaja тоже забыть? Ага! Приказываю себе забыть все эти коржи, которые пропитывают варёной сгущёнкой, а между ними кладут слой консервированных фруктов в креме … сила воли позволяет это всё забыть … даже … даже то, что всё это украшается огромным количеством белоснежного безе … ай держите меня семеро.
Ребёнок понял, что ему срочно надо податься в мазохисты, пока не поздно, ибо все эти элементы уругвайской кухни точно сведут его с ума. Как отвлечься? Есть только один способ: слить все накопленные единички на кошку … нет, обойдётся … лучше на себя родного и отключиться от боли.
Умение «Лéкарство», оказалось, мощнейшей штукой с интуитивно понятным интерфейсом, а система поощряла использовать это умение на максимальном уровне. Несмотря на то, что пока сеньор не знал русского языка, но, как математик он мог догадаться о значении многих графиков и диаграмм. Целая вкладка посвящалась истории использования умения. Сейчас в этой вкладке хранилось всего три файла: на самого Аламеду, на сеньору кормилицу и на дворовую кошку. Здесь же он увидел, как именует система его, кормилицу и даже кошку. Ребёнка система назвала русскими буквами: ВАСИЛИЙ АНДРЕЕВ; кормилицу – АННА ТИМОФЕЕВНА АНДРЕЕВА; а кошку система назвала просто МУРКА. В этих вкладках учитывалось всё, и даже давались в динамике графики по оптимальному лечению живого существа. В отдельном файле хранилась вся история прокачки умения, даже со всеми бонусами. Здесь же приводились графики на сто последующих дней дальнейшей прокачки умения, при условии, если прокачку владелец волшебного умения продолжит вести ударными темпами. Лениться не надо – страдать надо! Здесь Василёк увидел, что до четырёх полновесных единиц ему предстоит двигаться двадцать девять дней; до пятёрки – уже двадцать три дня; шесть единиц у него окажется ещё через восемнадцать дней; а семь единиц, ещё через шестнадцать дней. Вот такие темпы. Видел Аламеда, вернее уже Василёк Андреев, что многие файлы умения пока не открывались, но обещали открыться, когда единиц в хранилище станет десять, двадцать, тридцать и так далее. Но это всё красиво в теории, жизнь же преподносит постоянно сюрпризы, и, часто, сюрпризы эти негативные.
Вот и сегодня утром свалился на него нехороший сюрприз. Ребёнок проснулся каким-то вялым, и его всего трясло, при этом болели дёсны. Проявилась у него и высокая температура. С трудом собравшись с силами, попаданец включил диагностику своего состояния. Ого! Стоматит. Естественно с высокой температурой и прочими прелестями. Диагност требовал единицу на лечение, и ещё две единицы на очистку крови и лимфы. Где столько единиц взять, ведь он вчера вечером, перед сном, традиционно слил всё на лечение мозга. Сейчас бар заполнился только на одну несчастную единицу. Но делать нечего, пришлось лишиться этой единицы, а потом валяться овощем.
Больного малыша навещала кошка Мурка, которая как-то умудрялась забраться в дом. Она тихо мяукала и лизала руку ребёнка. А ребёнок откровенно хотел есть. Он постоянно находился в состоянии сильного голода из-за потери энергии. Кормилица же, как-то не спешила кормить ребёнка, она считала, что он питается нормально для его лет. Откуда ей знать, что организму попаданца требовалось гораздо больше калорий, чем обычному человеку. На сколько больше? Да, раз в пять, судя по требованию диагноста. Где ж я еды столько добуду?
Первый месяц, проведённый бывшим профессором в новом измерении, запомнился ему как месяц постоянной боли, голода, приступов апатии и постоянной перегрузки мозга от изучения трудного и парадоксального для него языка. Но через месяц появился результат: теперь в хранилище красовалось четыре полновесные лечебные единицы; частично приведена в норму кормилица; ребёнок уже мог садиться на пятую точку и уверенно держать в руке ложку; он знал уже хорошо все буквы русского алфавита, знал слога и мог понять значение нескольких десятков русских слов. Это всё у него получилось, когда он сливал лечебные единицы в ремонт своего мозга.
С процессом кормление ребёнка положение несколько улучшилось, когда Анна Тимофеевна вдруг осознала, что ребёнок может сам есть ложкой, причём аппетит у него зверский. Вон как наворачивает ложкой варево в котелке. Варево представляет собой картофельное пюре из старой, и уже наполовину сгнившей картошки: большая часть картошки ушло в отходы. Пюре без масла, но ребёнка это не смущало: наворачивает ложкой так, будто за ним гонится чудовище. Хорошие манеры при употреблении пищи у ребёнка отсутствуют напрочь.
Попытка отставить от него котелок приводила к дикому визгу и слезам, зато, когда ребёнок наедался, он вёл себя очень хорошо, как взрослый воспитанный мальчик. Но накормить этого проглота трудно. И куда только в него помещается? Приходилось Тимофеевне варить ему еду из всего, что попадётся под руку. Все запасы, что хранились в погребе, этот Василёк скоро смолотит. Он, не моргнув глазом, ел то, что другой ребёнок в нашей деревне есть не станет: варёную субстанцию из залежалой репки, свеклы и морковки. Ел он любой суп, сваренный из старых грибов, молодого щавеля, лебеды, старых капустных листьев. Пил литрами густой кисель из старых сухофруктов и засахаренного старого варенья, которое Тимофеевне от щедрот приносили соседи. Ребёнка очень сильно спасал русский хлеб. В другом мире он практически не употреблял чистый ржаной или пшеничный хлеб, а здесь он пристрастился есть хлеб в огромных количествах.
О гастрономических особенностях дурного ребёнка вскоре узнали соседи. Они приходили поглядеть, как блаженное дитё ест всё подряд, жалели Тимофеевну, ведь такого обжору разве можно прокормить. Удивлялись, что он тощий, как скелет, а жрёт будь здоров как. Соседи приносили Тимофеевне, что не жалко: старую картошку, сухую рыбу, просроченное варенье, кукурузную муку, старое подсолнечное масло, корнеплоды, которые не жалко дать только курам или свиньям. Сама она заказывала в автолавке муку подешевле и макароны. Хорошо, что сейчас лето, а это значит, что Бог даст, случится урожай, и этого проглота как-нибудь зимой прокормим. Да и сама Тимофеевна в последнее время посвежела и много работала в огороде. Народ удивлялся: с чего это так, что еле живая старушка вдруг оклемалась и работает как трактор «Беларусь».
У Тимофеевны выбора нет: надо к зиме забить погреб под завязку, иначе убогого Василька не прокормить. Ещё надо сбегать в соседний лес собрать ягоды и грибы. Грибы можно засушить и продать на дороге городским, а на вырученные деньги купить муку, соль и сахар. У Тимофеевны теперь только одна радость, что несчастный Василёк совершенно не понимал, по своей ущербности, что он ест. Бывало, он с аппетитом съедал то, от чего и свинья бы нос воротила. Что поделаешь. У убогого одна радость в этой жизни: поесть, как следует, а что он ест, то уже не важно. В желудке всё перемешается и переварится.
Ещё через двадцать три дня Василёк отпраздновал появление в хранилище пятёрки полновесных единичек. В этот период он две трети единиц тратил на себя, а одну треть на кормилицу, иначе она не сможет продуктивно работать. Результат налицо: Василёк уже мог немного ходить, а сеньора-кормилица значительно прибавила в резвости. Следующие периоды состояли из восемнадцати и шестнадцати дней. Но их ещё надо как-то прожить. Попаданец стал всё чаще сам себя называть Васильком или Василием. Правильно: пора Маркоса Максимилиано забывать. В принципе, имя Василий не плохое. Греческое. Если углубиться в его значение – оно означает царь, или басилевс на греческом языке.
Василька радовала природа того района России, куда его занесла нелёгкая. Поселение, где Василёк обитал, явно находилось где-то на юге страны, ведь кругом он не наблюдает снега и льда: ведь снег и лёд должен лежать в этой стране и летом. Хорошо, что он не попал куда-нибудь в Сибирь. Он вспомнил Сибирь, и его передёрнуло от ужаса. Кругом снег, по поселениям шастают голодные медведи, на дорогах путников поджидают беглые каторжники в полосатой одежде. До других поселений сотни километров. Нет, вот там бы он точно погиб. Здесь пока ещё жить можно, даже медведь не пришёл. Скорее всего, медведи летом не голодные, вот и не охотятся на вкусных Васильков. Беда может прийти к осени, когда они оголодают. Эх, скорее бы научиться хорошо говорить на этом языке. Первое, что Василёк тогда спросит у Тимофеевны, это где она хранит автомат Калашникова. И почему сеньора свой автомат не чистит?
[justify]Глава