– Всё равно, я считаю, не всё так ужасно. И народ наш своей историей доказал, что он великий. Иное о нем и сказать никто не посмеет! – возразила Татьяна.
– Вижу, вы меня осуждаете, словно я принципиально не желаю принадлежать к великому народу. Это не так! Я тоже пламенная патриотка, но нельзя же всегда себя обманывать! Нельзя желаемое принимать за действительное! Нельзя, падая, утверждать, будто летишь! Все народы считают себя великими. Немцы, например, считают себя высшей расой! Французы от национальной гордости из штанов выпрыгивают со своей великой революцией! Великобритания даже в названии себя превозносит! Китайцам сам бог велел, но ведь туда же и голландцы, и поляки… Грекам, туркам, итальянцам историческая память и былые мнимые империи тоже покоя не дают! Только кто же их теперь считает великими, кроме них самих? Впрочем, каждый народ сознаёт своё нынешнее место, хотя жаба, без сомнения, кого-то душит. А у РФ, кстати, первые места остались только в том, чем хвалиться как-то неудобно! Вот вам и великий народ! Вы же давали взятку за прием в садик? Только не надо морщиться – я же знаю, из всех выжимают! Ваш сынок с такими порядками ещё не знаком, зато в школе его всему обучат. Я же не напрасно спрашивала про вашу медаль – коррупция, это узаконенная норма жизни в нынешней стране! Слышала, что из МГУ за неуспеваемость после первого же семестра вылетают почти все медалисты! Разве это не доказательство незаслуженных, значит, купленных медалей? И все смирились! Кому-то даже нравится такое устройство жизни. А какую часть школьников, скажите мне, уже с детства устойчиво привлекает перспектива стать взяточником, вором или проституткой? Не знаете? Так я вам скажу – очень значительную часть! Ведь наши дети постигают реальную жизнь! Пусть и мерзкую! Они давно ставят материальную сторону выше расплывчатой духовной. А мы их с детства сказками воспитываем!.. И потому они нам не верят ни в детстве, ни потом!
– Простите, Эльвира Петровна. Только зачем вы мне об этом..? Я ведь тоже немало знаю… Всё случится так или иначе, только от нас-то зависит немногое!
– Простите меня, но ничего не зависит только от ничтожества! Личность – это я, конечно, не о себе – непременно себя проявит! И что-то, хоть чуть-чуть, но усовершенствует, хоть немного, но приподнимет. И этот маленький взнос всего одной-единственной личности, возможно, нашему народу когда-нибудь добавит величия. Хотя, конечно, если личность аморальна, то от нее лишь вред. Причем, тем больше, чем выше она над всеми возвышается. А если учесть, что по своей природе негодяи всегда активнее людей хороших... И средства они выбирают без лишней щепетильности... Вот и получается, что даже один негодяй сильнее большого союза многих порядочных людей!
– Ну, вот, Эльвира Петровна, вы и запутались! Всяких эгоистов и карьеристов, вижу, осуждаете, а меня подталкиваете воспитывать Андрюшку в их же духе!
– Напрасно вы так обо мне... И Андрюшке я желаю всего хорошего. Только мне вдруг померещилось, будто именно ему окажется по силам вырвать этот липкий змеиный клубок из мозгов наших соотечественников, с удовольствием, кстати, усвоивших мораль негодяев. Может Андрюшка и станет тем былинным русским богатырем, о коих, как об избавителях, вечно мечтал наш униженный народ. Ведь негодяи у нас, извините, плодятся с быстротой эпидемии, в то время как население вымирает! Вот и догадайтесь, кто очень скоро станет всюду представлять наш великий русский народ? А мы будем наивно ждать, гордясь своей добротой и этой, как ее, толерантностью, когда же, наконец, волки от испуга скушают друг друга? – подытожила Эльвира Петровна.
– Мрачная перспектива… А может не сама перспектива мрачна, а лишь ее прогноз? Возможно, он ошибочный! Думаю, что именно так, потому как я точно знаю – хорошие люди в любой среде, даже в самой мерзкой среде, всё же сохраняются! Не понимаю, как это им удается, но ведь выживают! Впрочем, Эльвира Петровна, вы столько интересного мне рассказали... Даже неловко.
– Вам так кажется? – со смехом уточнила Эльвира Петровна, не принимая последнюю фразу за похвалу, а лишь как попытку закончить разговор. – Но в этом суть моей работы! Чем больше я знаю о каждой семье, о родителях, тем проще мне улаживать проблемы с детьми. Но и это не всё, – она напряженно осмотрелась по сторонам и, театрально понизив голос, прошептала. – Я же агент влияния на содержании американской разведки! Проповедник саентологии! Вам такая религия знакома?
– ?
– Киргуду! Шутка! – рассмеялась Эльвира Петровна. – Я же за лето по работе соскучилась. И по детям. Мы только накануне открылись, после ремонта. Кстати, как вы относитесь к религии, вообще, и к вере, в частности?
– В общем-то, никак! Пока я верю только в искренность своего супруга и ребенка. На всё остальное у меня и времени-то не остается!
Эльвира Петровна опять одобрительно усмехнулась.
– В искренность детей и я верю, но только не в мужскую верность! Как, впрочем, не верю и в женскую. И дело не в личном опыте – половая психология, есть такая наука, знаете ли, многому меня научила.
Татьяна не хотела затевать дискуссию о супружеской верности или неверности и опять постаралась завершить разговор.
– Но не пора ли мне сходить за сыном? Застолье там, наверное, уже закончилось?
– Да, пожалуй, следует проверить, чем они занимаются. Пойдемте же вместе, Татьяна Петровна.
Обе женщины под руку спустились на первый этаж. Детей, вполне освоившихся и успокоившихся в ходе поглощения пирожных, уже действительно разбирали родители, тоже довольные завершением первого дня в этом садике.
Татьяна и Андрюшка приближались к дому не спеша, привычно нарезая круги в городских скверах вокруг детских площадок. Тихая и сухая осень располагала к лирическим размышлениям, хотя уже не первый раз Татьяне вспоминалось и почему-то тревожило последнее откровение Эльвиры Петровны.
– Видимо, этой женщине в браке не повезло, – пожалела ее Татьяна, – хотя такая должна из мужиков веревки вить. Странно, если она теперь одна. Я даже не спросила, есть ли у нее свои дети? Только о своем Андрюшке и беспокоилась. Стыдно-то как? Осуждала эгоизм, а сама его проявила в полной мере!
По дороге сын всё же уговорил зайти в любимую им «торгашку»:
– Только посмотрим, мамочка, и сразу уйдем. Ладно? Но я не хочу к тому продавателю, который вчера всё перепутал. Он даже не знает, что «Лендкруйзер» это «Тойота», а не «Мерс».
– Но ему, возможно, и не следует в этом разбираться?
Андрюшка возмутился:
– Мне ты твердишь, будто я должен всё знать точно и подробно, а продавателя разве это не касается? Разве мама его ничему не научила?
– Просто я хочу, чтобы ты вырос самым-самым! Кстати, если он продаватель, то кто же мы с тобой? – уточнила Татьяна.
– А ты будто не знаешь? Он продаватель, а мы покупцы! Да! Мы с тобой покупцы, даже если сейчас совсем-совсем ничего не купим, потому что денег нет. Разве не так?
– В общем-то, правильно, – счастливо засмеялась в ответ Татьяна, – только обычно говорят несколько иначе – продавец и покупатель. Продавец и покупатель. Запомнил?
– Ладно! – подтвердил Андрюшка и метнулся выискивать по магазину вновь появившиеся игрушки. Обнаружив что-то интересное, он, как обычно, поджидал маму и вопрошающе кивал в сторону своего выбора. Мама же, чаще всего, с сочувствием на лице слегка поводила плечами. Андрюшка понимал её без слов:
– Для нас это дорого, хотя твой выбор мне нравится!
Теперь же он почему-то не задержался возле любимых копий легковых автомобилей, а пошарил в глубокой корзине с мягкими игрушками.
– Мамочка! А медведи быстро вырастают?
– Нет! Они, как и ты, долго растут и долго учатся у своей мамы-медведицы, – удивилась вопросу Татьяна.
– Тогда возьмем этого мишку? Он даже в нашей тесноте поместится! Я его сам всему научу, без медведицы, пока он маленький.
Андрюшка с надеждой глядел на мать, которая при таком подходе не могла отказать сыну, хотя и понимала, что придется чем-то пожертвовать.
– Я ему подскажу, чтобы все медведи поскорее переселялись на Южный полюс, потому что на Северном очень много змей.
– И почему ты решил, будто там много змей? – удивилась Татьяна.
– Так ты сама рассказывала, что Северный полюс ядовитый! Значит, там ядовитые змеи…
Татьяна опять хохотнула.
– Нет, сынок! Полюс северный, но не я-до-витый, а ле-до-витый! Там везде лёд. Только твоему мишке лед не опасен. Мишка у тебя ведь бурый, потому зимой он спит в теплой берлоге, в лесу! А на полюсе живут белые медведи. Но и им не холодно! У них очень теплая шуба.
Татьяна, сразу после замужества удаленная от родственников, своих родителей и родителей мужа, три последних года, – каждую минуту день за днем и ночь за ночью – посвятила своему малышу и любимому супругу. Только закоренелый и ненаблюдательный холостяк усомнится в том, что весь этот период она творила подвиг.
Впрочем, в реальной жизни ненаблюдательных людей находится не так уж мало. А причина указанной несправедливости заключается в том, что свои подвиги совершают многие женщины, можно сказать, часто и повсеместно, никогда не предъявляя претензий на вполне заслуженные награды. При этом, как ни странно, даже простого сочувствия от окружающих они часто не находят. В нашем обществе почему-то постепенно их материнское мужество стало для всех чем-то естественным, заурядным, даже обязательным атрибутом всякой женской доли.
– Мы-то причем? Это же судьба, уготованная бабам самой природой! – приходилось слышать, пожалуй, и вам, уважаемый Читатель.
Возможно, и Татьяну, пока она студенткой бегала по дискотекам, музеям и выставкам изобразительных искусств, а затем, уже замужем, вынашивала своего первенца, подобная участь, нельзя сказать, чтобы страшила. Может, потому, что Татьяна не имела о ней никакого представления, а может, она полагала, что другого ей не дано. Зато потом-то Татьяне всё пришлось познать сполна.
[justify]И теперь не понять ей – то ли три напряженных года стремительно пролетели, как мгновение, то ли растянулись они, словно залежавшаяся возле подъезда бездомная собака. Как-то по-разному воспринимала Татьяна свою жизнь, пока бесконечно хозяйничала, чистила, стирала, облизывала и сдувала пылинки со своего Андрюшки. То вдруг время летело, не успеть за ним, а то