Бя-Ка добродушно хмыкнул:
- Не ты один, вон сколько охотников, - показав на ораву тукотумов в стойке.
И тут-то до меня дошло, что вовсе не случайно родилась пословица: «Жениться – не в пляс пуститься».
Вождь разъяснил мне, что он не против, но – по обычаю – точно такое же право на женщину имеют и другие мужчины.
- Ну и что? – глупо вопросил я. – Мы любим друг друга, при чём тут они?
Бя-Ка повторил, что Ан-Тоя станет собственностью победителя, а для его выявления должны состояться соревнования. Только так и никак не иначе! Увы, увы, увы...
Турнир кандидатов в мужья был организован в этот же день. Желающих набралось свыше двух десятков. Даже Бум-Бум рванулся было в их ряды, но его могучая жена Кар-Ка осатанело показала пылкому мужу скалку, которая не уступала в размерах его собственной палице, и тот стушевался, сделал вид, что только хотел подбодрить своего сына, Тук-Тука, который испускал от вожделения не только слюнки, но и сопли.
Мой первый соперник захотел схватиться со мной в рукопашной. Он был неимоверно силён и мог бы свалить меня одним ударом, но я когда-то занимался боксом, хорошо помнил тактику действий в отношении подобных противников. Тукотумец был на голову ниже меня, потому я удерживал его на дистанции левым джебом (ещё такие удары называют «стоп!»), он просто не доставал меня, я же с безопасной дистанции наносил правой точные выверенные удары, один из них пришёлся точно в подбородок и противник задумчиво прилёг в глубоком нокауте.
Затем против меня вышел Тук-Тук, из него можно было выкроить двоих таких, как я, и ещё бы немало осталось. Меня выручило то, что право выбирать вид поединка досталось мне. Я всегда отличался находчивостью в стеснённых обстоятельствах, а они оказались именно таковые: я предложил соревноваться, кто выше влезет на дерево. При этом указал на пару осинок, росших поодаль. Питекантропы вытаращили глаза, услышав столь необычный вариант, долго обсуждали моё предложение. Обычно выбор претендентов не отличался разнообразием: одни предлагали схватку на кулаках или палицах, другие боролись, сходились в рукопашной или дрались каменными ножами. А тут вдруг такое! В конце концов меня уважили и согласились с моим предложением. Конечно же, помогло и моё красноречие, ибо по сравнению с самым говорливым из них я был истинным Цицероном. Заболтал и убедил всех…
Всё племя собралось смотреть на наш «поединок». Я не особенно торопясь влез метра на три на свою осину и, удобно устроившись на развилке, принялся с откровенным злорадством наблюдать за соперником. Это было нечто: массивный Тук-Тук, пыхтя, карабкался на дерево, но тонкий ствол под его тушей накренился и согнулся в дугу, отчего ноги тукотумца соскользнули, он сделал судорожное движение, выпустил ветви и шлёпнулся на землю, а осинка вернулась в первоначальное положение. Всё было именно так, как я и предвидел.
Тук-Тук взвыл от злости и снова ринулся к дереву… Но и вторая его попытка не удалась, хотя он упорно боролся до самого конца, цеплялся, словно утопающий за спасательный круг. В конце концов осинка не выдержала, переломилась, Тук-Тук упал, жестоко ударившись своим седалищем о твёрдую землю. Хохот был громовым, веселилось всё племя. Неудачник вскочил и убежал в чащу леса, громкими завываниями оплакивая свою судьбу.
Выявление сильнейшего продолжилось. Остальные пары провели свои поединки. Затем победители бросили жребий…
Меня свели с главой загонщиков мамонтов Уб-Боем. Он торжествующе улыбнулся, когда назвал вид оружия – палицы. Все понимали, что у меня шансов не было. Знал это и я: Уб-Бой был сильнейшим во владении этим родом оружия, равных ему не имелось.
Технично поигрывая хорошо обожжённой суковатой дубинкой, которая была для него привычным оружием, питекантроп двинулся ко мне. Примериваясь, он нанёс пару скорых ударов, проверив мою реакцию. Презрительно хмыкнул, не особенно высоко оценив её. Я припомнил чьи-то слова: «Помашешь палкой неумело, своя же пострадает шея». Что правда, то правда, от моего неумения может пострадать не только шея…
Уб-Бой пресёк мои попытки уйти влево-вправо, а затем саданул уже серьёзнее, намереваясь вышибить из меня если не жизнь, то все мозги. Я чудом увернулся. И тут же, под влиянием неосознанной силы, сделал шаг вперёд и одновременно нанёс выпад своей дубинкой, как шпагой, угодив сопернику точно в солнечное сплетение. Он согнулся вдвое и я немедленно ударил сверху, целясь по его мускулистой спине. В последний момент осознал, что могу покалечить человека и не сделал акцента, не вложил всю силу, а наоборот, смягчил удар. Уб-Бой распростёрся на земле в беспамятстве.
Меня провозгласили победителем. Забегая вперёд, скажу, что скоро он очухался и у него не выявили даже переломанных костей. Впрочем, возможно, трещины в них остались. Но кто из питекантропов обращал внимание на подобные мелочи!
О следующем поединке и говорить нечего: коротконогому увальню я предложил пуститься наперегонки. Он не пробежал и половины дистанции, когда я уже финишировал, победно вскинув руки.
Нас осталось трое претендентов на руку, сердце и прочие части тела Ан-Тои. Здесь мне повезло, жребий свёл моих соперников между собой. В яростной, но короткой борьбе, победил крепкотелый Шмы-Га. В финальном раунде нам предстояло решить, кому достанется женщина. Так как накануне я отдыхал, то выбор состязаний зависел от соперника. Конечно же, он предложил борьбу, в которой являлся истинным виртуозом, что он только что доказал, блистательно одолев противника. Но я верил, что у меня есть шанс. Я внимательно наблюдал недавний поединок своего соперника и запомнил, что Шмы-Га имеет привычку начинать схватку, выставив вперёд левую руку, которой он пытается ухватить противника, а уж затем пускает в ход и другую…
Нас поставили лицом к лицу. Только вождь подал сигнал, как Шмы-Га ринулся на меня, словно метеор, только в самый последний момент я успел ударить его локтём в скулу. Он отшатнулся, а Бя-Ка остановил бой и вынес мне предупреждение: нужно бороться, элементы кулачного боя запрещены. Сказал, что в случае повторения подобного победителем назовут Шмы-Гу.
Я был просто удручён. Сейчас соперник повторит попытку и сомнёт меня в один момент, как тигр слабого котёнка. А ежели я его ударю, то буду объявлен проигравшим. Куда ни кинь – всюду клин. Чувствовал себя я преотвратно.
На сей раз Шмы-Га двинулся ко мне осторожно, выставив вперёд левую руку. Мой ловкий удар локтем всё же сделал свою дело, внушив ему опаску. У меня внутри затеплилась надежда, именно этого я от него и ждал. Отбил своей левой его ладонь в сторону. Он снова выставил её. Я повторил свой манёвр, только не отбивая, а как бы отгибая руку, а потом эту же ладонь схватил ещё и своей правой рукой, крепко сжал обоими и, пригнувшись, шагнул под его левую руку, одновременно выкручивая её: в следующее мгновение я оказался за его спиной, заломив левую руку Шмы-Ги. Это был единственной приём борьбы, хорошо отработанный при моей жизни в далёком будущем. Я легко мог сломать руку, но осторожно довёл её до такого положения, что от сильнейшей боли Шмы-Га охнул, потерял сознание и обмяк. Я отпустил его.
Ах, это сладчайшее слово – победа, которое опьяняет сильнее всякого вина! А вождь уже вёл ко мне главный приз – Ан-Тою с сияющими от счастья глазами в пол лица. Сомневаюсь, что в тот день, вечер и ночь был человек счастливее меня! И вечность казалась мне короче мига!..
Глава 7. Роковой конфликт
Я забыл слова, которые часто повторяю себе по жизни: за всё нужно платить. Мудрые говорили, что в каждой победе таится зерно поражения. Так оно и случилось.
Глава охотников Бум-Бум с первого дня откровенно меня недолюбливал. Нужно заметить, что он вообще к интеллигентам относился с превеликим предубеждением, а я в сравнении с ним – Кулибин, Менделеев или Ломоносов! Я мог насмерть пришибить его своим интеллектом. Природа поработала над ним не резцом, а кувалдой. Но его физическая сила не имела границ. То же самое можно было сказать и об уме этого тукотумца – правда, в ином значении: не может быть границы у того, чего попросту нет. Он никогда не тренировал мышцы, которые шевелят мозгами, а потому по части сообразительности Бум-Бум мог потягаться разве что с поленом или булыжником. А после того, как я победил, выставив на посмешище его любимого сына и забрав себе самую красивую женщину племени, он вообще возненавидел меня лютой ненавистью.
И вот, это случилось, кажется, на двадцатый день моего пребывания в прошлом. Меня пригласили на совет племени. Пошёл, всё равно делать было нечего. Там уже собрались практически все тукотумы. Бя-Ка торжественно ударил булыжником о валун и воцарилась тишина: начался совет племени.
Вождь прокашлялся и сказал:
- Все мы давно недовольны поведением Эв-Рика. Терпение лопнуло. Нужно решить, что с ним делать? Но вначале вопрос к вам, охотники: чем вы занимались вчера?
Вперёд из группы промысловиков вышел закованный в живую броню мышц их вожак Бум-Бум. Его голос походил на рёв компрессора. Он весь покрылся потом от того усилия, с каким выдавливал из себя слова. Было видно, что ему легче придушить гигантского медведя, чем произнести даже краткую речь. Говорил он отрывисто, телеграфными фразами:
- Окружили стадо оленей. Четверых закололи. Остальные убежали. Виноват Эв-Рик. Не успел занять место. В цепи загонщиков. Я отослал его. К женщинам.
Раздались презрительные смешки. Бум-Бум облегчённо отёр пот со лба и сплюнул в сторону Эв-Рика. Тот нервно вздрогнул. Он был весьма тщедушен, средних лет, с редкими волосами и залысиной на затылке. Близоруко щурился и явно чувствовал себя не в своей тарелке под перекрёстным обстрелом презрительных глаз соплеменников.
- А как Эв-Рик объяснит свой проступок? – вкрадчивым голосом осведомился Бя-Ка.
Эв-Рик замялся и ответил не сразу.
- Я задумался о прошедших временах. Сколько было интересных событий, людей, а что сейчас знаем о них мы? Почти что ничего.
- Гм, - неопределённо буркнул вождь и почесал в затылке. – Ладно, а чем были заняты сегодня женщины?
- Мяли шкуры для одежды и лепили посуду, - хором ответили те.
- А Эв-Рик?
- Он что-то чертил на сырой глине и часто вздыхал, - наперебой закричали женщины. – пусть объяснит: зачем он это делал?
- Я… я изобретал азбуку, - простодушно признался Эв-Рик.
- Что?! – единодушно изумились тукотумы.
Поражённый вождь переступил с ноги на ногу и завопил:
- А-а-ай!
Все перевели внимание на Бя-Ку, а тот повалился наземь и ухватился за свою ногу: в его мозолистой ступне торчала большая сухая колючка.
- Ас-пу-ка? А что это такое? – недоуменно вопросили соплеменники. – Её едят?
- Нет, - покачал головой первобытный изобретатель и поник.
Мне стало его жалко, я встал и заявил:
- Знайте же, азбука не менее великая вещь, чем самая лучшая еда!
- Как интересно, расскажи нам подробнее про азбуку, - вопросил вождь, отбрасывая прочь колючку.
- Без неё немыслим прогресс, - начал я, постепенно воодушевляясь. – Пройдёт время и люди с помощью азбуки смогут составлять слова, писать книги, в которых от поколения к поколению
