Все заворожено слушали мою взволнованную речь, затаив дыхание, а Эв-Рик часто-часто моргал белесыми ресницами.
Я продолжил:
- Люди овладеют грамотой и уподобятся богам. Они создадут величайшие произведения, которыми будут зачитываться миллионы людей…
- Миллионы! – восторженным хором вторили мне питекантропы.
- Да, миллионы! Книги будут очаровывать, звать, манить вперёд, в неразгаданную даль, к Мечте, Истине, Знанию! Они будут зажигать сердца смелых и воодушевлять малодушных. Откроют перед человеком многогранную сложность и красоту окружающего мира. У каждого в его комфортабельной пещере будет собрание книг – верных помощников и друзей. Вместо безделья и скуки по вечерам человек сможет, взяв в руки книгу, погрузиться в волшебный мир фантазии, созданный человеческим гением!..
Меня несло, слова неудержимо извергались из меня, как ниагарский водопад. Тукотумы боялись пропустить даже слово. Тишина стояла такая, что было слышно, как мухи сучат лапками, пока их не вспугивало урчание в животе Бум-Бума или рёв косматого мамонта за далёкой рекой.
- Как хорошо! – восхитился Бя-Ка. – Значит, охотники перестанут жрать веселящий напиток, который туманит головы и сводит людей с ума. Вот недавно двое таких напились и устроили потасовку. В результате у одного оказалась сломанной рука и выбита челюсть, а у второго вывихнута нога и откушен нос. Но самое скверное то, что воспользовавшись суматохой, обжора Ам-Ням слопал трёхдневный запас продовольствия и всё племя осталось без еды. Пришлось употребить в пищу обоих драчунов и Ам-Няма в придачу. Имей они твои книги, такого бы не случилось! Расскажи хоть немного подробнее, какими же будут эти чудесные книги? Хотелось бы узнать, что там может быть такого увлекательного?
Я охотно кивнул головой, предвкушая, как удивлю их шедеврами мировой классики – «Махабхаратой», «Илиадой» и «Одиссеей», «Шах-наме», «Божественной комедией», «Мёртвыми душами», «Войной и миром», «Братьями Карамазовыми», «Тихим Доном», но вдруг осознал, что не могу даже коротко пересказать сюжеты выше названных книг, не могу передать их глубокий смысл, образы. В голову упорно лезли строчки из «Повести о Ходже Насреддине» Леонида Соловьёва:
«- Посмотри на них, Гусейн Гуслия. Посмотри на эти рожи, вполне подобные ишачьим…»
Процитировать их я побоялся, подумав, что вождь со своими соратниками-блюдолизами, которые его окружали, примут это на свой счёт и отреагируют привычно – ударами увесистых палиц. По телу пробежала дрожь.
Изнасиловав свою память, я припомнил кусок текста из недавно прочитанного детектива «Убийца приходит на рассвете»:
«- Мой ответ ты, подлый койот, знаешь! – глаза Джо блеснули, точно новые десятицентовые монетки. – И в любой день и час можешь получить добрый апперкот в челюсть и пинок под зад!
Билл, по прозвищу Скотобой, попятился, словно напуганный бизон, в его руке тускло высветилась воронёная сталь «Смит-Вессона» 58-го калибра. Но натренированные рефлексы Джо оказались подобны молнии – из его кольта вместе с пламенем вылетел кусочек свинца, который попал точно в лоб Скотобоя, пробив в нём идеально ровное отверстие, а вышел с обратной стороны, образовав дыру, величиной с кулак…»
Помнил ещё кое-что из детективных повестей «Месть мертвеца», «Тайна рыжей проститутки», «Ночь маньяка», «Палач мимоходом», «Рубин цвета крови», но разве можно что-либо подобное цитировать оттуда питекантропам?!.
Я молчал, совершенно подавленный. Но следовало как-то закончить свой монолог и я с трудом выдавил из себя:
- Мне трудно вам объяснить, но поверьте на слово – книги прекрасны.
- Лучше окорока из мамонтовой ляжки? – усомнился Бя-Ка.
- Конечно! – я едва не захлебнулся от негодования, услышав его гастрономическое сравнение.
Густобровый вождь, а за ним и все остальные питекантропы с сомнением покачали головами:
- Нет, вкуснее такого окорока ничего не бывает!
- Да поймите же вы, - не сдавался я, - их просто нельзя сравнивать. Это же книги! Хранилище многовековой человеческой мудрости!
- Разве книги можно есть? – вкрадчиво осведомился Бя-Ка.
Я энергично мотнул головой: увы, как всегда над их умами властвовал желудок и прочие органы пищеварительной системы.
- Вот видишь! – гордо выпятил грудь вождь.
По его торжествующей усмешке я понял, что он считает себя победителем в нашем споре, но у меня не имелось весомых аргументов, дабы переубедить оппонента. Увы и ах.
После некоторой паузы Бя-Ка довольно деликатно переменил тему разговора, спросив:
- Так что же нам делать с Эв-Риком, соплеменники? Решайте. Нужно ли, чтобы этот бездельник и дармоед сочинял столь никчемные вещи, как азбука?
- Нет, не нужно! – хором ответили ему тукотумцы, тем самым предрешая судьбы изобретателя…
Некоторое время я ничего не понимал, словно находясь в прострации, а когда услышал оживлённый спор о гарнире, что должны были подать к изысканному деликатесу, догадался: они намерены отправить Эв-Рика, так сказать, в общий котёл и уже принялись разжигать костёр. При этом многие уже плотоядно облизывались.
- Никчемный человечишко, но мясцо у него должно быть вкусным! – пускала слюнки, щупая бедра Эв-Рика, одна из старух. – Ух, наедимся же до отвала!
- Подавишься, старая карга! – закричал я в приступе сильнейшей ярости. – Каннибализм на глазах у представителя двадцать первого века? Креста на вас нет! Не допущу такого варварства!
Я кинулся к вождю и довольно быстро уломал его даровать жизнь бедняге, пообещав каждый вечер перед сном рассказывать ему сказки. Теперь требовалось согласие Бум-Бума, но эта туша упёрлась, и ни в какую! Я говорил уже, что он несколько недолюбливал меня, а сейчас принялся куражиться, нахально потребовав от меня в качестве бакшиша шорты. Те последние, что оставались на мне! А ведь несколькими днями раньше я уже подарил ему пару штук. Но он, не сумев натянуть на себя, носил шорты на голове, вроде импровизированной шляпы. Это выглядело оригинально, но несколько вычурно.
Незаметно, слово за слово, и мы с ним переругались. Он легонько толкнул меня в грудь, и я отлетел, словно пушинка. Во мне взыграло самолюбие - я саданул по его бульдожьей скуле кулаком, что, впрочем, не произвело на него ровно никакого впечатления. Он не меньше минуты натужно соображал, пока не осознал, что я его ударил, и с рёвом, от которого заболели барабанные перепонки, бросился на меня…
В моей памяти прокрутились моменты боёв Кассиуса Клея, который «порхал, как бабочка, и жалил, как пчела». Я уходил от тукотумца нырками, финтил и бил с обеих рук.
Но мой противник настолько превосходил меня в антропометрии, что долго такое продолжаться не могло. Мне помогла продлить сопротивление моя находчивость: в один из моментов я сдернул с чресел Бум-Бума его набедренную повязку и отбросил как мог дальше от себя и от него. Голому здоровяку пришлось закрывать промежность руками, лишь иногда отводя одну из них, дабы ухватить меня, чему я активно противился.
Стал припоминать действия «короля нокаутов» Майкла Тайсона, ждать удобного момента, чтобы последовать примеру. И вот, наконец, мне удалась моя «коронка» – элементарная «двойка»: апперкот в солнечное сплетение и предельно акцентированный боковой справа по подбородку. Попал очень точно и питекантроп повалился наземь, словно скала. Интеллект вкупе с искусством бокса взяли верх над грубой силой!
Пока Бум-Бум приходил в себя, я довольно неосторожно наслаждался победой и не заметил, что обстановка вокруг меня изменилась отнюдь не в мою пользу. Охотники вооружились, а один из них подленько подкинул к ногам своего вожака увесистую дубовую палицу. Тот недоуменно взял её в руки, повертел со знанием дела, затем сообразил, что с ней он получает несомненное превосходство, и вскочил на ноги, забыв про наготу, с намерением сделать из меня инвалида или покойника. Действовал он гораздо быстрее, чем думал!
В голове мелькнули слова, слышанные не помню от кого: «Вот так стригут собак – за хвост да палкой!..»
Мы все храбрецы, испытываем страх только во время опасности, как, например, я в данную минуту. В чём признаться не боюсь, будучи в общем и целом самым обыкновенным человеком, но, что меня оправдывает, в необыкновенных обстоятельствах. У меня не было никакого желания дожидаться, пока Бум-Бум продемонстрирует на мне своё профессиональное умение владеть палицей, а посему припустил со всех ног, имевшихся в моём распоряжении, к лесу, нокаутировав по пути несколько питекантропов, пытавшихся преградить мне путь. На моё счастье они не ведали даже минимальных азов бокса и кидались на меня, выставив свои массивные подбородки вперёд, мне оставалось лишь бить по ним, отправляя соперников в нокаут…
Глава 8. Петля времени
Сквозь чащу я нёсся так, что тень едва поспевала за мной. Меня не смог догнать даже сам Ля-Га, который бегал быстрее всех в племени. Рассказывали, что однажды он обогнал антилопу. Правда, тогда он уносил ноги от саблезубого льва.
Шум погони затих далеко позади. Я ругал себя за неосмотрительность, с какой ввязался в ссору, а затем и в драку. Как хорошо жилось мне у питекантропов, теперь же я вынужден опять скитаться по лесу один-одинёшенек, оказавшись в беде, как рыба в воде. Вспомнил Ан-Тою, стылый ветер тронул мою душу, и слёзы сами потекли из глаз…
Я ударялся о стволы деревьев, один раз упал с кручи в лесистый овраг, в клочья изорвал одежду, перемазался с ног до головы, но темпа не сбавлял, желая как можно больше увеличить дистанцию между собой и преследователями. Нажил себе врагов – забудь про покой! Я очень опасался, что кому-то из тукотумов придёт в голову идея пустить в погоню за мной своих громадных псов. Дальше, как можно дальше от них!..
- Сударь, куда вы так спешите? - услышал я голос. – Остановитесь!
Я ошалело притормозил, повернулся на бегу и увидел человека в странном одеянии со шпагой на перевязи, в шляпе с пером и голубого цвета накидкой, на которой красовался крест.
«Где я его видел? – озадачился я. – Где?.. Ах, да! В исторических фильмах: это же мушкетёр!»
- Приветствую вас, сударь, - галантно кланяясь, помахал он шляпой с длинным пером, которым смахнул пыль с выставленного вперёд сапога. – Куда путь держите?
- Здравствуйте, - ответил я. – А вы кто? И откуда здесь?
- Д`Артаньян, - представился он. – путешествую по времени.
- Вы Д`Артаньян? Тот самый отважный гасконец? Друг трёх мушкетёров?
- Вероятно, вы имеете ввиду Атоса, Портоса и Арамиса? – осведомился он. – Нет, этих господ я никогда не имел чести знать. Но откуда вам известно обо мне?
- Читал про вас книгу. Вы там с ними много подвигов совершили: частенько дрались на дуэлях, интриговали с кардиналом де Ришелье…
- Лично я ничего подобного не совершал, -
