1
– Неужели это он? – вздрогнула Дина, резко подавшись к экрану телевизионного ящика. – Неужели он?
И куда сразу подевались её невесёлые подведения итогов, тяжело навалившиеся в последний вечер года. Восемьдесят четвёртого, между прочим, года. В этот праздничный день, как водится, все женщины на взводе! У них на повестке кухня, причёски, наряды, подарки, дети…
«А что же у меня? – ещё минуту назад перебирала в уме Дина. – Ни-че-го и ничегошеньки! Совсем ничего! Разве что сын семи лет и дочери уже двенадцать. Но неделю назад бабушка, мать моего мужа, уговорила их приехать к ней на каникулы. И ведь уехали, неблагодарные! И даже не звонят. А муж накануне обрадовал, будто ему опять выпало суточное дежурство. Второй раз подряд под Новый год. Говорит, кто-то у них там и что-то, якобы… В общем, что тут митинговать, в новогоднюю ночь и его дома не будет! Может, он и правду мне сказал. Скорее всего, что так, но с годами я многое воспринимаю спокойно. Жизнь без праздников, но, слава богу, и без потрясений. День похож на день. Всю неделю хозяйство, обязанности, работа, хороший муж и дети, а с понедельника всё заново. Надоело! Беспрерывная рутина! И просветов нет! О том ли я мечтала молодой и красивой? Всё на пламенную любовь надеялась… Дождалась!»
Дина с интересом уставилась в телевизор. Напряженно ждала, чтобы камера опять взглянула на него. На него!
Показывали скучный, как обычно, новогодний «Огонёк». И, разумеется, за столами с шампанским театрально веселились известные стране артисты, космонавты, знатные шахтёры, сталевары, механизаторы, доярки...
«Все на местах – только не мы! Когда же наша очередь придёт?» – подумалось Дине.
Симпатичная телеведущая, которую Дина помнила еще как Грушину, а теперь она Судец, переходила от столика к столику и, завязывая глупые разговоры, пыталась лучезарными улыбками создать у гостей и телезрителей праздничное настроение. И в какой-то момент камера опять выхватила его, если то был он!
«Боже мой, похож-то как! – загорелась непонятной радостью Дина. – И своим лицом похож, и тем самым достоинством, которое невозможно было спрятать и тогда, и тем, что тоже военный. Кажется, целый подполковник. Вот только звезда… Звезда Героя Советского Союза – это уже фантастика! Тогда вряд ли он! Это уже слишком! – она посидела еще секундочку, буквально задыхаясь от волнения, резко спустила ноги с дивана и ближе придвинулась к экрану, чтобы совсем ничего не пропустить. – Герой Советского Союза – это явный перебор! – и Дина неожиданно для себя заплакала, осознав, что теперь вполне могла жить другой жизнью и даже быть любимой женой настоящего Героя Советского Союза. – Боже мой! Боже мой! Кто же знал тогда, что из этого выйдет! А жизнь сложилась заурядно и обыденно! И так всё надоело!»
Грушина остановилась рядом с улыбчивым космонавтом Гречко, увешанным множеством всяких наград, и он, лучезарно улыбаясь, много и долго желал чего-то всем телезрителям. Дина его видела, но не слушала. Она ждала появления Его.
Когда Грушина всё же поднесла микрофон к Нему, он, что было для него столь свойственно и раньше, произнёс что-то непривычное для стандартного новогоднего поздравления. Он сказал, будто в эту новогоднюю ночь никому и ничего желать не собирается. И оттого Грушина мысленно полетела в тартарары, испугавшись за себя, за сорванную телепередачу в прямом эфире, видя, что заранее отрепетированный план «Огонька» рушится этим обаятельным, но недисциплинированным, как она посчитала, подполковником.
Однако он с открытой настежь улыбкой добавил, что в чудесную новогоднюю ночь все-все люди планеты ждут своего счастья, все себе чего-то желают, что-то загадывают, на что-то надеются… Это правильно и очень хорошо, если они помнят, что счастье – это не праздничный подарок! Оно всегда создаётся собственными руками, только горячим сердцем и только холодной головой! Так что, дорогие друзья, не забывайте этого до следующего Нового года! И тогда в вашей жизни всё устроится, как вы сегодня мечтаете!
Грушина красиво засмеялась, довольная тем, что, в общем-то, не произошло ничего, за что она получила бы выговор, и пообещала сейчас же исполнить любую музыкальную заявку Героя Советского Союза подполковника Сергея Геннадьевича Кондрусева...
Дина охнула:
– Он! Конечно же, он! Конечно, Сергей! А его фамилию я даже тогда не знала! Как-то не спросила за наше короткое знакомство.
И через минуту она в голос ревела из-за приступа запоздалой печали и внезапной радости и колотила руками подушку, словно она во всём и была виновата. Виновата в том, что Дина не пошла тогда дорогой, в которую ее позвал Сергей. Теперь та неизведанная до сих пор дорога казалась Дине самой правильной. И, судя по золотой Звезде, она действительно оказалась самой правильной для Сергея, а значит, была бы таковой и для нее, для Дины! А ведь Сергей и не скрывал, будто знает, куда и как следует идти. Не скрывал от нее, чего намерен добиться в этой жизни. И обещал провести с собой к счастью и ее! Может, не обещал настолько прямо, но это же подразумевалось!
Не поверила! Не пошла! О чём теперь жалеть? Поздно! Интересно, у самого-то сбылось своё счастье? Неужели со Светкой? Или у них – как у всех, одни слова? Звезда Героя – это же еще не счастье! Это лишь удача и сопутствующая её вручению короткая радость, к которой всё равно привыкнешь! Правда, другие люди его Звезду замечают всегда! Другие люди поглядывают на неё, кто с восхищением, кто с завистью, кто с раздражением. Мол, много тут вас развелось, сынков генеральских! И все обязательно герои!
2
Тогда шёл всего-то июль семидесятого. Знойная Одесса, как обычно в купальный сезон, за счёт гостей многократно увеличила своё население. Это с легкостью определяли по количеству проданного за день хлеба. Немноголюдный ранним утром пляж «Отрада» почти отдыхал.
Дина с подружкой Светой в «Отраде» бывали часто, на другие пляжи ходили редко, и хорошо знали часы, когда не наседают приезжие. Но такое счастье следовало ловить.
Привычно и весело сбежав от города с длинной и крутой горы, ведущей к самому пляжу, девушки проследовали к своему месту, почти у воды, и стали располагаться на толстом слое сухого грязного песка, в котором всегда противно вязнут ноги. Смеясь, они расстелили потрепанную скатерку, чтобы не лежать на песке, скинули сарафанчики, накрыли ими босоножки и сумку с провизией, пристроили всё это в изголовье.
Вот и всё! Полная свобода действий! Обеим не терпелось искупаться, но для начала они всё же огляделись. Купающихся оказалось немного. Неужели вода холодная? Ее температура зависит от течения и легко меняется. Это вам не река, текущая всегда вниз! Но раз уж дети строят свои замки у самой воды, а их мамаши не боятся простуды, то вода, пожалуй, в самый раз.
Совсем рядом, сразу и не заметили, прямо на песок брошены чьи-то скудные вещички. Всего-то аккуратно перегнутые три раза светлые брюки, прикрытые лёгкой рубашкой в мелкую клеточку. Из кармана беспечно выглядывает нечто кожаное, и совсем уж неосторожно поблескивают часы с металлическим браслетом.
«Кто же в Одессе вещи без присмотра оставляет?» – мимоходом удивилась Дина.
Светлана со смехом потянула ее к воде, но Дина шлёпнулась обратно на скатерку:
– Я ещё посижу, а ты иди! Иди, иди! – поощрила она подругу. – Я за вещами теми пригляжу! Видишь, какой-то марсианин всё побросал! Ведь голым домой уйдёт, да ещё нас укорять станет!
– И оно тебе надо? Если у дятла голова не болит! Сама виноватой и окажешься! – засмеялась Света и с разбега плюхнулась в воду.
Скоро солнце припекло основательно, и Дине расхотелось сторожить чужие вещи. Ей тоже захотелось нырнуть в воду, ещё слабо взмученную. Захотелось вслед за Светкой доплыть до волнореза, посидеть там, болтая ногами в прозрачной воде. Захотелось поглазеть на берег или на округлый горизонт, за который ныряют большие теплоходы.
Можно так, а можно и иначе! На волнорезе всегда хорошо! Вода просматривается до самого дна, людей мало, никто не шумит, и достаточно глубоко. Лёгкая волна, разбиваясь о преграды, пузырит зеленую воду. И смотреть сквозь нее интересно. Прогулочный катер отплывает от дамбы. Чайки дерутся из-за корки хлеба. Случайное облако разбивается волной.
Внезапно на песок приземлился плашмя и очень уверенно молодой мужчина. Весь в капельках воды, он вытянул вперёд руки, как бы охватывая на песке свои вещички, и с приятной усмешкой обратился к Дине:
– Здравствуй! Моё тебе спасибо за сохранность имущества!
Дина оправилась от неожиданности и, повернув голову, разглядела соседа.
Безусловно, он сильный и рослый, без лишнего веса, который у ребят заслуживает лишь презрения. Лицо, будто, совсем обычное, но располагающее к себе чем-то неуловимым, симпатичное. Но что особенно интересно, его короткие волосы оказались русыми. Не выгоревшими на солнце, а именно русыми! «Боже мой, как же редко это бывает среди современных соотечественников!» А ей-то всегда казалось, будто светлые волосы и голубые глаза – это непременные признаки россов! Так куда же они подевались, эти самые россы? Уже не найти, казалось, да вдруг свалился на песочек их редкий представитель!
Сосед, не смущаясь, тоже рассматривал Дину.
Видимо, в районе двадцати. Вполне приятной внешности. По крайней мере, не откровенный крокодил! Слишком красивые обычно эгоистичны и глупы! Их балуют все с детства, тем и формируют. Нет признаков косметики (может, только для пляжа?), первого признака маскировки естества. Познакомишься с девушкой, которая понравилась, а потом окажется, что понравилась лишь ее маска! Но у этой, хоть стройная фигурка. Без особой худобы, но и без... В общем, не рожала и, скорее всего, не замужем. Подтверждает эту догадку наличие подруги (мужских вещей-то не видно, а для одной многовато навалено).
– А с каких пор мы знакомы? И даже на «ты»! – удивилась девушка, почему-то не осадив грубияна.
– С этой минуты наше время и пошло! – очень уверено объяснил сосед. – Если люди доверяют друг другу, то их жизнь сразу упрощается! Если же они опасаются собеседника, то на всякий случай соблюдают дистанцию. Тогда лучше на «вы». А я тебе доверяю от и до!
– Ах, вот оно как?! – удивилась безобидной напористости Дина. – Потому вы свои ценнейшие штаны мне доверили? Более веских доказательств и не сыскать!
– Ну, что ты! Я просто оставил их полежать… Надеялся, что мой размер никого не заинтересует!
– О! Вы, видимо, не только мне, но и всей Одессе доверяете? Не слишком ли наивно для взрослого человека? – подколола Дина. – А если бы ваше имущество стащили?
– Ни приведи господь! Без штанов всем не до шуток! Женщина без одежды хотя бы красотой своего тела привлекает, а мужчина, лишенный брюк, совершенно беззащитен! – сосед опять привлекательно засмеялся. – Но я-то знаю, что настоящий вор не посмел бы меня обидеть, а всякая мелочь ждёт, когда толчея начнётся!
– Занятно рассуждаете! – иронично похвалила Дина. – Но почему же вор не посмел бы? Может, вы, то есть, ты, свой для них?
– Я их сословию не подхожу по убеждениям! Просто вор решил бы, что мои штаны – это приманка! Потому их никто и не охраняет, и всё содержимое напоказ! Настоящий вор на мелочёвке не рискнул бы погореть!
– Вон оно как! – удивилась Дина. –
|