Долина Смерти

залезла.
- Те, с первой партии, они без вести пропали? – сейчас оператора очередь спрашивать.
Маятник.
- Тогда они есть?
Маятник.
- Тела есть?
Крутится!
Тогда надо искать, хоть похоронить по-человечески.
- А Солдатовой труп?
Маятник. Слава, богу!
- Миссия уточнилась. Нам надо выяснить, отчего умерли люди, и что ЭТО означает.
- Куда идти-то?
Вместо компаса железяка, пусть указывает путь.
- Может, спросить, когда я замуж выйду?
Железяка задергалась, тут Берестов отобрал ее.
- Это же не игрушка. Замуж и без этого выйдешь, если сама захочешь. Мужчин же много.

                                            XXXXXVIII

- Вот место, куда нас привезли. 65 градусов 20 минут – 108 градусов 14 минут. Масштаб карты – 1:500 000. Значит, в одном сантиметре 5 километров, – водит железякой.
Та останавливается на левом нижнем углу и начинает крутиться.
- Мы здесь, – от Мар-Дойду линию проводит. – У речки Ейка.
- Тридцать сантиметров. Это – 150 километров!
- Ейка? Это же находится в Красноярском крае, Эвенкийский автономный округ. 
- Ну да. Скажи спасибо, что не оказался на другом континенте, а эвенки – свои люди, сочтемся.
- Значит, мы двигались по грани икосаэдро-додекаэдрического каркаса кристалла Земли. Точно по прямой линии.
- Там же был зигзагообразный лабиринт, о какой прямой линии вы говорите?
- Подождите, всему свое время.
- А нас теперь точно не найдут.
- Сколько времени? Кажется, сейчас день.
- Неизвестно, сколько времени прошло. Может, годы… Ой, Болтунова, ты так постарела!
- Что?! – сейчас начнет зеркало искать.
Достали эти молодые!
- Давайте, еще что-нибудь спросим! – Болтуновой понравилось.
- Тихо! Надоели уже.
- Я могу сама такое сделать.
Привязывает колечко к ниточке. Берестову остается смириться с этим, не отберет же у нее ее же кольцо.
- Ну-ка, сейчас все про всех узнаем.
Зря с ними связался. Это еще ничего, что сами знают. Они же пресса, всем разболтают, тогда начнется черт знает что. Все начнут лезть, куда не надо. Прошлое останется без тайны, настоящие враги безвредны, а будущее без надежды, а Болтунова все узнала.
- Ты это… хватит, что ли.
- После такого и жить не стоит, – Болтунова в шоке.
- Это же всего-навсего твое кольцо, сто процентов гарантии не дает.
- Но все же…
- С такой перспективой и лезть никуда не надо.
Это паника.
- Чтобы получить правильный ответ, надо умеючи спрашивать, – и здесь у Берестова готова теория. - Ну, а теперь к делу. Судя по последней записке, те попали под волну и разбежались кто куда. Некоторые сразу поддались панике и пали где-то там, недалеко от того места, где базировались поисковики, а другие выстояли и пошли навстречу волне, по лабиринту. Один там остался. Один исчез. Трое выбрались наружу, как и мы. Но потом что-то пошло не так, другая волна, может быть. Временной разлом, воздушная дыра, одним словом, я пока не знаю. Они где-то здесь должны быть.
- А Солдатова?
- Она-то и полезла в самую гущу. 
- В гущу чего?
Вася не все же выдаст, тем более прессе.
- Мы два препятствия прошли.
- Тогда нас ждет третье испытание.
- Еще похлеще…
- Не надо раньше времени паниковать. Рискнем. Прорвемся!
- Чего ради? Все равно, где кормить червей. Да и сами мы все равно, что черви. – Болтунова сама на себя не похожа.
- Что ты приуныла?
- Мир катится ко дну. Вот что она открыла.
- Это в перспективе, но должна быть и альтернатива.
- Ты хочешь изменить будущее?
- Шанс всегда есть. От того, что мы сегодня предпримем, может, зависит исход всего. Болтунова, не боись. Червь, она живучая.

                                          XXXXXIX

- Выходит, что они шли по тому же лабиринту, что и мы? – Болтунова уже пришла в себя.
- Может быть.
- Что гадаете, спросите у прибора, - подсказывает оператор.
Опять карта. Нет, они другим путем пришли.
- Что это значит?
Прибор начинает искать ответ. Во времена великого прогресса они доверяют такому примитивному средству – никто бы не поверил. Берестов с маятником мается, а пресса ему внимает.
- Речка Сымара-Сиене, она же приток речки Бётёрё. Там есть еще озера – Алысардах и Иван-Кюеле.
- Как они там оказались, затем здесь?
- Это же треугольник! – кричит Болтунова.
- Однако…
Мар-Дойду, Ейка, Сымара-Сиене – три точки. Их соединяешь, получается равнобедренный треугольник.
- Мы шли по грани кристалла.
- Треугольник…
- Почти Бермудский.
- Ну, все! Разговорчики в строю! – Берестов не шутит.
На пересечении граней вечного кристалла образовывается аномалия. К ней примыкает новая техногенная аномалия. Создается некая особенная территория.
- Тут и время меняет свои свойства.
- Просачивается внутренняя энергия Земли и это прикрывается барьерами.
- Волны…
- Тут еще другие аномалии присоединяются.
- Как понять, где граница этой аномалии, а где той?
- Какая разница, аномалия есть аномалия.
- Выходит, что здесь круче, чем в Бермудском треугольнике? – Саня почти обрадовался. – Экзотика! Экстрим! Сенсация!
- Туристы понаедут, деньги заиграют, - поддакивает Болтунова.
- О нас заговорит весь мир, мы же будем первооткрывателями аномалии тысячелетия.
- Мы ведем прямой репортаж с центра Елю-Черкечекского треугольника. Число пропавших без вести достигло около тысячи человек…
- Или мы будем здесь гидами.
Молодежь, будь она не ладна.
- «Долина Смерти или треугольник Берестова-Болтуновой», «Тайна подземного лабиринта в якутской тайге» - на первых полосах всех газет.
- Как же, Берестова-Болтуновой, а как же я?
- Выйдет материал под названием «Очередная жертва аномалии». Про тебя.
- Размечталась.
Берестову захотелось навек оглохнуть.
- Значит, мы внутри этого треугольника.
- Треугольник шибко большой получается.
- Индикатор не даст нам заблудиться.
- А что интересно, там на Сымара-Сиене?
- Хочешь также исчезнуть?
- Люди дошли же досюда. Все происходит внутри треугольника.
- В точках, то есть в вершинах треугольника еще круче, наверное.
- Тогда пошли скорей отсюда.
- Куда?
Берестов с индикатором работает. Тот ведет его, только не прямо, а зигзагами. Остановился.
- Хохой-Кюеле.
- Вот туда и направимся. И как скоро дойдем?
- Так, человек в среднем в час проходит пять километров. До озера 35 километров. Делим. Через семь часов будем на месте.
- Значит, только ночью дойдем.
- Вот там и переночуем. С утра начнем поиски.
По реальному лесу трое вполне реальных персонажа идут на северо-восток. Жара. И желанные комары. Да это же настоящее лето! Жизнь продолжается и она порой бывает так прекрасна.

                                          XXXXXX

Идут налегке. Паек-то кончается. Прошли те времена, когда можно было сколько угодно скачать халявную энергию. Был бы с ними Вовка, кого-нибудь подстрелил бы. Эх, не дожил… тьфу ты, ну, короче, он бы кайфовал, это точно. Еще зверь, какой нападет. Жизнь-то она прекрасна, но и опасна, а НЕЧТО, ЭТО куда делось?
- Ура! Мы почти у себя дома, – перешли невидимую границу административных округов.
Якутия моя! Сторона моя родная! Земля ли обетованная, страна ли экстремальная – ближе, краше нет земли. Увы, Берестов не поэт, Саня не художник. А Болтунова? Кто знает, кто знает.
Вечереет. Однако устали.
- Можно и здесь остановиться.
Берестов сказал на Хохой идем, значит, там и остановятся. Фанаты иногда приносят пользу, посмотришь на них и сам начинаешь суетиться. Но с ними трудно. Гоняться за призрачной целью или мечтой, ради какой-то идеи жертвовать всем – он приносит одни неудобства. Вот и озеро. Настоящее! Все настоящее, натуральное! Может, это всего-навсего остаток реальности или аномалия просто играет ими? На зеркальной глади воды – островок неба с осколком бурого заката и отблеском уставшего солнца. Налюбовавшись, спать завалились. Утро вечера мудренее. Иногда… 
Проснулись – настоящее утро! Скоро привыкли и делом занялись. Решили вокруг озера пройтись. Проверили прибором. Оба прибора в унисон подсказали – им надо идти к небольшому озерцу недалеко от Хохоя. Побежали туда. И что они так торопятся, ничего хорошего их там не ждет.
Трое. Лежат лицом вниз. Издалека их увидели.
- В такую жару… фу!
- Надо идти.
Кем бы ты ни был, в конце концов, становишься десертом для мух.
- «Это были демократические мухи – они не делали различия между псом и полицейским».
- Да ну!
- Это не я сказал, это великий писатель сочинил.
- Надо же такое придумать.
Оставили бы без комментариев. Вася впереди всех. Оператор включает камеру.
- Не снимай, дурак!
- Для следствия понадобится.
- Какое следствие, не надо!
- Как скажешь.
Наконец-то заткнулись. Ничком лежат. Червей не видно. И мухи не садятся.
- Запаха нет.
- Опять! И трупы картинные.
- Заткнись!
- Или совсем недавно умерли?
Что гадать, если они здесь. Подошли поближе. Берестов внушает себе – это сон, этого не может быть. Стараясь не смотреть, переворачивает одного.
- А! – это Болтунова не выдержала.
Оператор украдкой снимает. Вася не хочет смотреть, но надо. Он слышал, что у трупов лица чернеют либо синеют, а тут – ярко-коричневое лицо. Он его раньше видел – на кастинге первой партии. Кажется, он аспирант, вернее, был аспирантом. Сохранился, опознать можно. Лицо… Коричневое, это еще ничего. Это была застывшая посмертная маска смертельно напуганного человека, маска с гримасой ужаса.
- Болтунова, ты держись подальше.
Та уже вплотную подошла. Глаза раскрыла и застыла. У Болтуновой лицо тоже маска с гримасой ужаса. Двух других переворачивают.
- Айыбыын! – Болтунову сейчас вырвет.
- Надо тикать отсюда! – ее страх передается и оператору.
Жизнь прекрасна, но только на первый взгляд. Реальнее не бывает – три трупа, три жертвы проклятой аномалии. По быстрому похоронили. Шоу закончилось… Правда жизни с гримасой ужаса наконец-то дошла до них. Даже Вася готов отказаться от своих идей. Финал киножурнала «Хочу все знать!» оказался печальным. Человеку не дано все знать. Есть границы и пределы, за которые не нужно ходить. Сидел бы дома со своим пятном, ну, диссертацию бы начал писать. И все! Нечего было сюда соваться. Реальность непредсказуема, твоих версий да гипотез она не признает. Лучше не знать ничего, так спокойней. Мир принадлежит дуракам.
Тронулись. Это почти побег. Их тоже трое. Осталось только маску смерти примерить. Болтунова бледна, Саня тоже сам не свой. И Вася плохо выглядит. Все молчат. Куда делись плоские да едкие шуточки? Слабо, со смертью шутить?
- Гм… - первым нарушил тишину Вася.
- Расскажи что-нибудь, - просит Саня.
Какой «пазл» их устроит?
- В начале века ученые создали примерный сценарий нашего завтра.
- Да? – в глазах Болтуновой вспыхнула надежда.
- Десять вариантов будущего.
- Ни фа себе! – оживился оператор.
- Начали с худшего варианта, – вот тебе и надежда.
- Пессимистический вариант. Независимо от нас история Земли закончится плохо. С Космоса что-то свалится или климат резко изменится.
- Это уже начинается, – оператор доволен.
- Вариант самоуничтожения – это второй вариант. По подсчетам Шкловского и Кардалиева, техногенный прогресс непременно приведет  к краху. Третий вариант – докажут, что во всей Вселенной нет больше планет, годных для жизни. В галактике все поделено. Сценарий четвертый. Есть и другие великие цивилизации, но этим астрососедям на нас наплевать. Они нас сторонятся, даже брезгуют. В пятом варианте говорится, что мы пешки в какой-то игре. Человек – вирус, жизнь – карантин. По шестому варианту, нашу Землю завоюют другие