Как бы Карл не отнекивался, развал империи был предрешён. Германский император Вильгельм II позже напишет в мемуарах: «Император Карл втайне от нас вступил в сношения с Антантой. Выходило так, что Вена постоянно обманывала моё правительство и меня. Отпадение Австро-Венгрии и привело нас к катастрофе…»
В ноябре 1918 года Австро-Венгрия признала поражение, а Карл I объявил, что «отстраняется от управления государством». От престола он не отрёкся, да и «отстранение» подписал карандашом – до последнего надеялся.
– Монарх не может отречься!– в который раз причитала Цита. – Его могут свергнуть, но этот форс-мажор не означает потерю трона. Монарх может предъявить свои права в любое время и в любой ситуации. Отречься? Никогда, никогда! Карл, я готова погибнуть вместе с тобой, и тогда трон займёт наш сын. А если даже все мы погибнем – есть и другие Габсбурги!..
Карл снова взялся за перо. В письме британскому монарху Георгу V он умоляет о военной помощи: «Вполне хватило бы десять тысяч или даже пять тысяч человек. Мои офицеры по-прежнему верны мне. Если не сможете прислать британцев, пришлите хотя бы американцев».
Британские военные прибыли. Но числом в сто раз меньше и совсем не для того, что вернуть Карлу трон. Они всего лишь охраняли поезд, в котором чета отбыла в Швейцарию. Всё, они изгнанники. В новой Австрии принят закон, запрещающий Габсбургам возвращаться. Старой Австрии больше нет.
Да, но есть ещё Венгрия. Официально там по-прежнему королевство. И власть – в руках у Миклоша Хорти, бывшего адъютанта престарелого Франца Иосифа. Хорти пока считается регентом. Десять лет назад он был на их свадьбе с Цитой, можно попробовать через него вернуть трон! И Карл с документами на чужое имя пробирается в Будапешт.
– Вашему величеству следует немедленно вернуться в Швейцарию! – этими словами встретил его адмирал Хорти.
И добавил с лёгкой иронией.
– Такой человек – и без охраны? Это большой риск! Ваша смелость трогательна мне!
Не помогли ни орден Марии Терезии, ни герцогский титул, тут же присвоенный новоявленному регенту. Других подарков у Карла не было, и стало ясно: мирным путём здесь не получится.
Через полгода Карл с беременной женой прилетел в Венгрию на аэроплане. Над Берлином они чуть не потерпели катастрофу – не исключено, что «гений германской разведки» Вальтер Николаи приложил к этому руку, но обошлось, слава Богу, без жертв.
На сей раз его встречали офицеры, верные императору-изгнаннику. Одного из них Карл тут же произвел в главнокомандующие. Бой у стен венгерской столицы был малочисленным и скоротечным. Когда только что назначенный главнокомандующий перебежал на сторону регента, Карл признал поражение.
Последнего австрийского императора с семьёй снова сошлют – теперь уже подальше, на остров Мадейра, где он вскоре и закончит свой жизненный путь. Не пощадила его судьба. Цита переживёт мужа на шестьдесят лет, и все эти годы она будет носить траур.
Автор (из-за кулис): В 1945 году Миклоша Хорти, скорее всего, ожидала смертная казнь как сторонника и союзника нацистов. Но американцы спасли его от сурового приговора международного трибунала в Нюрнберге. И всю дальнейшую его жизнь Джон Ф. Монтгомери, близкий президенту Рузвельту, будет финансово помогать отставному регенту.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ
Россия: «Мы – русские! С нами Бог!»
«Понадобился солдат, умеющий прятаться, зарываться в землю, сливаться с цветом пыли. Сентиментальные постановления Гаагской конференции – как нравственно и как безнравственно убивать, – были просто разорваны. И вместе с этим клочком бумаги разлетелись последние пережитки никому уже более не нужных моральных законов…
Так в несколько месяцев война завершила работу целого века. До этого времени ещё очень многим казалось, что человеческая жизнь руководится высшими законами добра. И что в конце концов добро должно победить зло, и человечество станет совершенным. Увы, это были пережитки средневековья, они расслабляли волю и тормозили ход цивилизации. Теперь даже закоренелым идеалистам стало ясно, что добро и зло суть понятия чисто философские и человеческий гений – на службе у дурного хозяина…»
Алексей Толстой «Хождение по мукам»
КАРТИНА 9-я
Беспримерный рейд казачьей сотни
Действующие лица:
Василий Гамали́й (1884–1956) – потомственный казак. В годы Первой мировой войны – командир сотни, подъесаул. В Гражданской войне – полковник в армии Врангеля. Умер в эмиграции в США.
Николай Баратов (1865–1932) – (настоящая фамилия – Бараташвили) русский военачальник грузинского происхождения, генерал от кавалерии; в 1915–1916 гг. командовал Отдельным экспедиционным корпусом в Персии.
Арчибальд Керр (1882–1951) – британский дипломат, барон, в последние годы – член палаты лордов.
Место действия – Персия.
Время действия – апрель-май 1916 года.
Автор (из-за кулис): В 1907 году Россия и Великобритания разделили сферы своего влияния в Персии. Север страны достался Российской империи, юг – Британии, а безводные пустыни в центре остались как бы ничейными. Осенью 1915-го британские войска вторглись в Месопотамию (тогда эти земли принадлежали Османской империи), но, не дойдя до Багдада тридцати километров, потерпели сокрушительное поражение и отошли к Эль-Куту. Там они решили дождаться подкрепления для новых боёв. Но турки город блокировали, и к весне у осаждённых закончились патроны, продовольствие и вода. К тому же половину гарнизона скосила малярия. Не видя выхода, британское командование обратилось за помощью к русским…
РУССКИЙ экспедиционный корпус занял персидский город Керманшах довольно быстро. Командующий корпусом князь Баратов поселился в самом лучшем доме. Здесь в закрытом дворике пели в клетках диковинные птицы, тихо журчала вода, в фонтане плавали золотистые рыбки – диковинный рай в пустынном, забытом Богом месте.
За высоченными дувалами круглые сутки шагала туда-сюда охрана, а напротив ворот генерал приказал поставить палатку – так, чтобы можно было прямо из шатра пройти в дом. Местным, как в старину, приказали:
– Всем отойти от шатра на три полёта стрелы!
Такие меры безопасности необходимы. Походная палатка – это рабочий кабинет боевого генерала. Здесь карты, секретные приказы, совещания всякие с офицерами проходят. Оба уха востро держать приходится. Османы давно воюют против Антанты, и в любом персидском селении можно встретить людей в белых одеяниях с чёрными флагами в руках – джихад объявлен. Даже дети кричат казачьим отрядам вослед: «Убей неверных! Смерть русским гяурам!» Что ж, восток – дело известно какое, солнце здесь палит нещадно, у многих мозги плавятся.
Целый час размышлял в своей палатке генерал Баратов над просьбой англичан. Помочь осаждённым в Эль-Куте? Отсюда до блокадного города больше трёхсот вёрст по прямой, и это по безлюдной пустыне, а через горы, наезженными тропами – вдвое больше. Долго думал князь, крутил свои знаменитые усы, наконец крикнул адъютанту:
– Командира первой сотни Уманского полка подъесаула Гамалия – ко мне!
Василий Гамалий – казак потомственный, видный. Высокого роста, широкий в плечах, про таких говорят «ладно скроен и крепко сшит». Монолитно сидит он на своём боевом коне, а шашка в его могучих руках кажется сверкающей тросточкой. Сотня обожает своего командира. Он ест с казаками из одного котелка, делится последним сухарём, пуская фляжку по кругу. Он первым поднимается в смертельную атаку на врага, и вся сотня летит за ним, едва заслышав его мощный командирский бас:
– Рррыыссьюю!
Это лучшая сотня из всех сорока кавалерийских подразделений экспедиционного корпуса. И Гамалий – лучший офицер в казачьей дивизии.
В чёрной папахе, молодой и подтянутый, сотник-богатырь предстал пред генеральские очи. Доложился по форме. От предложенного чая не отказался, не стал чваниться.
– Англичане помощи просят, – начал князь Баратов и кратко рассказал о сложившей обстановке. – Я тут набросал черновик приказа и хотел бы узнать твоё мнение, Василий…
«Подъесаулу В. Д. Гамалию с его сотней предписываю выступить в рейд с задачей: не позднее 14 дней войти в связь с Британской армией, действующей в Месопотамии…», – читал про себя Гамалий, малость ошалевший от тона, которым начался разговор. Чтобы генерал от кавалерии советовался с простым сотником – да где ж это видано? Чтобы командующий корпуса, облеченный самим императором почти неограниченной властью, называл его по имени и на «ты», словно отец родной?!
И дальше читал, смущённый и озадаченный:
«Подъесаулу В. Д. Гамалию надлежит выяснить подробно состав, расположение и текущие задачи для действий англичан, а также – состав и расположение турок, действующих против них… Двигаться следует весьма осторожно и с большой осмотрительностью. Если удастся дойти до места, подробное донесение прислать по радио через английские станции. По установлении связи и выяснения обстановки у англичан – вернуться обратно в Керманшах».
– Дозвольте спросить?
Генерал молча кивнул.
– Я правильно понимаю, ваше сиятельство, что мы будем просто приманкой, наживкой?
– Правильно понимаешь, Василий. Всё ты правильно понимаешь. Турки должны поверить, что вы – лишь головной дозор, что за вами на помощь британцам идёт весь русский экспедиционный корпус. Говорю тебе это открыто, но не для джигитов твоих и не в форме приказа, а иначе – как отец сыну. Потому что верю в тебя, Василий! Ты дойдёшь, выполнишь задачу полностью – и вернёшься!
Князь смотрел прямо в глаза сотнику, потом обнял его и поцеловал…
До Эль-Кута можно добраться двумя путями. Один – через горы-перевалы, где найдётся продовольствие и фураж, но полно враждебных племён. Второй короче – через пустыню Де́ште, окрещённую местными кочевниками «Долиной смерти». Этот маршрут и избрал Гамалий, прекрасно понимая, что идёт со товарищи почти на верную смерть...
В половине четвёртого утра 27 апреля 1916 года сотня (в составе 4 офицеров, 107 казаков и 125 лошадей) выступила в поход. Переводчик подтвердил, что к закату караван дойдёт до небольшого кишлака, и можно будет заночевать. Но это последнее место, дальше уже Луристан, там мир кончается, воинственные лурские ханы гостям не рады. Официально эти племена держат нейтралитет, но свои колодцы, где есть вода, будут с оружием в руках защищать от неверных.
Пустыня Деште – самое жаркое место на планете, ад. Но это летом, а сейчас – просто очень горячее солнце, невыносимо горячий песок и спёкшиеся губы…
– Воду не пить, ждать до привала! Приказ передать по цепи!
Деште – это полюс жары. Миллионы лет назад здесь было море, но потом дно его поднялось, вода испарилась, оставив людям лишь похожий на мелкую гальку песок, редкие солончаки да каменистые утёсы, края и верхушки которых стёсаны ветром до кинжальной остроты. Джарданги – так местные называют эти отроги – обещают спасительную тень. Но до них надо дойти: пустыня обманчива, с бархана кажется, что до утёса на горизонте всего час пути, однако это иллюзия, мираж.
Шли строго на юго-запад, солнце жарило спины. К полудню температура поднялась до сорока, лошади стали чаще спотыкаться, а те казаки, кто на миг позволял себе спешиться, тут же прыгали
