священной книги по городу. В них отголосок моих эмоций, когда я заблуждался в том, что совсем один. Не забывай, ты не один. Ты станешь героем моих картин, хотя не видел никогда твоего лица, твоего желанного богом тела. Прости меня, повторю еще и еще раз. Прости меня. Я поравняюсь с Творцом, чтобы вытянуть тебя из черноты подземных рек. Пойду я против всех фундаментальных законов мироздания, чтобы дать тебе хотя бы крупицу счастья. Тебе и только тебе!
Солнце гаснет на западном берегу, погружая новый Кемет во тьму, с которой спорит алтарь вечного огня. Возжег его я своим дыханием, как проклятый змей с главою льва. Обнимают тебя девять моих крыльев, моих многочисленных страстей. В твоих же чувствах ко мне заключен конец времен.
7
Где-то посреди мономифа Кэмпбелла, одинокий рыцарь, охваченный тенями прошлого, одевшись в их рваные наряды, встречает серого кота. Тот отдыхал на ограде близ сада роз, закрытого на особый ключ...
Кот этот, пушистое создание, приподнял веко и завел с рыцарем разговор, и тут же тени ночи отступили от воина, а бесы спрятались в огнях далеких костров прошлого. Тот Кот говорил так:
Счастье вот-тут, а не там. Я живу и делаю всё, чтобы жить так, когда ты счастлив не в проекте, а именно сейчас. Именно человеческая временность, порой, оказывается тем самым катализатором, заставляя нас ощутить необратимость смерти.
Борьба с этой необратимостью может быть крайне проста в своей формулировке: если и придётся растворяться в вечности, то только лишь влеча за собой целый ковчег.
Оставить след на ткани вечности. Такой, который превратит потенциальное ничто в чистое, неискушённое дурным бытие. Бытие настоящего человека, живущего ради счастья. Счастья чужого, счастья своего.. ради счастья, и всего-то.
Гибель не тождественна смерти. Смерть – необходимая часть процесса. Часть, дающая бытию человека терпкость и осознанность. Даруй обывателю бессмертие, и он попросту с ним не совладает.
Так нуждаются ли люди в бессмертии? Пока нет. Люди и в космос пока выйти не могут, едва попомнишь всё их невежество вкупе с капиталистическим подходом и к себе подобным, и к природе.
Пока время человечества ещё не пришло, в выигрыше мы: пришло наше время.
Мы способны быть счастливы. Счастливы в своей осознанности, счастливы в бытовых мелочах, счастливы глубоко экзистенциально..
Временность человека, когда она наполняется чистым счастьем, способна перерасти и в вечность. Как я говорил, способна роскошным лоскутом вплестись в ткань потока мироздания, чтобы затем обратиться в вечное движение.
Маги, рыцари, шаманы, монахи – любая чистая осознанность хороша.
Либо мы наполним всепоглощающее, великое в своей безмерности Ничто смыслом, либо доживём до конца времён материи, поддавшись физической энтропии. Но в ином случае погубит нас не энтропия, а, скорее, глупость, дурное, нечеловеческое и омерзительное. То, что способно забрать у человека счастье и смысл. Что способно уничтожить действительно истинное.
Эта дурная сила.. Я ещё не придумал ей название. Alteglichkeit Хайдеггера, вкупе со всем мешающим сопричастности людей к счастью друг друга. Шум, одним словом....
Хотел бы любить?
Я? Любить?
Забавный вопрос..
Я многое знаю о любви. Даже испытывал её.
Хотя сейчас моя романтика и становится.. трансцендентальной, скорее.
В точечную и бытовую любовь мне дороги, наверное, нет.
Тебя я люблю, и даже не совру здесь. Но я всё ещё предаюсь наивной мечте в прекрасную даму.
Возможно, она уже где-то рядом. Возможно, и не одна.
Я жду ту девушку, ради которой без тени сомнения смогу забыть обо всех других.
Долго жду. Пока идёт лишь накопительный эффект..
А я тут объяснил кое-кому единство бытия и ничто в становлении..
О, боги, держите Хайдеггера, он в конвульсиях!!
Бытие – это чистое бытие. Оно есть. Всё, что не назови – бытие. Свойств у него нет.
Ничто – это чистое ничто. Его нет. Свойств у него тоже нет.
Но, прикол в том, что если у Бытия нет свойств и у Ничто тоже их нет, то они, по закону достаточного основания Лейбница и по закону тождества Аристотеля (тут кот зажмурился в радости), оба имеют одинаковые свойства. Следовательно, они тождественны в форме: A = A. Внезапно оказывается, что это тождество – двухместный предикат, то есть, свойство. Это появление свойства из отсутствия свойств тут и называется становлением.
Закон (принцип) достаточного основания Лейбница: «…ни одно явление не может оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение справедливым, — без достаточного основания, почему именно дело обстоит так, а не иначе, хотя эти основания в большинстве случаев вовсе не могут быть нам известны» — Лейбниц, «Монадология»;
Закон тождества Аристотеля: «…иметь не одно значение — значит не иметь ни одного значения; если же у слов нет значений, тогда утрачена всякая возможность рассуждать друг с другом, а в действительности — и с самим собой; ибо невозможно ничего мыслить, если не мыслить что-нибудь одно» — Аристотель, «Метафизика». То есть, тупо A = А.
Бытие – абсолютная категория. Ничто – абсолютное отрицание.
Они, согласно вышеописанному логическому механизму, тождественны друг другу.
И то, и другое не имеет свойств, но, внезапно, их идентичность образует свойство.
Появляется некое движение.
Это называется становлением.
Бытие и Ничто исчезают друг в друге.
Красота? Красота....
Рядом с котом лежал меч из воды и огня. И огонь наполнял воду. А вода тушила огонь, и от магического меча шел пар. В паре возникали удивительные видения античных божеств и героев, что побеждают божественных же чудищ.
Примечание.
Правильно писал Гёте: "Кто ищет, вынужден блуждать". Путешествуя в себя же, посредством метода схожего с юнгинианским активным воображением, душа попадает во внутренний мир, в котором обитают личные драконы, боги и демоны. Да будет известно читателю, это касается всего дальнейшего произведения, с 8 по 14 главу, в 15 главе подводится итог странствий и раскрывается gnosis, хотя окажется невидимым для непосвященного читателя. В 16 главе дополнительная информация, которую можно прочитать вначале, так как она открывает путь к 8 главе.
8
Мыслитель, что годы исследует оккультные дела, вряд ли не разберет, что пишу я временами. Иной оставит слова мои без внимания - добра ему! Из записей, из символов родится голубь с четырьмя крылами и красной короной над головой в кольце девяти огней. Вольна птица: расправит крылья - улетит... Возможно, только ее крик даст ключ к запутанным речам. Во славу крик сокола вечнорожденным, и Гелиосу катящему златую колесницу по неба хрусталю! Я сам могу лишь гадать как открыть собственный тайник в душе. Бездонной, как душа любого. Душа питает мир, который ее вмещает.
Он - это я. В стенах зеркального дворца мне полумрак так мил! На мне белое, когда сияет Солнце-Отец. В черном, когда отражает свет Мать-Луна. Два льва и змея двуглавая меж ними мне персону подарили, одежды, что не снять уже с души. Созданий этих, видимо, один из баронов ада хитроумный породил. И все же для меня они - создания Эдема. Ведь райские туманы мне видно на горизонте снов. Множество мостов-дорог перекинуты через звездную бездну к ним! Оступлюсь, и что тогда?! Как это упасть в Никуда? Наверняка даже умнейшим из смертных сего не дано понять.
Сияет кольцо, что между пальцев держишь ты. А в камне на кольце заключена слеза бессмертной души, что проклята и вечна в муках. Ладья плывет через темную реку, что после смерти пересекают тени, тень мира самого, и мрачный причал. Мы снова вместе! Меняешь свою драгоценность у меня за бесценок - магический, блеклый кристалл. Обмен наш: счастье на мечту. Она здесь, твоя мечта, в твоих руках. В твоих глазах. Горит! Пылает крест, что оплел древний змей, заглатывающий свой хвост. И восемь ангелов над ним скрестили на нем мечи.
Труден путь дальнейший, но когда мы вместе - у нас по воле божеств возникают крылья! Мы кружимся вместе в ветвях древа мирового, что в целостности держит мироздание. В его корнях мелькают огоньки-светлячки, хранители секретов механизмов сложных, что светила по своду направляют. Мы тоже знаем кое-какие тайны звезд. Любим друг друга, но это все мимолетно подобно огоньку догорающей свечи! Что вечно так это свидетельство наше о том, что мир вообще существовал. Обречены мы познать небытие, а пока мы играем в полете - играем в жизнь.
Большой ворон уронил меня на то место, где гаснет кострище чужой надежды. Туда уронил, где две реки великих сходятся в развалинах храма луны. Рисунки змей на его стенах и они будто живы. Сорвать плод запретный и бежать, падая от стрел демонов. Плакать ночью сверкающим полотном танцовщицы с блестящими жемчугом глазами, богоподной Аркадии чьи лики выбелили многие зимы. Горят костры на скалах подобным клыкам зверя, что имеет на челе "666". Мой друг ворон их пролетел эти скалы. Горят огни в домах восхваляя лик божий, того божества что заперто в себе же самом. Герой, что потерял свой титул, бессмертный, пронзенный копьями, теперь он как в параличе, в пустыне, где воют морозные ветра. Хотел он открыть секрет Творца, но потерял из памяти Его имя, а ведь имя ключевое слово в записях книги жизни. Простое Эхо. Эхо. Эхо крика души чьей то погибшей любви. Пало воронье перо, напоминанием об эхо. Вытащить копья из страдающего бессмертного запрещено богами. Ходят эти боги над нами, Хвала им!
Я засмотрелся на свое лицо - образ растаял, как туман. Туманы окружают твою руку, что сжимает знак забытый. Гордо ты его, сжимая сильно, над головой поднял.
Проклятая богами воительница с Судьбой! Похитив у безумного монаха жезл девяти солнц - острием его медным вонзила себе в горло, и стала королевой драконов, не в этом мире, но в башне из битого стекла. В магической темнице, где пробыл я годы ужасного заключения. Незрячий, отражениям окружения каким-то образом внимания. Переплетение лоз на стенах темницы о древнем договоре напоминают по сей день. Прочна та лоза, что видел ребенок в текучих переулках сна. Красивый мальчик, рожденный нимфы дурманящих садов.
В тени сад той самой башни. Башня ли? Или Слово, что мало передает потаенную суть. Слово. На руке у мальчика было кольцо из стальных волос богини ночи и дождя, прячет в ларце она несчастья. Уронив и потеряв кольцо, силуэт ребенка соединился с тенями ветвей, их пятнами, что так глаза напоминают. Где же дитя теперь?! И почему ты также продолжаешь жить? Куда делался вчерашний птичий перепев, что слышали вдвоем? Возможно, я и не просыпался вовсе и все это осталось в том самом первом сне.
Отражение лица пропало - уж скоро мой конец! Путь мистика подобен сновидению, но тому где присутствует ясно боль. А наслаждение от вина? Оно ведь тоже есть, хотя не способен человек им утолиться до конца!
9
С чего появился мир, если не из огня? Огонь в подземном чреве рожденный! И предметом дал проявление - разделив свет и тень. Мистик, освещая путь фонарем, проходил мимо аркады, когда его навестили эти мысли. Он прятал в кармане ключ от тайника душ. Ларец вечности и мира сосуд, что создали боги своими песнями на священной горе.
Мне часто снятся башни из стекла над кромкой
