унизить вас. Они с огромным удовольствием подтянут ваши силы до своего уровня. Дело в другом. Между вами прослеживается кровная связь.
— Простите, но это невозможно, — перебил Тритон, — мы абсолютно из разных социальных слоёв. И познакомились в уже взрослом возрасте.
— Возможно, всё возможно. Вы брат и сестра, — кремники выпали в осадок.
— Мам, но они кровные лишь по отцу. А матери у них разные, — вклинилась Триада.
— Мы жили, как супружеская пара, несколько тысячелетий. Хотя потомством не обзавелись.
— Не вижу в этом ничего странного. Мы можем посмотреть первое тысячелетие жизни Тритона?
— Посмотреть? — два голоса слились в один.
— Конечно. Хотя что-то понять смогут лишь кремники, — ответил я спокойно и запустил воспроизведение снимка памяти Тритона.
— Это моя мама, — воскликнул он, увидев кого-то из кремников.
— Стоп! — прозвучал встревоженный голос принцессы. Изображение замерло, — я его мамы никогда не встречала, но рядом с ней мой отец. Судя по ней, то она служанка во дворце.
— Афина, нужно ещё посмотреть, — я снова запустил воспроизведение. По окончанию тысячелетия жизни кремника, остановил, — чтобы убедиться, что нет ошибки, нужно посмотреть начало жизни принцессы. Снова пришлось останавливать, когда принцесса увидела отца. Хруст, Лилит и Стоун подтвердили, что это одно и то же лицо.
— Не стоит унывать, — подбодрила неожиданных «родственников» Мавка, — если после смены облика на местных кремников у вас останутся чувства, как к супругам, то к сожалению, потомство может получится, но полноценную цивилизацию вы не сможете сотворить. Не огорчайтесь, — подбодрила Мавка, увидев, как кремники понуро повесили головы, — есть ещё вариант. Вам может понравиться кто-то из местных цивилизаций. Тогда — идеально. В этом случае у вас может образоваться целых две цивилизации. При дружеских отношениях с цивилизациями Хруста и Стоуна это было бы великолепно. Меняйте свои облики так, чтобы никто не отличил вас от местных и выбирайте к кому первому нагрянете в гости. Надеюсь, четверо суток вам хватит. А потом начнётся рутина.
Вскоре все разбежались, как мыши.
