гибелью Адольфа. Право, я даже не знаю, что сказать. Не верить ей не могу, слишком давно и хорошо знаю, хоть и поверить до конца не могу, настолько все невероятно и фантастично.
Некоторое время рейхканцлер молчал, глядя то в темный угол комнаты, то в приоткрытое окно, за которым чернела летняя ночь, постукивая кончиками пальцев по столу. Потом он неторопливо протянул Гиммлеру один из листков со стола.
— Ты должен это знать. Я затребовал информацию. Не скрою, она меня искренне поразила. Вот, изволь взглянуть на расчеты. В год, на весь проект «Н» и содержание баз на Гельголанде и в Новой Швабии, Рейх тратит средства, примерно равные затрат на всю нашу деятельность в центральной Америке. На действия спецподразделений, поставки оружия и снаряжения местным бездельникам, логистику и так далее. И я слишком хорошо тебя знаю, Генрих. Наверняка, немало денег туда вливается из различных тайных фондов СС! Не слишком ли дорого нам обходится все это? Что нам дает этот ваш исследовательский проект, кроме знания, что существуют другие миры и в другом мире история идет так, а не иначе? Тебе напомнить историю того парня, которого вы вытащили из горящего танка на Восточном фронте в одном из рукавов другой реальности? Тот, который пустил себе пулю в лоб, потому что не смог жить среди нас, в чужом ему мире… Не зря Фюрер запретил после того случая все открытые контакты с обитателями других миров.
— Да, да, — Гейдрих энергично махнул рукой, видя, что рейхсфюрер собрался ему возразить, — можешь не говорить мне о прорыве в академических науках и теоретической физике. Но ты пойми меня. Страна, вся Европа, весь мир, ведет уже почти шестнадцать лет мировую войну. Размаха ей еще не знало современное человечество. Уже почти выросло поколение, никогда не знавшее мира. Не представляющее, как это можно жить без светомаскировки на окнах и бомбоубежища во дворе дома. А мы вливаем безумные деньги в чисто теоретические проекты, не дающие нам непосредственной выгоды. Что толку от осознания того, что наш мир соседствует, с огромным количеством схожих или не схожих с ним миров? Поможет нам это знание, если янки с нью-йоркскими жидами, вновь отправят на Европу армаду Летающих крепостей с ядерными бомбами как в 1949 году? Молчишь? Ну да, что тут скажешь, я прав. Но тут появляются Wril-Damen и убеждают меня, что, возможно, спасение придет от обычного, никому неизвестного, унтер-офицера СС. Пусть и сына русского героя. Как обычно в их словах никакой конкретики. Только горящие взоры и страстные эпитеты… а потом приходите вы с Вюстом, и я узнаю, что надо всего-то организовать спасательную операцию. Не знаю где, неизвестно против кого, в другом мире, который технологически, возможно, превосходит нас… Раз уж календарь там отмотал более чем на двадцать лет вперед. А если мы откроем им дорогу сюда? Вот будет радость американским евреям! Ты представляешь, чем это может грозить?
Гиммлер был смущен подобным напором. Рейхканцлер был прав. И какие-то аргументы просто не приходили ему в голову. И хотя по всему выходило, что добро на спасательную операцию он получит, благодарить за это стоило Марию Орсич. А вот над проектом «Н» действительно сгущались плотные темные тучи. И еще счастье, что Гейдрих, предполагая, что «Зондербюро 13» подпитывается из закрытых фондов СС, не знал о насколько больших суммах идет речь. Может быть, что-то изменится, если им удастся вытащить из той большевистской дыры Кудашева младшего, но судя по всему, придется сокращать проект и закрывать одну из баз.
За оставшиеся полтора часа они допили чай. Так и не притронувшись к пирожным, обсудили кое-какие детали предстоящей операции.
— Генрих, если… когда… все получится, я хочу встретиться с молодым Кудашевым! — сказал рейхканцлер, когда Гиммлер прощаясь поднялся, чтобы выйти из кабинета.
Глава 27. Змея, кусающая свой хвост
Кожевников недоверчиво посмотрел сначала на старика-полковника, потом на его людей, нерешительно взял со стола несколько листков из стопки «Альфа». Мазнул по ним взглядом. Рапорта… Один отпечатан на машинке, второй составлен убористым, аккуратным рукописным почерком с характерным наклоном.
— То, что я за последние дни о вас узнал, Павел Петрович, позволяет надеяться, что это не шутка! — генерал окинул взглядом присутствующих и отметил, что у майора Рощина такие же необычные глаза, как у прапорщика. Тут только понял. Зрачки. У них что-то со зрачками, они просто невероятно огромные! На чем эти двое сидят? Хм… А Дубровин знает?
Старик же, как ни в чем не бывало, кивнул:
— Да уж какие тут шутки. Все серьезно. Проследили практически всю цепочку. Ну, наверное, лучше ребята тебя сами доложат, Рощин, расскажи свою версию товарищу генералу.
Майор с огромными зрачками потянулся к стопке бумаг, достал большой лист, изрисованный какими-то квадратами и стрелками, разложил его перед собой. В это время прапорщик Миша, сопя, выдвинул из угла к столу, ученическую доску на треноге. До этого Кожевников не обратил внимания на эту новую часть интерьера, благо ее в углу было и не заметно.
— Ты, Николай, присаживайся, в ногах правды нет. — сказал Дубровин, придвигая к генералу стул. Николай Иванович кивнул и устроился на стуле.
Майор взял кусочек мела и неторопливо хорошо поставленным голосом принялся объяснять:
— Начнем с абсолюта. С того что нам известно на сто процентов. В определенной точке, в четко определенный день, что-то произошло… с крайне необычными параметрами, в результате чего образовалась воронка и прослеживается появление неизвестного индивидуума.
Рощин нарисовал вверху доски небольшой знак вопроса и обвел его кругом.
— Затем появляется первая вводная — некий постоянно живущий на лесной пасеке, находящейся в непосредственной близости к месту происшествия, гражданин Лопатин. Он с большой вероятностью имеет к пресловутому неизвестному определенное отношение. Назовем, кстати, этого неизвестного — Х для упрощения. И время происшествия обозначим как — 0.
Он нарисовал справа и чуть ниже от кружка со знаком вопроса еще один круг, куда вписал букву — Л.
— Нам удалось навести справки о этом Лопатине. Василий Андреевич, 1930 года рождения, местный уроженец, ранее в поле зрения органов не попадал. Вдовец, жена Вера Никитична, скончалась от болезни пять лет назад. Онкология. Дочь — Мария Васильевна, 1956 года рождения, в этом году заканчивает Смоленский медицинский университет, не замужем. Самые положительные характеристики. Староста и комсорг курса. Сын — Николай Васильевич, 1954 года рождения, военный моряк, мичман, погиб во время прохождения службы, спас судно и товарищей ценой своей жизни, награжден государственной наградой посмертно. Как я уже сказал, ранее ничего примечательного не было. Казалось бы, этот Лопатин В.А. образцовый советский человек. Но… Недавно, в местную милицию, поступило заявление от агронома колхоза «Борец», товарища Маргулиса, котором он просит принять меры в отношении пьяницы и дебошира Василия Лопатина. Как следует из заявления, пришел на заседание правления колхоза пьяный, с ружьем и кричал, что в лесу появились фашисты, эсэсовцы и скоро начнется с ними война. По времени, поступление заявление в милицию — день Х + 2, а события, описанные в заявлении — день Х +1, то есть на следующий день после катастрофы неизвестного летального аппарата в лесу, близ пасеки Лопатина.
С этими словами майор прочертил стрелку на доске от кружка со знаком вопроса к кружку, означающему пасечника Лопатина.
— Далее, в день, условно обозначенный нами — Х+4, когда вокруг, по дорогам уже было выставлено оцепление и блокпосты. В район Х была направлена для разведки специальная группа под руководством майора Ткачука. Под прикрытием. Из рапортов самого Ткачука, а также его сотрудников, известно, что в лесу, недалеко от заимки Лопатина, они повстречали сотрудника милиции, который представился местным участковым и даже помог им вытащить из кювета застрявшую автомашину. Так у нас появляется еще один объект вызывающий интерес — милиционер.
Майор, нарисовал левее знака вопроса, на одном уровне с кружком — Л еще один кружок с буквой — М.
— Нами наведены справки. Участковый инспектор — старший лейтенант милиции Сергей Иванович Горохов 1954 года рождения, уроженец села Чернево, образование среднее-специальное, срочную службу проходил в ЗГВ в составе десантно-штурмовых частей. Характеристики отличные, был рекомендован со службы на работу в органы правопорядка. Из милиции так же самые положительные отзывы. Женат. Жена — Елена Павловна, в девичестве Белкина. Детей нет. Казалось бы, так же самый простой советский человек, даже я бы сказал, из лучших. Но… Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Василия Лопатина и его пьяной выходки в правлении колхоза выносил он. Хотя по всем признакам на лицо состав хулиганства, но вместо уголовной ответственности, административный протокол за мелкое хулиганство, незначительный штраф и направление материалов «для принятия мер общественного воздействия» по месту работы Лопатина — в колхоз «Борец». Кроме того, как удалось узнать, Сергей Горохов, был очень дружен с покойным сыном Лопатина — Николаем. Так как пока нет связи с объектом Х. Можно допустить, что нахождение милиционера в лесу недалеко от заимки и слишком мягкое решение по заявлению товарища Маргулиса, продиктована просто личной приязнью участкового к Василию Лопатину, не более.
Рощин, старательно соединил стрелочкой кружки Л и М. Кожевников, внимательно слушавший доклад, про себя отметил толковую работу по добыванию и анализу информации, и вдруг понял, что именного Люгера полковника, ему действительно не видать.
Майор тем временем продолжал, время от времени сверяясь со своими записями:
— День Х + 7 возвращается с операции группа майора Ткачука. Результат — полный провал и потеря драгоценного времени. Собственно, на тот момент очень велика вероятность, что объект Х, будь он инфильтрованный иностранный агент, уже находится за пределами области. Тактика элементарна, пара пеших переходов вне дорог и в ночное время с ориентацией по картам, с целью покинуть зону оцепления и дальнейшее передвижение на общественном транспорте в любую сторону. Но, принимая во внимание возможную личность Х и обстоятельства его появления, идти ему абсолютно некуда, нет денег, нет документов прикрытия, нет вообще понятия о месте, где он волею судьбы оказался. Далее, нам можно сказать повезло. По приказу о спецоперации, приданные в оцеплении сотрудники пограничных войск, ежедневно докладывали рапортами. Мы с Михаилом, — Рощин кивнул на прапорщика, — решили просмотреть рапорта офицеров-пограничников блокпоста, выставленного на перекрестке автодорог, от Чернево до райцентра Шумячи. Как оказалось, не зря.
Майор перебрал несколько бумаг, наконец, нашел нужный листок исписанный, как издали заметил Кожевников, аккуратный почерком.
— Вот… Рапорт старшего лейтенанта погранвойск КГБ СССР Журбина… та-а-ак… «в 08.20 через вверенный мне блокпост проехал на служебном мотоцикле сотрудник милиции, с двумя пассажирами. Он представился мне участковым уполномоченным милиции старшим
