воды.
Голова трещала.
Мелодия.
Мелодия звучала так громко, что хотелось выть.
Но он лишь зажмурился.
И слегка прослезился.
Как в тот раз.
На концерте.
Тревожно.
Страшно.
Больно.
Громко.
Закрыл уши руками.
Открыл рот в немом крике.
Мелодия не играла полностью.
Она останавливалась на том моменте, когда начинался шторм.
Громче.
Больнее.
Страшнее.
Тревожнее.
Еси нет уже второй час.
Не отвечает на звонки.
Не пишет сообщения.
Страх потерять её.
Страх остаться без самого близкого, что может быть.
Может, она забыла?
Может, она не хочет, но боится сказать?
Может, он ей надоел?
Тревожно.
Страшно.
Больно.
Громко.
Закрыл рот.
Сжал ушки крепко-накрепко.
Тяжело дышит.
Звонок в дверь во всем звуковом балагане звучал как пение ангелов.
- Прости, там пришлось задержаться, а потом...
Есения.
Он крепко обнял её, уткнувшись носом в плечо.
- ...была ужасная пробка. Но я купила тебе пирожных...
Он сжал её крепче, выдыхая и покачиваясь.
Он сжал её крепче, чтобы все звуки уходили.
И они правда уходили.
Становились тише.
- ...чтобы извиниться.
Он поднял Есю на руки под её визг и отнёс к себе. Поведал о том, что слышал.
Ведь сам он разобраться не мог.
Услышал.
Слова.
Услышал, как мелодия стала успокаивать.
Голос гладил по ушам, обнимал, целовал в макушку:
- Ну... Твоя тревога останется лишь между нами. Я про неё никому не скажу. Я никому не скажу, что нам было больно.
Девушка встала, получив кучу объятий и внимания к её рассказу о причинах такой задержки.
Ночь смеркалась.
Луна не стремилась выходить и освещать, хотя с её ролью отлично справлялись фонари.
Берёт за руку.
Ведëт.
Ведь их ждали пирожные.
ГЛАВА 4
- Это просто невозможно! - Аркадий схватился за голову, — Всë крутится и вертится.
- Ну напой хоть.
Он тяжело выдохнул:
- От моего напевания толку столько же, сколько от тишины.
Еся погладила его.
Взяла за руку.
Пьяные чаем и сытые пирожными, они сидели в ночи.
Девушка села сзади, оглядывая его спину.
Аркадий обернулся.
Поморгал, смеясь:
- Что такое?
Стала мять плечи.
Холодные бледные ручки действовали неуверенно.
Но старательно.
- ... Что на тебя нашло? - он просипел, прикрывая глаза.
- Тише.
Спустя некоторое время, руки Еси устали.
Аркадий сидя посапывал.
Уложила его.
Выключила свет, зажгла свечу.
Света стало меньше.
- Вспомни хотя бы где услышал.
Где услышал?
На концерте.
Когда был совсем маленький.
Кажется, мама тоже обещала ему пирожные.
Сидит.
Скучает.
Дирижёр поклонился.
Название композиции было объявлено.
Но он не разобрал ни слова.
Лишь знакомые звуки.
Пытается вернуться.
Нет.
Не разбирает.
Видит лишь своё удивление.
- Еся! - он проснулся внезапно.
С криком.
В темноте.
Света уже не было.
Еси тоже.
Хотя лежащая на полу сумка через плечо с нарисованным солнышком могла заверить обратное.
Он практически бесшумно прошёл по собственной квартире.
И увидел погашенную свечу на кухонном столе.
Освещаемая луной, сидевшая за столом.
Спала Еся.
При лунном свете её соломенные волосы, собранные в прическу, выглядели очень удивительно.
Они мерцали.
Светились.
Как веснушки на её носу.
- Эй, Еся, — он попытался растормошить её.
Светлые, большие глаза Аркадия выглядели очень удивительно при лунном свете.
Они мерцали.
Светились.
Жалко, что никто не увидел этой красоты.
Этих звёзд в человеческих глазах.
Ведь девушка не просыпалась.
Тот взял её на руки и перенёс на свою кровать.
Где будет спать он сам?
Не важно.
Ничего уже не важно.
ГЛАВА 5
Дирижёр кланяется, разворачивается к оркестру.
Голос.
До боли знакомый голос объявляет название.
Он прислушался что есть сил.
И снова все смазано.
Просыпается.
- Слышно? - Еся сидела рядом, поглаживая его по спине.
- Ничего не слышно, — он схватился за голову, — Снова.
Она сочувственно глядела на него, отходящего ото сна и несущего бредни.
Погладила его, бросила:
- Отдыхай, Аркаша.
Следующий день Аркадий наконец-то провёл у своего рабочего места.
Из-за Еси.
- Какой ещё концерт и где?
- Ну... Вообще он будет в театре, — она обреченно протянула ему туфли жемчужного цвета, — Нужно починить их до субботы. И ещё...
Он оторвал взгляд от туфель и перевёл его на смущенную девушку:
- ...мне бы очень хотелось, чтобы ты был там.
- Еся, я же тебе говорил, что...
- Я знаю! - Есения впервые перебила его, за что в момент стало стыдно, — Но концерт будет последнего числа июня и я подумала, что ты сможешь... Ради меня.
Последнее число июня.
Юноша придавал этой дате большое значение.
Они увиделись детьми.
В лесу.
Около реки.
Последнего числа июня.
А через год снова увиделись.
В лесу.
Около реки.
Последнего числа июня.
Ещё через год, снова увиделись.
И вспомнили друг друга.
В лесу.
Около реки.
Последнего числа июня.
А еще через год ему надоело вспоминать её, и он решил увести её в кафе.
Ему надоело вспоминать её и он решил видеть её каждый день.
Аркадий даже поздравлял её с этим днем.
Так что пропустить концерт Еси последнего числа июня было бы преступлением.
А он был бы преступником.
ГЛАВА 6
Но, к счастью, никакой он не преступник, а просто сапожник.
- Еся, — Аркадий громко окликнул девушку и постучался в раздевалку, поймав на себе кучу осуждающих взглядов.
В ответ услышал такой же крик:
- Минуточку!
Он выдохнул, отпуская дверную ручку, как тут же к нему выбежала девушка со все той же прической и в белом платье чуть ниже колена.
- Твои туфли, — он торжественно вручил ей пакет, сделал пару комплиментов.
Она лишь моргнула.
Улыбнулась.
Поблагодарила, очень нежно.
И убежала.
Очень мелодично.
Словно только что перед ним пролетел мотылек.
Судя по её спешке, пришла пора занять своё место в зале.
Однако вскоре он увидел очень много людей.
Одеты они были в разнообразную одежду.
Дирижёр встал.
Поклонился.
И зазвучала мелодия.
Неясная ему.
Как и все мелодии здесь.
Он лишь пытался найти среди всех этих людей Есю.
Искал долго, пока не наткнулся на знакомый взгляд смотрящих прямо на него серых светлых глаз.
Светлые Есины глаза.
Вот только волосы Еси были распущенными.
Отводя взгляд от знакомых глаз, он осмотрел всю девушку.
Точно Еся.
Еся, девушка, которая волочила свои волосы по полу.
Еся, девушка, которой он приносил туфли полчаса назад.
Еся.
Девушка, которая скрипачка.
Её инструмент замолчал.
Как и множество других.
Дирижёр снова кланяется.
Знакомый звук, произносимый незнакомым голосом.
Знакомое все.
Тревога.
Тревога накатывает на него волной.
Волны тревоги.
Волны становились штормом.
До боли знакомым штормом.
До боли знакомая мелодия.
Скрипки.
Флейты.
Еся.
Её лицо.
Её закрытые глаза.
И внезапная улыбка.
Яснее неба.
Ярче солнечного луча.
Обещание.
Стирает слезы с его глаз.
И заставляет плакать снова.
Оркестр удалился под зрительские симпатии.
Аркадий как с цепи сорвался.
Побежал быстрее.
Быстрее.
Ещё быстрее.
Не нашёл нигде.
Нашел лишь на улице.
Увёл.
- Что такое? - она переложила свои волосы на плечо.
- Это она, Еська!!
- ...кто?
- Ну... Последнее, что было сыграно.
- А, это... Никак не думала, что может оказаться ею, но...
Он вновь не дал ей договорить.
Прервал ее.
Поцелуем.
Разорвал.
Обнял.
- Сегодня ты просто восхитительная, Есения.
Есения.
Имя, звучащее самой нежной мелодией на его губах.
Мелодия, звучащая обещанием.
Есения.
Его обещание.
