ему, совершенно не боясь Пинхеда – Я под защитой моего Великого адского Повелителя и Бога. Я верой и правдой ему служила и служу. Не так, как ты желаешь единолично всем тут править. Неблагодарный предатель и изменник, узурпатор лабиринта.
- Отступи, в сторону, стерва! – прорычал опять на Николетту булавочноголовый сенобит Пинхед, наступая на низшего, по своему рангу, но достаточной также сильного сенобита.
Видно было, как кипела в нем дикая звериная адская демоническая бешеная ярость, которую не было на кого-либо сейчас ему потратить. Здесь вблизи Левиафана, Пинзед был совершенно бессилен. Он переступил ту границу, где он лишался любых верховных привилегий и запредельных сверхвозможностей.
Пинхед хотел быть Богом, но в пределах и вблизи самого Левиафана он был никем как и все ему верные и преданные его черной пастве соискатели острых болезненных сладостных ощущений сенобиты.
Николетта, все же, отошла с его дороги, но было уже поздно, что-либо сделать.
- Уже поздно, Пинхед – произнесла, было решившемуся, идти дальше, но вновь остановившемуся Пинхеду Николетта - Ты опоздал, властитель крючьев и цепей.
- Чертова сучка! Выругался гвоздеголовый Пинхед – Я еще поговорю с тобой! Ты мне заплатишь за все, что сейчас натворила, шлюха Левиафана! Это ты связала все и увела от меня Рокси и Мариса Залесского – он, произнес Николетте, повернув в ее сторону и стоящих позади нее, других за ее спиной сенобитов, Щелкунчика, Ласло, Проволочных двух сестренок лесбиянок, и сиамских срощенных телом и головами близнецов, когда-то в прошлой их жизни звавшихся Марком и Майклом. И еще с десяток до неузнаваемости изуродованных руками адского хирурга и мясника сенобитов свою голову, утыканную в глубоких порезах длинными булавками. И снова уставился туда, где уже исчезали в ярком свете у вниз опущенной острой нижней вершины крутящейся четырехгранной иглы две фигуры мужчины и женщины. Две, совершенно обнаженные, занимающиеся любовью без любых каких-либо, то одежд и обнявшись в любовной дикой страсти, вращаясь вместе с самой остроугольной двусторонней пирамидой в самом воздухе и ее гравитационном силовом поле две человеческие фигуры.
То был Марис Залесский и Рокси Марцела Васкес. Охваченные ярким светоносным сверкающим сиянием. Что пронзало их тела насквозь вместе с острыми штырями и крючьями. Опутанные длинными звенящими и обвивающими их совершенного голые тела, точно удавы цепями. Уносило в мир сладостного любовного безумства, похоти, греха и страсти. Они наслаждались своей на двоих любовью. Трахаясь и паря в том круженье и прямо в этом свечении. Слившись своими половыми органами в одно единое целое. Остервенело и безумно, истекая своей собственной льющейся из их голых мокрых от жаркого пота и лоснящихся скользких тел летящей во все стороны кровью. Что питала этот яркий ослепительный свет, те цепи и крючья. Их ждал демон дракон Левиафан и самые изощренные в самых блаженных пытках видоизменения. Их Повелитель и Бог, часть которого жила в Марисе Залесском и рвалась наружу из его тела, освобождаясь и сливаясь с самим Левиафаном.
Их ждет подарок. Конфигурация «Ламент» и новые превращения в новых сенобитов высшего порядка. Прирощенных своими полуошкуренными полностью до мяса и даже костей нагими телами и прибитых длинными гвоздями и скобами к парящим в ярком свечении крылатым крестам ангелов ада. Многокрылых Херувимов, носителей самых жутких мук и страданий. Придворных целого адского королевства дракона и сына Великой Богини Хаоса Тиамат. Приспособленные лишь находиться в пределах Конфигураци «Коробки плача и печали». Они, никогда более не покинут пределы и границы недоступной никому священной области «Ламент-Левиафан».
- Я, все равно, заберу свою добычу. Придет мое время, разделить власть в адском лабиринте - прорычал булавочноголовый Пинхед, глядя, с нескрываемой злобной дикой яростью, как исчезало из-под его утыканного острыми длинными иглами носа, то, что он хотел противопоставить самому Левиафану.
- Не сможешь – она возразила ему - Левиафан призвал меня к себе. Я буду служить ему свои черные мессы, теперь там, в обители своего Вечного и любимого Бога. Можешь забрать себе весь лабиринт и все, что в нем есть. Всех своих жаждущих сладостных страданий великомучеников. Их тела и души. Все свое адское зверье. Мне хватит того, что я получу в награду от нашего Великого Всевластного Творца и Создателя.
С этими словами Николетта отвернулась от Пинхеда, которому, когда-то тоже прислуживала. И пошла в яркое сверкающее свечение. В круговорот длинных звенящих звеньями цепей и острых кривых секущих крючьев. Вскоре она, рассекаемая ими, разбрызгивая черную кровь, распадаясь на отдельные от своего тела черного демона сенобита части и куски, превратилась в мелкое тленное и сгорающее в ярком огненном свечении крошево. Николетта исчезла. А яркий искрящийся лучистый свет, мгновенно погас и исчез. Громадная остроугольная пирамидальная конструкция, сверкая своим золотом на всех своих четырех сторонах, продолжила свое в обратную сторону самого времени вращение. Собрав обратно, и внутрь себя, все свои цепи и крючья. Испуская в почти бесконечное не менее громадное во все стороны каменного лабиринта пространство, губительный для всего живого из двух круглых отверстий с двух своих сторон свой черный свет. Оглушая своим громким сотрясающим в вибрации все вокруг невыносимым гулом.
А, где-то по ту сторону от этого сокрытого от всех человеческих глаз адского мира. На континенте Австралия. Где-то, примерно в 01:25 ночи. В антикварной Арт - галерее «SUNSONG AMPHIPTERE» в Аделаиде, по проспекту BARNARD STREET, в северной части города, возле Wellington Bouare. Дом. 36, строение №115, владельца Годфри Саммерса, под дикий рев и звон тревожной сигнализации, рушились стеклянные в торговом зале витрины.
С грохотом о паркетный пол битого стекла разбивались вдребезги выставочные смотровые стеллажи, деревянная падала мебель. Взрывались лампы дежурного ночного красного освещения. Разлетались к мелкое крошево и куски, редкие старинные музейные статуэтки, китайские. Греческие, античные и восточные вазы. Все походило на налетевший внезапно катастрофический на магазин антиквариата «SUNSONG AMPHIPTERE», кошмарный жуткий ураган.
Виной всему была возвращенная двумя двадцатишестилетними подростками, молодыми начинающими уголовными преступниками и ворами Бартоном Стамосом и Райли Деймоном. Под видом испорченного товара за возвратом самих денег, золоченая маленькая шкатулка Филиппа Лемаршана, что, расколотив полностью и вдребезги стеклянную большую витрину, подлетала и подпрыгивала уже на самом паркетном полу и среди битого колотого стекла, своим оглушительным гулом и такой же вибрацией, сотрясая весь торговый зал антикварного городского магазина.
Испуская разрядами мелькающие яркие голубые микромолнии. Перестраивая и видоизменяя себя в различные замысловатые виды и формы геометрических сложных фигур, пока не замерла и не остановилась на исходной своей форме. Перестав вибрировать и издавать, какие-либо звуки.
Вскоре все прекратилось. Как раз к приезду патрульной городской полиции по этому району города и самого директора антикварного торгового магазина.
- Какая интересная штуковина – произнес, удивленно полицейский австралийской городской полиции Дик Морси, подымая маленькую в золотой красивой гравировке и оправе коробочку с усыпанного битым стеклом от витрин паркетного пола.
- Отдайте ее мне. Это моя вещица. Очень ценная и дорогая – произнес ему в ответ потрясенный наведенным ужасным преступным беспорядком в его магазине директор Годфри Саммерс.
- Обратите внимание – опять произнес полицейский, лет сорока Дик Морси, освещая все вокруг своим фонариком – Единственный предмет из уцелевших здесь в этом зале всех безделушек. Пожалуй, единственный не пострадавший никак в этой ночной бойне.
- Это не безделушки! - возмутился и без того потрясенный всем этим разбойным кошмаром пятидесятилетний хозяин большого своего антикварного магазина Годфри Саммерс, щелкая настенным выключателем потолочных ламп дневного света, большая половина, которых уже не горела или были полностью тоже разбиты.
- Что за твари натворили такое? – произнес второй из полицейских, лет тоже, где-то около сорока чернокожий Боби Торно.
- Я думаю, эти те двое молодых уличных бездомных оторвышей напакостили - им ответил хозяин магазина антиквариата Годфри Саммерс - Они как раз мне вернули эту шкатулку. А я им деньги. Правда, перед этим, мы хорошо по душам друг с другом поговорили. Я думаю, это они устроили погром в моем магазине. Твари! - выругался Годфри Саммерс - Я им вернул деньги все до последнего доллара. А они, такое мне сделали в отместку. Ну, не твари, ли?
- Успокойтесь, Годфри – произнес, хорошо знающий самого торговца антиквариатом главный в группе полицейского ночного патруля Дик Морси - Схватим их и все узнаем. Они свое получат. Еще и выплатят вам за все, что тут натворили.
На этом их общение и диалоги закончились. Подъехали еще две с мигалками проблесковых маячков и сиренами полицейские патрульные машины. И, вскоре Арт-галерея старинного антиквариата «SUNSONG AMPHIPTERE», наполнилась городской полицией. Затем, подъехала машина криминальной экспертизы для взятия улик с места происшествия. И пара следователей, которых вызвали по рации дежурные полицейские, чтобы вести дело и задавать хозяину магазина свои наводящие вопросы.
Но главное, так никто ничего и не понял. Что тут было. И, что случилось. Ибо не было свидетелей всех ночных трагических событий.
Конец 2 части
А/ROSS
30.05. - 14.07. 2021 г.
(115 страниц)
