скорпионоподобные зубастые стражники лабиринта.
Они шипели, издавали жуткие из себя угрожающие звуки, но Рокси прикрывая Мариса собой отгоняла некоторых из них своей цепной с крючьями семихвосткой.
Один из таких подполз к ней. Он был, видно здесь главным. И не проявил агрессивности к смотрительницы всего лабиринта гвоздеголовой сенобитессе Рокси. Рокси ему, что-то произнесла на непонятном Марису Залесскому языке. И тот жуткий с ядовитым на хвосте жалом, щелкая своими длинными острыми, как иглы зубами, отполз от нее, и что-то прошипел своим сторожам сородичам. И те, уже больше не реагировали на двоих здесь сторонних пришельцев в этой подземной каменной башне с каменными винтовыми лестницами и винтовой оконной колоннадой, уходящей все еще в саму глубину, в непроглядную черноту и бездну этого круглого адского колодца.
Рокси и Марис не дошли до самого низа этой бездонной круглой пропасти, наполненной от верха до самого низа адскими хранителями этих мест скорпионоподобными сторожами стражниками.
Они вошли в одну из арочных дверей с таким же арочным потолком. И вот, они были уже в подземной адской тюрьме. Там, где попавшие в шкатулку и в мир Левиафана человеческие души и тела грешников, преступников, насильников и убийц, принимали свои мучения и страдания с распростертыми объятьями.
Это был мир «Сладостной боли и страданий». Отсюда нельзя было сбежать. С такой глубины лабиринта и этих каменных подвалов, где мучили, били и истязали несчастных и приговоренных к долгим и вечным мукам несчастных.
Это было, чем-то похоже на американскую тюрьму. С открытой внизу площадкой и многоуровневой поэтажной галереей. С проходами по этажам над той площадкой и множеством комнат тюремных камер с решетками дверями. Многие такие тюремные камеры были пусты. В некоторых валялись останки человеческих рук и ног, плоти и кожи. И все было залито пролитой кровью. Забрызганы сами каменные серые стены и даже потолок. Так как в камерах были всевозможные виды пыточных садистских устройств, часть из которых могла сама работать и была практически живой. А часть была местом саморучных издевательств над жертвам специальных здесь работающих палачей. Или жутких существ.
Здесь стояла все время жуткая вонь затхлости, крови и разложения.
- Джулии Коттон и Фрэнку дорогого стоило избежать этого – произнесла Марису Рокси – У них отдельный свой гостиничный благоустроенный номер.
И Рокси громко захохотала, глянув на него опять своими черными как самая темная беспросветная ночь своими женскими сенобита демона глазами. Она, промолчала и ничего ему не ответила. Лишь одарила его всего этим умопомрачительным жутковатым взором, рассматривая того обнаженный полностью мужской до самхы синих потрепанных джинсов торс.
- Это и есть ад? – произнес Марис Залесский.
- Нет еще. Многие так толком и не знают, что это такое. она произнесла Марису Залесскому, одаривая того своим черным взором сових женских адских демона сенобита глаз его нагое до половины мужское живое тело - Ладно. Идем – она сказал Марису Залесскому – Нам предстоит еще многое увидеть.
Рокси сейчас о чем-то походу движения думала. Она порой искоса бросала свой взор черных глаз на него, наблюдая за ним и его поведением.
Марис специально сбросил с себя рубашку. Она ему здесь мешала. Мешала его телу все чувствовать и ощущать. Мешала ловить кайфовые моменты с ощущениями. Тот белый искрящийся яркий и слепящий свет самой волшебной адской шкатулки напитал до верха его всего. Свет между двумя порталами. Свет пролома. «схизма» в момент трансформации маленького золоченого красивого старинного волшебного кубика. Он слился с ним и его телом. Он, теперь жил в Марисе Залесском. Марис все больше и больше становился частью самой коробки Филиппа Лемаршана. Они становились единым целым.
Эта Рокси специально привела его в такое место, которых здесь было четыре, где появляется этот свет. К воротам из шкатулки. Но, не выпустила его из нее обратно в мир людей. Она что-то замыслила. Она, выполняла свою роль и другие приказы. Ссвсем не приказы булавочноголового главного сенобита Пинхеда. Сейчас все чаще посматривая на почти полностью обнаженное мужское тридцатилетнее тело Мариса Залесского.
У Мариса Залесского было, просто отличное живое стройное и в легкой раскачке тело. Марис последнее время увлекся спортом. Особенно шейпингом и треннажеркой. И вот результат. Даже черные адские глаза демоницы и смотрительницы адского лабиринта были как видно не равнодушны к его мужскому столь многообещающему сексуальному началу.
Черноволосый широкоплечий красавец брюнет. Со смугловатым оттенком кожи не мог оставить равнодушным давно здесь не видевшей земного живого во всей красоте и воплоти мужчину не менее сексуальной женщину.
Марис снова вспомнил свою ту им убиенную им по студенческой молодости в страстном любовном наркотическом порыве городскую шлюху и путану с улиц Праги Барбару Сташковски. Затем, еще одну женщину оставленную на той стороне мира, коллегу по работе Марику Свободу. С которой, он боялся заводить любовные близкие отношения. Хотя Марика была не против.
Он боялся совершить, тоже, самое, что с Барбарой Сташковски. Даже в трезвом уме и полном здравии. То, что руководило им изнутри, принадлежало не земной жизни и вообще тому миру за пределами которого, он сейчас находился. Там он за убийство любовницы отмотал свой тюремный срок. Но тут, ему ничего не грозило. Он уже был в тюрьме и в самом аду. Ему вряд ли удастся, справится с теми, кто здесь обитает. Да и наказание будет далеко не тюремное.
Но то, что сидело внутри его, просто будоражило и сводило с ума, когда он видел голые бедра и ляжки в черных блестящих сапогах ботфортах своей провожатой спутницы. Ее гибкий затянутый тугим ременным поясом стан. Эти кожаные тонкие лямочки на полненькой с торчащими сосками женской соблазнительной груди. И подергивающийся в жарком сексуальном дыхании полуголый в вырезе ее сексапильного кожаного наряда с круглым пронзенным острой тонкой булавкой пупком животик.
Эта булавочноголовая адская красавица демоница ведьма с именем Рокси, просто пожирала его Мариса Залесского мужское воображение и сознание, что тоже было сейчас не совсем его, а некоего существа, жаждущего жертвенной кровожадной с этой сучкой демонического ада любви.
Этот терпкий едкий запах подвального гнилостного зловония дополнял эту картину всех низменных половых демонических неуправляемых страстей и желаний того внутри сидящего существа. Как то и дело в его плавках и джинсах время от времени то, что было там сейчас тоже, увлекало и подталкивало его к этому. Почему-то, именно здесь этой все усилилось и Марис с большим трудом сдерживал все это, пытаясь отвлекать себя на рассматривание всего кругом. Хотя тут было нечег о рассматривать. Сплошной серый квадратный камень. Каменные потолки, колонны и стены. И его карие наполненные любовью к своей провожатой демоницы ада гвоздеголовому стигмату и сенобиту Рокси все чаще падали широкую женскую задницу, виляющие из стороны в сторону полуголые овалами бедра, гибкую в спине фигуру, сногсшибательной красоты, довольно высокой женской фигуры. Той, что была некогда в земном миру красавицей брюнеткой, мексиканкой и тоже уличной шлюхой проституткой и преступницей Рокси Марцелой Васкес.
Казалось, эта Рокси знала, что он думает сейчас и постоянно поглядывала на Мариса Зелесского своими не моргающими черными, точно уголь ледяными, но страстными тоже любвеобильными глазами. В которых было столько разврата и похоти, что просто не было тому, ни края, ни границ. Эта сенобитесса Рокси была, просто олицетворением этой безудержной греховной страсти.
Рокси повела Мариса по этажам многоярусной многоэтажной адской тюрьмы. А он не спускал с нее своих мужских карих восхищенных такой адской сексопильной женской красотой глаз.
Они вдовеем, проследовали мимо несколько заполненных жарким пламенем каменных гротов, откуда были слышны стоны и страдания тех, кто горел в них вечно и заживо.
Потом прошли мимо наполненных полупрозрачными мечущимися по углам и темным закоулкам лабиринта призракам. Проходя через целые залы, заполненные кислотными испарениями и кипящими озерами, где тоже были, казалось живые люди. С которых слазила постоянно сожженная кислотой кожа и сама мясистая плоть до самых белых костей.
Глаза Мариса Залесского видели такие кошмарные ужасы, что становились зачарованные ими. И он сам себя сейчас не мог узнать. Как менялся сам и все его человеческие ощущения с ужаса на некое блаженное удовольствие. И ему самому, хотелось уже чего-то испытать подобного и оценить все то, что ему сказал сам булавочноголовый командир сенобитов демонов Пинхед.
Марис не верил в его слова, но все происходило, именно так как говорил Пинхед – Ты еще по завершению этой экскурсии по миру Левиафана сам не захочешь покинуть этот блаженный и пронизанный сладострастной болью и всевозможными болезненными и мучительными удовольствиями мир. Вот увидишь. Ты сам попросишь всех благ и удовольствий самых изощренных и самых болезненных из рук самого Левиафана. Ты захочешь стать тем, кем мы можем тебя сотворить и сделать. Одним из нас. И все предлагалось добровольно без принуждения.
Марис Залесский не мог поверить в самого теперь себя, глазеющего вокруг на муки и страдания заключенных здесь навечно несчастных жертв шкатулки Лемаршана, но Пинхед похоже убедил теперь его.
Поначалу, он хотел, как можно быстрее уйти отсюда обратно в реальный мир людей и земной будничной жизни. Но, вот теперь все менялось с точностью до наоборот. Мало того, он хотел любви. Бешено и страстно. И уже был готов на все ради этого. От всего этого у Мариса Залесского сводило судорогой ноги. А тело все знобило и
