нажимая на скрытую как видно внутри нее некую потайную кнопку.
– Испугалась, что разломаю тебя в полный помойный хлам! - он смеясь продолжал вертеть маленькую золоченую коробку - А золотишко твое загоню, каком-нибудь городскому скупщику золота барыге! – он ей напевал, радуясь своему драгоценному ворованному бандитским методом приобретению.
Коробка, вдруг вся затряслась в руках Рока Стайлера, чем напугал того. И он выронил ее из рук себе на колени, сидя в потрепанном с рваной обивкой грязном повидавшем нелегкую, как видно жизнь кресле. В полузатемненной с одной горящей лампочкой на потолке однокомнатной квартире.
Коробка, просто завибрировала и запрыгала на его ногах. И Рок смахнул ее правой рукой на пол.
- Охренеть! – он прокричал напуганным громким голосом, сам соскочив с кресла и отбежав за его спинку как бы на безопасное расстояние и прикрываясь на всякий случай этим креслом.
А коробка засветилась ярким ослепительным белым светом и из нее полетели в голубых разрядах микромолнии. Она, раскрывшись пред напуганными в полной растерянности синими глазами Рока Стайлера, стала вся изменять себя. Перестраиваясь автоматически в различные геометрические формы и фигуры.
- Вот это да! Вот черт! Да, что ты, вообще такое?! Коробка, то с секретом! Да еще каким! – Рок Стайлер прокричал, когда вся его маленькая однокомнатная квартира, также стала менять свои формы и раздвигать свои в стороны кирпичные стены, разрывая грязные полуотвалившиеся бумажные выгоревшие и выцветшие обои.
По квартире Рока Стайлера разлилась звонкая непонятно откуда идущая старинная музыка.
Он стал оглядываться, практически от дикого кошмарного страха, наложив в свои бывшего уголовника штаны. Думая, что это просто какой-то странный пугающий его сон.
Рок, напуганный всем этим светопреставлением, выбежал на середину комнаты ослепленный ярким идущим из проломов и неизвестно откуда лучистым светом.
***
Яркие белые световые лучи скользили по телу Мариса и пронизывали буквально его. Он ощущал жар от этого света во всем мужском теле.
Марис снял с себя свою рубашку и бросил ее прочь в строну.
Заиграла негромко некая старинная музыка и оттуда же был слышен звон крючьев и цепей. Откуда-то, точно из самого света. Все было, точно также, когда Марис открыл коробку Лемаршана.
- Кто-то снова открыл шкатулку? - произнес он, спрашивая у сенобитессы Рокси.
Марис ощутил, как весь лабиринт зашевелился и стал опять видоизменять свои полы, стены и потолки. Открывать одни проходы и зарывать другие.
До его человеческих ушей донесся оглушительный безумный истошный вопль и крик, что разнесся по всем каменным помещениям лабиринта. Кого-то разорвали острые крючья и в натяжке по сторонам цепи Пинхеда. Шкатулка напиталась человеческой теплой свежей кровью.
- Новая жертва – произнес Марис Залесский – Кто-то еще свел счеты со своей земной жизнью.
Рокси сейчас молчала. Она была окутана ярким пылающим белым искристым светом и точно отключилась от всего на свете, замерев на одном месте.
- Мой Всесильный Бог, Левиафан - он услышал ее голос - Я слышу тебя. Все будет так, как ты приказал и как хочешь. Я все сделаю для тебя, мой Повелитель.
Тряска и гулкая вибрация лабиринта завершилось. Все успокоилось и встало на свои места. Стены, потолки и сам каменный пол. Все пришло в исходную позицию. В положение куба тетраэдра. Исчезла музыка. Звон крючьев и цепей.
Пролом в пространстве между мирами «схизма» схлопнулся, закрылся.
Рокси ожила и вышла из лучистого яркого музыкального света. Она была все время здесь с ним рядом. Она не бросала его и не отходила ни на шаг, сжимая в правой пронзенным острым гвоздем руке свою семихвостовую цепную с крючьями плеть.
- Рокси, почему, ты не всегда с сенобитами? - он спросил адскую свою сногсшибательной красоты спутницу.
- Открою тебе, Марис Залесский один своей секрет – она произнесла ему - Я никогда не выхожу из лабиринта, потому как обязана быть все время здесь и следить за всем в лабиринте с подручными своими лично мне принадлежащими в полном подчинении сенобитами. Я не участвую в кровожадных экзекуциях Пинхеда. Я сама по себе. И обязана быть только здесь, как еще многие из нас, что навечно заперты тут и не могут покинуть эту коробку и сам лабиринт. Заниматься раздачей по заслугам плененным шкатулкой всем грешникам. Обреченным на вечные здесь муки и страдания. Таким, как уже знакомая тебе Джулия Коттон, натянувшая шкуру твоей любовницы уличной городской шлюхи Барбары Сташковски. Являвшаяся к тебе не без помощи, конечно моей и Левиафана, как живой призрак, что помогла тебе найти дорогу внутрь лабиринта.
Эта, просто испорченная до мозга костей лишенная своей шкуры сука, как и ее любовник, преступник убийца, что пытается всегда услужить, кому-либо из нас или самому Левиафану за обещанное достойное вознаграждение. Из всех истязаемых в этом аду проклятых грешников, эти два самые мною не любимые.
- А я, Рокси? – Марис произнес сенобитессе стигмату Рокси - Я ведь также преступник. Я убийца, как и он. Мне просто интересно, кто я, и зачем здесь?
- Шкатулка в своих руках, Марис Залесский появилась также не случайно и не просто так, прибыв из самой Мексики. Так было предначертано и так должно будет случиться. Она сама ищет тех, кто ей нужен.
***
Мариса Залесского так и не могли найти. Он, точно канул в воду и растворился среди белого света и воздуха. Среди городских стен Праги. Ни дома, ни на работе больше он не появлялся. Марис, просто пропал бесследно.
- Может его украли и похитили? - произнесла Марика Свобода.
- Да, кому он нужен – возразил той Тадеуш Прохазка – Разве что какой-нибудь одинокой обезумевшей от одиночества бабенке.
Но, Марика была в некотором роде права. Туда, куда Марис угодил, действительно можно было назвать похищением и настоящим пленом. Все его поиски полицией ни к чему не привели. И он попал в список вечно и без вести пропавших, поиск которых был уже прекращен. Ну, если Марис Залесский сам не отыщется, вдруг на удивление всем и не найдется.
- Ты, Марика ничего в его лаборатории не нашла, когда я поручил тебе все осмотреть там? – спросил ее патрон начальник и директор музея магазина «ПАЛЛАСИО» Джеймс Коннор.
- Ничего, Джеймс – она ему ответила и сунула в руки директору Мариса записной лабораторный журнал.
- Вот – произнесла Марика Свобода - Остались некоторые отчеты записанные его руками.
Тот, пролистал исписанный рукой своего лучшего специалиста по древностям и антикварным артефактам и произнес удивленно – Мы все ошибались в этой чертовой проданной шкатулке. Она, оказывается, не такая уж и древняя, как предполагали раньше.
- Марика повторно в журнал заглянула в записи Мариса Залесского и тоже была удивлена его решением.
- Не ранее восемнадцатый век?! – произнесла вслух Тадеуш Прохазка, тоже заглянувший в записи и журнал Мариса Залесского - А мы считали, куда древнее.
- Какая теперь разница, моя дорогая Марика Свобода – произнес Джеймс Коннор - Мы ее уже продали и довольно за хорошие деньги. Но, Марис был хорошим все равно работником и оценщиком моего антикварного товара. Жаль, что пропал с концами.
- Может полиция все ж е отыщет, хоть что-то о нем? – произнесла Марика со слезами на своих глазах Джеймсу.
- Может и отыщет – тот ответил ей, сделав грустным свое пятидестилетнее лицо торговца антиквариатом и вообще всяким редко кому нужным старинным барахлом. Джеймс Коннор пошел наверх, в свой кабинет из цокольного подвального этажа. Проходя мимо той стеклянной торговой витрины, где когда-то стояла привезенная из-за океана и самой Мексики волшебная демоническая шкатулка Филиппа Лемаршана, он невольно окинул это местом своим торговца американца и бизнесмена довольным взором.
- Побольше, бы, мне такого антиквариата - произнес он, даже совершенно сейчас не думая о своем невесть куда испарившемся бесследно работнике и лучшем специалисте по старинным вещам Марисе Залесском.
***
Эрнан Фабио Алигар не мог видеть себя со стороны. Тут не было зеркал. Но, то, что он мог все же видеть свои когтистые жуткие, похожие на лапы некоего большого чудовища с черными кривыми когтями руки. Ноги были, где-то сзади и выше его головы. И еще был, как оказывается заканчивающийся жалом скорпиона длинный хвост.
Эрнан провел своим черным длинным языком по остроконечным свои многочисленным в огромной пасти вместо человеческого рта языком.
Но для него это все было делом сейчас обычным.
Его только, что выпустили из своей металлической клетки, где таких, как он, существ из самой задницы ада было великое множество. И он был одним из них. Тот, кого слепила из кусков человеческой разрозненной разорванной и истерзанной плоти и кожи сборочная конвейерная машина мясника и хирурга лабиринта левиафана.
Эрнан не помня своего имени и всего остального, равно как и своей всей прошлой человеческой земной преступной жизни, был теперь стражем лабиринта. Этакая ползающая по каменным потолкам и стенам бродячая злая и бешеная собака, спущенная с поводка в один из узких каменных переходов и длинных извилистых тоннелей лабиринта.
Теперь он был тем, кем ему было предписано здесь быть, стражем или сторожем лабиринта и служить до конца своих бесконечных дней своему Повелителю и Хозяину Великому демону ада дракону Левиафану.
Глава IX. Мир боли сладостных страданий
Сенобитесса, смотритель адского лабиринта Рокси, привела его в самые низы лабиринта. Подвалы адской жуткой бездны. Спускаясь по винтовым двум каменным лестницам этакой встроенной в лабиринт не высокой, а наоборот достаточно глубокой башни. По стенам которой ползали жуткие
