Пилея, как у работающего днём вельможи, есть и кабинет! Для приёма тех, кто прибыл по делу. И для совещаний. Вот как сейчас: войдя, донн Хайми обнаруживает, что во главе – донн Пилей, а за длинным столом сидят несколько вельмож!
Тут и премьер-министр, донн Рокк, сидящий почему-то достаточно далеко от торца стола, и дон Вотан, и дон Гомес, и помощники мажордома: доны Квэйд, Гастингс, и Джозеф. Тут же и астролог, дон Аркадий, и казначей – донн Хассан. С супругой Матильдой. Мужчины (Что странно!) привстают, приветствуя его. Донн Хайми тоже приветствует всех, вежливо поклонившись:
– Моё почтение, уважаемые донны и доны! И донны! (Супруга донна Пилея, разумеется, тоже здесь!)
Донн Пилей, оставшийся стоять, как хозяин, указывает Хайми на кресло возле себя почти во главе стола:
– Прошу вас, уважаемый донн Хайми! Мы, собственно, только вас и ждали!
Хайми садится. Хозяин тоже.
Донн Пилей, словно его не прерывали, продолжает мысль с того места, где остановился:
– Разумеется, деньги из казны ушли не только на последнюю военную кампанию, но и на пиры. На которых в том числе и был заключён последний договор с Фердинандом, и на все остальные – где мы праздновали победу, и день рождения Его Величества. И последний – где он соединил, если мне позволят так высказаться, судьбу донна Хайми – с судьбой его нынешней супруги. Плюс ещё ко всему Его Величество не стеснялся запустить туда руку, когда речь шла о взятках вельможам чужих Дворов, работавших там как бы – э-э… осведомителями, и агентами влияния. И на подарки и украшения для их жён. И, естественно, для своих… Фавориток! Словом – в казне осталось только-только на выплату ежемесячного жалования нашим войскам!
– Донн Пилей. Почему эту информацию нам сообщаете вы, а не официально ответственный вельможа, имеющий на это право? То есть – казначей донн Хассан?
Донн Хассан, свирепо вращавший всё это время глазами, сопевший, и молчавший, сердито кивает донну Пилею, взглянувшему на него.
– А это очень просто, господа. Его Величество успел вчера после того, как пир закончился, и почти все разошлись, распорядиться.
Донну Хассану отрезали язык!
Хайми невольно раскрывает шире глаза: надо же! Чего ж такого имел глупость брякнуть всегда осторожный и вежливый казначей, да ещё так, что его услышали?! Те, кому не надо было этого слышать…
Похоже, после того, как донн Хайми с донной Хайми отбыли из Зала, там продолжалось «шоу»! И теперь у них точно – есть ещё один подозреваемый! Причём – «от души» подозреваемый! Но донн Пилей продолжает:
– Но я продолжаю – о главном! Траты были значительны, а доходы – минимальны! То есть, проще говоря – казна наша сильно истощена, и пышных похорон, как и пышной коронации наследного принца – просто не перенесёт! И Лига ростовщиков уже отказала нам в новом кредите, пока не погасим старый!
Хайми решает нужным промолчать о своих мыслях. В частности о том, что обиженный казначей вполне мог после смерти Его Величества успеть «подгрести» из «истощённой» казны большую часть имевшихся там средств – его действия ведь никто, кроме Его Величества, проконтролировать не может! А обижен вельможа явно был…
Ну очень сильно! И как это Светоч его не снял ещё и с должности!..
– Господа! Предвидя ваши возражения и сомнения. Вот книга, где донн Хассан ведёт учёт наличных средств. Здесь – только цифры. А вот эти условные значки – источники поступлений. Налоги собранные с крестьян. (Они оказались обозначены плёткой скрещённой с пустым мешком.) Проценты от таможенных пошлин. (Эти выглядят как шлагбаум с будкой.) Налоги с торговли. (Мешок с золотом, открытый.) Ну и так далее.
Всего рисунков с источниками поступления оказалось в первой половине – тридцать восемь. Донн Пилей пролистал их все.
– Ну а в этой половине, – мажордом открыл книгу с середины, – расходы.
Рисунков оказалось гораздо меньше. Война – она обозначена лужей красной крови и вонзёнными в неё мечами и копьями. Охота – гончая, держащая в зубах что-то вроде куропатко-утки. Пиры – стол с блюдами с едой и кубками. И ещё с десяток других рисунков. И под каждым – аккуратные стопки монеток, иногда зачёркнутых…
Хайми не мог не посмеяться про себя: похоже, хоть грамотность и запрещена, но народ находит выход! Взять хотя бы мэтра Нэгла…
Ну а считать никто никогда не запрещал – это они все умеют!
– Как видите, господа, нам всем, даже Её Величеству, придётся считаться с реальным положением дел. То есть – никаких пышных отпеваний, траурных шествий, и помпезных тризн. Не говоря уж – о пире в честь коронации. Всё придётся делать скромно. И – консервативно. Что, конечно, не в традициях Светоча. Но – в традициях королевы!
Она уже в курсе.
– Так она уже сказала вам, донн Пилей, что согласна на… Скромные поминки и коронацию?
– Да, почтенный донн Рокк. И именно поэтому я и поспешил собрать вас, так сказать, мозговой центр нашего Двора, здесь. Для утверждения бюджета похорон и пира в честь провозглашения Светоча Второго!
– Понятно. В таком случае, не вижу смысла что-либо ещё говорить. Утверждаем?
Все присутствующие поднимают руки. Хайми предпочитает не шевелиться.
– Отлично. Бюджет принят. Далее – второй вопрос нашей сегодняшней повестки. Донн Хайми, – донн Пилей поворачивается к бывшему главному Ассенизатору, – Я уполномочен нашим Комитетом предложить вам… Работу. Вы можете стать постоянным членом нашего Комитета. В должности консультанта.
Предвидя возможные вопросы с вашей стороны, – донн Пилей явно поторопился с этим уточнением, поскольку Хайми оказался настолько не готов к такому предложению, что и сказать-то ничего не мог! – постараюсь ответить на них прямо сейчас. Обязанности ваши будут крайне необременительны. Во-первых – тщательно оценивать, и утверждать, или обоснованно возражать, на те или иные наши постановления по методам управления королевством, тратам, и Указам. По проведению нашей внутренней и внешней политики. Во-вторых…
Нет никакого «во-вторых». Нам нужен трезвый прагматик. Способный предвидеть последствия, и посоветовать нам, что будет, если мы примем тот или иной Указ, или введём новый налог, или согласимся на брак наследника с какой-нибудь инфантой… Ну и так далее.
То есть, проще говоря, нам нужны – вы. За этот год с небольшим, что вы при Дворе, вы показали себя как раз таким человеком, к мнению которого стоит прислушаться, и который не будет болтать о наших решениях и совещаниях на всех базарах страны!
И – самое главное! – вы и правда – можете в какой-то степени предвидеть последствия. Таких наших действий. И связана эта способность, что бы вы там не пытались сказать – вовсе не с «вещими» снами Его почившего Величества! А только – с вашим трезвым и аналитическим мозгом. Должность ваша так и будет называться – Консультант. По вопросам внешней и внутренней политики. И зарплату вы будете получать такую же, как наш бравый полковник донн Педерссен.
Итак, мы вас слушаем, донн Хайми!
Донн Хайми прекрасно понимает, что если откажется, рано или поздно умрёт от «кишечного отравления». Или «падения с крыши». Или просто – удара кинжалом. Причём – даже если сбежит в другую страну: хотя бы к тому же Фердинанду Восьмому под крылышко. Ведь шпионы и агенты – он слышал! – есть и там! И, наверняка и при многих других Дворах. И дома, в родовом замке, не спрячешься… Продажные слуги найдутся везде!
С другой стороны – нет гарантии, что его и здесь не отравят! Кто-нибудь из оппозиции Комитета. Присвоившего себе право распоряжаться всей политикой. И – чуть ли не самой Королевой!..
Хотя…
Если подумать трезво, как он обычно и делает, предложение очень даже заманчивое!
Ни …рена не делать, ни за что не отвечать, а только… Советовать!!!
Получая за это неплохие деньги.
Донн Хайми встаёт. В наступившей тишине старается, чтоб голос звучал как всегда: спокойно и уверенно:
– Господа! В первую очередь я хочу выразить вам свою искреннюю благодарность за ваше сверх-любезное, на мой взгляд, предложение. Оно говорит о том, что вы и доверяете мне, и уважаете моё мнение. Не скажу, что я абсолютно уверен в своих скромных возможностях и способностях к анализу той или иной ситуации, или вопроса, но!
Можете быть уверены: если я и буду высказывать те или иные предложения, так они будут и тщательно продуманы, и взвешены, и максимально разумны. С моей точки зрения.
И вы всегда сможете от них отказаться, если у вас найдутся аргументы против них.
А сейчас я подтверждаю, что с благодарностью принимаю ваше любезное и делающее мне честь, предложение!
– Мы и не сомневались в вашей замечательной разумности, и прагматизме, донн Хайми! – и, взглянув на кивнувшего донна Хассана, – Я, как временно исполняющий обязанности Главы Комитета, вношу предложение об утверждении назначения донна Хайми!
Господа! Если у кого-то есть возражения или замечания – прошу!
Не прозвучал ни один голос, не поднялась ни одна рука.
– Следовательно, единогласно! Донн Хайми! Поздравляю! Вы – первый кандидат, утверждённый нашей Коллегией – единогласно!
У себя в комнатах донн Хайми тоже не может дать лицу отдых, и предаться поглотившим его эмоциям.
Вот, значит, как обстоит дело! Его Величество мог делать, что хотел, развлекаясь в своё удовольствие, а в это время Комитет, не особо его и спрашивавший, спокойно рулил Государством! Принимал важные решения, вёл внешние и внутренние переговоры…
А молодцы. Вот только…
За каким …ером им на самом деле понадобился Хайми?!
А ничего. Он догадается. Ну, или поймёт. Едва только начнётся новая «работа»!
Впрочем, особо много размышлять по поводу его новой должности Хайми не приходится. В дверь снова стучат. Пришлось открыть.
На пороге опять лакей. Но этот – Олег! – доверенный лакей Её Величества. Мужчина сорока пяти лет, совмещающий должность секретаря, посыльного по особо конфиденциальным делам, и советника. И много ещё кого. Хайми открывает дверь шире:
– Прошу, мэтр Олег.
– Благодарю, донн Хайми.
– Я вас внимательно слушаю, мэтр Олег.
– Я к вам, уважаемый донн Хайми, по поручению Её Величества.
Она желает вас видеть!
20. Фаворит
Разумеется, по взглядам, которыми его встречали фрейлины и горничная Её Величества, Хайми ни за что не догадался бы, для чего его вызвала королева. Ещё бы: профессионалки! На своих должностях, если их можно так назвать – годами! И все (Кроме горничной, понятно!) – дочери благородных семейств…
А ещё его поразил тот факт, что старухи Узровии среди фрейлин не оказалось. Он слышал, разумеется, что её приставил к королеве в своё время сам Светоч. Чтоб следила. И, ясное дело, стукачку в первую очередь и удалили от «светлых очей». Да и хорошо.
Пока Хайми ждал в приёмной, фрейлины, поглядывавшие на него, продолжали заниматься своими делами: одна вышивала, другая – рисовала картину, перерисовывая акварелью изображение с древнего, ветхого и уже крошащегося, гобелена: похоже, чтоб был образец для следующего вышивания. Горничная же протирала все предметы мебели влажной тряпкой. Зеркала в приёмной уже были завешены занавесями.
Но вот двери кабинета и открылись, и лакей Олег, выйдя, торжественно объявил:
– Донн Хайми! Её Величество ждёт вас!
Донн Хайми, так и не сказавший фрейлинам ни слова, кроме слов приветствия, и вежливого поклона при
