таскать в котомках ещё дополнительную тяжесть про запас!
– Таскать, Конан, ничего не придётся. Я предлагаю отрубить обе задние ноги – они помясистей! – нарезать полосами, и поразвесить прямо здесь же – на кустах саксаула. Солнце тут – превосходное. И сожрать мясо некому: нет даже птиц. А мы просто подберём готовое, отлично провяленное мясо, на обратном пути. Заодно будет чем потом похвастаться: не каждому пирату выпадает полакомиться окорочком древнего чудовища!
– Хм-м… Возможно, что ты прав, помощник. Да и запас мяса никогда, конечно, не бывает лишним… Ладно, начнём с левой – вон той, что лежит на земле!
На отрубание отличных мясистых окороков и нарезку их тонкими длинными полосами ушло не так много времени, как варвар опасался: не больше часа.
Зато смотреть, как вялятся на солнце, буквально на глазах темнея, их новые запасы консервов, было приятно: консервов было много. Конан довольно потянулся могучим телом, наблюдая, как споро и быстро работают его люди: вот уж поистине, пираты – мастера на все руки! Сколько раз они сами готовили себе все нужные продукты. И орудия…
– Выступаем через минуту! Почистить оружие! Проверить воду!
До озера, контуры которого Конан увидал ещё до встречи с монстром, дошли за полчаса. Долго стояли на берегу, ничего не говоря.
Картина, открывшаяся их глазам, действительно поражала.
Собственно, от самого озера давно ничего не осталось, кроме толстого слоя соли, покрывавшего все берега и плоское дно ярко блестящей коркой. Сейчас несколько пожелтевшей, но всё равно пускающей в глаза мириады отсветов-зайчиков. А посередине озера лежал огромный остров, тоже плоский как блин. В середине «блина» возвышалась, словно памятник древним неизвестным цивилизациям и культурам, приземистая пирамида из чёрного камня. Ярусы-уступы, которыми она шла кверху, имели, казалось, не одну сажень в высоту каждый. И всего таких ярусов насчитывалось десять.
Но не к пирамиде было приковано внимание пиратов. Нет: всё оно оказалось устремлено на странные концентрические кольца вокруг пирамиды.
Это стояли, обратив взоры невидящих глаз наружу, к тем врагам, кто захотел бы подойти к охраняемой ими пирамиде-храму, немыслимо ровными кругами, каменные воины. Их строй напоминал парадный – настолько чёткой была выправка и горделивая осанка. И они производили впечатление слаженной и мощной машины даже издалека.
Колец из воинов тоже насчитывалось десять – как бы по кольцу на уступ.
– Ох, не нравится мне всё это. – в тоне Эльдорна оптимизма не наблюдалось, – Вот чует моя многострадальная задница, что стигийское волшебство оживит этих стражей, если мы попробуем что-то оттуда, – он махнул рукой в сторону храма, – забрать!
Конан и сам думал примерно так же. Да и случались уже с ним и командой почти такие казусы: вспомнить хотя бы семиглазого монстра с алтарного камня в храме Сэта…
– Возможно, что ты прав, Эльдорн. Но не оставаться же нам с пустыми руками, зайдя так далеко!
– Разумеется. – это влез Велтран, уже успевший, конечно, обо всём этом, и многом другом, подумать, – Поэтому предлагаю сегодня спокойно разбить лагерь, отдохнуть после битвы и разделки, а завтра, с утра, на свежую голову да по холодку, и подумать: как нам безопасно забрать то, что по-идее должно нас там ждать…
– Думаешь, помощник, что стигиец мог и солгать, и там – ничего нет?
– Ну почему же – нет? Просто… Это может быть и не обязательно золото. Ведь в манускрипте нигде не указано, что прятали именно его.
– Но что же тогда? Ведь там было чётко сказано: добытые сокровища!
– А, может, это будут драгоценные камни. Может, какие-то волшебные предметы. Или, может, древние книги – которые всегда можно продать знающим людям. Причём – за очень приличные деньги! Разумеется, Пантир-стигиец всё это понимал, и уж Астигу-то объяснить не забыл. А Астиг, при всей своей жестокости и взрывном характере, отнюдь не был дураком. И понимал, что куда удобней нести с собой сюда, и прятать, вовсе не полтонны металла, пусть и жёлтого, а, например, небольшую сумочку-котомочку. Но – с чем-то очень ценным.
С другой стороны, кто может поручиться, что другой наш друг, оставшийся сейчас на острове Потерянных Душ – перевёл правильно? Может, там и не говорилось ничего про «добычу». А как раз – про нечто… Ценное. Волшебное. Нужное ему!
Храм-то – богини Хаммуранж! А про неё чего только… Сам знаешь!
Конан слыхал, конечно, тёмные легенды о культе кровожадной богини, и артефактах и жертвах, которыми он был обставлен.
– Хм-м… Вот уж задал ты нам задачку, помощник… Ладно: Лейбен, Шерван и Лизандро. Натянуть тент. Вон там. Остальные – на расчистку этой площадки от саксаула и мусора. Располагаемся на ночёвку.
Ужин прошёл почти так же как и предыдущий: пираты, такие бодрые и беззаботные обычно, теперь переговаривались больше вполголоса, или даже шёпотом. И – нечасто. Конан понимал, конечно, что непривычная пустынность окружающий мест, как и их статус проклятых, накладывают свой отпечаток на людей, и не способствуют бодрости духа. И это не могло его не напрягать: мало ли у кого из команды какие суеверия и традиции! Вдруг в решающий момент кто-то откажется выполнять его команды, если посчитает, что они могут «нанести оскорбление» какому-нибудь древнему Божеству, находящемуся в ступенчатом храме помимо основной «хозяйки»?!
Хотя сегодня, вроде, сражаться с монстром никто не отказался. Но…
То – монстр, а то – Боги!..
Поэтому, так же, как и многие, Конан, перед тем как лечь на жесткое ложе из щебня, долго вглядывался в десять колец, серебристыми силуэтами безмолвных стражей обозначенными в свете полной луны там – вдали. И думал, думал…
Утром встали ещё до рассвета. Ночь прошла не то, чтобы спокойно: пару раз все вскакивали, и выхватывали оружие, разбуженные дикими воплями и рыданиями: это Рувиму, а ближе к утру и Ксаро, приснились кошмары. Конана это не удивило: в моменты сильного душевного напряжения чего только не случается с людьми! Ведь это – сны! И никто себе не может приказать видеть только приятное!.. Или – не видеть вообще.
Завтракали припасами из котомок, и захваченными полосками ещё не вполне провяленного мяса вчерашней добычи. Конану оно понравилось: не жилистое и не жёсткое, словно подошва: потому что именно – полуготовое. Лагерь – вернее, тент! – свернули быстро. И двинулись вперёд, прямо к видневшимся в двух-трёх милях фигурам.
Конан посчитал, что выполнять разные сложные и обходные манёвры бессмысленно: если воины и заколдованы, в движение они придут наверняка лишь после того, как кто-нибудь возьмёт в руки и попытается унести что-то из того, что они приставлены охранять. Но – не раньше! Потому что начав двигаться, так сказать, «вхолостую», фигуры рискуют разрушиться раньше времени. Каменные же!
И какой тогда смысл в таких полуразвалившихся стражах?!
– Внимание, любители золотых кругляшек! Напоминаю: руками ничего не трогать! В храм входить осторожно и медленно – чтоб привыкли к полумраку глаза. Внутри тоже без команды ни к чему не прикасаться! Если что полезное и ценное и увидим – брать будем только после того, как придумаем, как нейтрализовать каменных охранников!
Согласный гул голосов и кивания головами сказали ему, что и без нового напоминания его люди и так всё отлично понимают. И бессмысленно рисковать своей, и жизнями друзей, вовсе не намерены!
– Отлично. Тогда – вперёд!
Фигуры воинов вблизи поистине поражали! Всё, до мельчайших деталей тела, даже бородавки и шрамы – было как на настоящих, живых, людях! Можно было бы подумать, что здесь поработал талантливейший скульптор-каменотёс. Или несколько сотен таких художников. Если бы только киммериец и его команда не были твёрдо уверены, что все эти люди – настоящие. И когда-то были живыми. И только злое чёрное волшебство отняло у них жизнь и разум, превратив в чьих-то послушных рабов. Марионеток. Псов, охраняющих, и готовых охранять вечно, чужое добро.
Одно только было непонятно Конану:
– Велтран. Как ты думаешь, почему все они одеты только в набедренные повязки?
– Ну, есть у меня, конечно, мысль по этому поводу. Наверное, так сделано для того, чтоб одежда, превратившаяся тоже в камень, не сдерживала и не ограничивала их движений, когда они очнутся. Но должен признаться, что они и так выглядят достаточно…
Грозно.
– Согласен, помощник. – это влез Эльдорн, – Им и не нужны доспехи. Ведь камню наши «зубочистки» точно не повредят! А вот их мечи… Грозная сила! Хотя вообще-то сейчас никто таким оружием не пользуется: вот, – ветеран указал рукой, но не дотронулся до странного, словно составленного из двух частей, оружия, – Это же – акилак! Его века три назад признали слишком тяжёлым и неудобным. Пока таким замахнёшься, глядь – а руку-то с занесённым акилаком и отрубили! Лёгкой саблей.
– А интересно: если попробовать отрубить такую руку прямо сейчас – что будет?
– Знаешь, Арристарх, проверять твою идею мы не будем. Мы просто проведём разведку, рассмотрим внимательно всё, что там, внутри, имеется, и уйдём. И будем думать, как то ценное, что нам там, внутри, понравится, добыть бе-зо-пас-но. Повторяю для особо непонятливых: безопасно!
– Да понял я, Конан! Извини, что спросил. Но мне и правда –
