"Ваша плоть - трава!"

serif]Недоумевая и кусая губы, он позволил младшему сержанту, бережно поддерживавшему его под руку, довести себя до машины. И даже посадить на заднее сидение стандартного уазика. Кота трясло. А на искусанных губах уже живого места не осталось.
Капитан задержался: вдвоём с сержантом они заперли на ключ калитку, после чего сержант заклеил её крест-накрест жёлтой лентой-скотчем с предупреждающей надписью. После чего, кивнув начальству, отправился вниз по дороге – к воротам Максуда-опы. Капитан прошёл к машине. Сел. Захлопнул дверцу. Повернулся к Коту:
– Я дал указания сержанту. Он опросит соседей и продавца.
Кот кивнул:
– Спасибо. А то…
– Да?
– Неприятно чувствовать себя идиотом. Получается: никого я, вроде, не закапывал!
– Не расстраивайтесь, Василий Николаевич. Бывает, в состоянии, – капитан выразительно щёлкнул себя пальцем по подбородку, – аффекта и не такое чудится.
Кот не нашёлся, как возразить. Машина тронулась. Но почти тут же Кот кое-что увидел через стекло в задней брезентовой стенке:
– Одну минуту, капитан! Вон же он – Адхам-ака! Стоит прямо возле Максуда-опы!
Капитан что-то сказал водителю, и тот притормозил. Капитан не поленился, и даже вышел из машины, сделав жест рукой Коту:
– Нет-нет, Василий Николаевич. Вы – пожалуйста сидите.
Через грязное и узкое стекло Кот пронаблюдал, как к стоящим рядом у её ворот Максуда-опе, сержанту, и Адхам-ака, подходит капитан. Отдаёт честь и что-то говорит. Слушает. Снова говорит. Максуда-опа отвечает, пожимает плечами. Делает неопределённый жест рукой, и подносит к голове указательный палец. Крутит им у виска. После чего неприязненно смотрит в сторону машины.
Капитан кивает, что-то говорит сержанту. Тот достаёт маленький блокнот, что-то пишет, после чего подставляет к лицу Максуда-опы свой мобильник. Вероятно, чтоб та надиктовала свои показания. Капитан улыбается, похоже, прощается – снова отдаёт честь.
Когда Исхаков вернулся в машину, Кот первым делом спросил:
– Помнит она меня?
– Помнит. – капитан взглянул на него весьма неприязненно. – Говорит, что вы с несколькими друзьями и подругами устроили пьяный скандал, разборки, на участке соседа. Вчера ночью. А когда она постучала к вам в калитку, и пригрозила вызвать милицию, вы стали её оскорблять, и чуть ли не полезли в драку. А когда она ушла к себе домой, заперевшись, вы с друзьями выскочили со двора, и в руке у вас был нож! И они куда-то убежали. Почти нагишом. Вы же вернулись на участок. И после этого было тихо.
И именно поэтому она не стала вызывать наряд.
Кот во время рассказа только и мог сделать, что снова открыть рот.
Но потом всё же спросил:
– А что сказал Адхам-ака?
– Не знаю, кого вы называете Адхам-акой. Рядом с матерью стоял её сын, подросток. Его зовут Бахром. Он подтвердил показания матери.
Кот заставил себя закрыть открывшийся было снова рот.
Подстава!!!
Да ещё какая!
Единственное, что хорошо – пьяный дебош и скандал, это, всё-таки, не поножовщина с двумя трупами!
Как-то сама-собой всплыла мысль о том, что выставили-таки его – полным психом. Ну, или слепым кротом! Потому что как можно было принять пожилого солидного старика – за четырнадцатилетнего подростка!!! Ну, или наоборот…
И не столь важно, чего про него ещё наплетёт Максуда-опа. Которая, что ему сейчас однозначно понятно – в сговоре с демонами с их участка!
А, может, и сама является – ведьмой! А то и вообще – настоящей Хозяйкой!
Кот сказал:
– Если окажется, что я про эти… Убийства – всё выдумал… Что мне грозит?
– Не знаю, уважаемый, – слово «уважаемый» капитан теперь говорил словно с издёвкой, – Василий Николаевич. Это будут решать специалисты. Которым мы вас покажем.
– Это – санитарам из психушки, что ли?
– Ну, зачем же называть их так грубо. Специалистам. Врачам-психиатрам. Вы и сами, как пожилой и опытный в житейских делах человек, должны понимать. Что между установленными нами фактами и вашими показаниями имеются… Значительные расхождения. А это – как раз тот случай, когда экспертиза вашего душевного здоровья и вменяемости необходима.
Согласны?
– С-согласен. – Кот подумал, что доказать чёртовым «специалистам», что он – не псих, и не ловец «глюков» будет чертовски трудно. Хотя…
Хотя, если его признают невменяемым – это уж точно позволит «откосить» от двух убийств. Пусть он проходил бы только как соучастник… Плохо только то, что убийств-то, похоже, доказать не удастся!
Рассосал чёртов участок их трупы!!!
Ну, или как-то ещё перепрятал…
Но как теперь быть ему?!
Рассказывать ли про то, что он видел своими глазами, и что делал?!
Нет!
Нужно упереться, и продолжать придерживаться своей версии.
Даже если его сейчас, и на последующих допросах будут пытаться сбить!
 
16. Финал
 
Именно эту установку, данную  самому себе, Кот и пытался честно выполнить, когда его допрашивали в маленькой душной камере, с небольшими перерывами, трое начальственных ментов – от усталого лейтенанта из отдела насильственных смертей, приехавшего из центрального городского Управления, до майора – этот представлял прокуратуру.
Закончилось всё это часов в десять вечера – неплохо. Особенно, если учесть, что Кот устал за этот день, как собака, да ещё и не выветрились полностью пары от пятьдесят третьего: он понял это по тому, что вошедший майор позволил себе скривиться, пошевелив ноздрями, и отодвинул свой стул подальше от табурета, на котором сидел Кот.
Все вопросы вертелись вокруг того факта, что никаких трупов не обнаружено, а дактилоскопическая экспертиза будет готова только завтра – так что доказать, что на участке он был не один, а именно – конкретно с Дрики и Надей, будет сложно. Но! Всё же – если показания Максуда-опы зачтутся, он окажется прав в том, что был – не один!
Когда майор распрощался и вышел, зашёл младший сержант – уже знакомый Коту Тулягенов. Он, позвякивая ключами, предложил:
– Идёмте в камеру. Там есть кровать.
Кот только кивнул. Бесконечное повторение одного и того же сильно измотало его мозг. А тело-то было измотано и до этого…
Поэтому наплевав на то, что постель жёсткая, застелена сверху настила из деревянных досок лишь тощеньким ватным матрацем, он вытянулся, и просто…
Отрубился!
 
Утром проснулся от скрежета ключа в замочной скважине.
Какой-то незнакомый сержант, видать, сменщик Тулягенова, пригласил:
– Задержанный. На допрос.
В знакомой камере Кота ждал капитан Исхаков. Жестом предложил садиться.
Кот сказал:
– Здравствуйте, капитан.
Сел. Губы постарался не кусать.
– Здравствуйте, Василий Николаевич. – Исхаков перебирал на столе какие-то бумаги сильно казённого вида.
– Ну, удалось собаке что-нибудь найти?
– Нет, Василий Николаевич. Проводник с немецкой овчаркой обследовал весь участок. Собака ничего не обнаружила. То есть – вообще ни-че-го. Далее.
Обрезок шнура, на котором якобы повесился ваш друг, оказался свежим – вы его прикупили, согласно показаниям продавца супермаркета, позавчера. Так же, как и ваш нож. На котором есть только ваша кровь. Отпечатков пальцев по дому и в разных других местах участка очень много. Но принадлежат они – только вам. И, несмотря на показания вашей соседки, Максуда-опы, я склонен думать, что вашим друзьям долго рассиживаться на участке не пришлось. Вы переругались с ними, и спровадили их сразу, как привели туда. То есть – в дом и на верхний двор они даже не поднимались.
Продавец рассказал нам ещё много чего. В частности, что вы всё время были один. И что он особо внимательно следил за вами, так как ваша внешность – уж извините! – показалась ему подозрительной. Правда, хоть вы и покупали странные наборы товаров, добросовестно платили за всё. И ничего не постарались… э-э… позаимствовать даром.
– И чего же это такого «странного» я прикупал? – Кот не мог скрыть иронии.
– Упаковку туалетной бумаги. Пятилитровую баклажку воды. Большую бухту нейлонового шнура – того, кстати, самого. Пачку аммиачной селитры. Средство от насекомых. Ну, и несколько банок консервов – рыба в масле, и баклажановая икра. Что странно. Банок из-под неё, как и всего остального, мы нигде не нашли. А, ещё садовый секатор и бухта зелёного пластикового шланга для полива, двадцать семь с половиной метров – из гофрированного пластика. Его тоже почему-то нигде нет. Ну, и так далее.
В том, что касается вашего рассказа о сестре, и трудовой книжке – всё подтвердилось. Только вот…
Ваша сестра