Детская дудочка где-то поет!

сестра  Анжела,  вспоминая
свадьбу - красивые наряды,  машины и цветы. Ей бы тоже так  хотелось! - Меня
противный  Красномак  со  Жбановым  замучили.  Тряпичкина  ты,  говорят,
тряпичница, иди - мы из тебя сделаем утиль! И зовут меня не Анжелой, а Утиль
Тряпичницей. Даже в школу не хочется!
    -  Терпеть придется! Я тоже терпела, когда меня дразнили! Тот же Витька
дразнил! Может, и ты за Красномака выйдешь!
    - Я - за Красномака? Да никогда в жизни!
    - Вот и  я себе  так говорила,  а  случилось! Если дразнится, значит, в
тебя влюбился!
    - Кто?  Красномак? Да ты его не  знаешь!  Он  такой хулиган!  А  Венька
Жбанов и того хуже! Это он мне в прошлом году подол бритвой срезал.
    Анжела,  грустная,  посмотрела  на  себя  в  зеркало.  Вере-то хорошо -
красивая и Розова вдобавок! А она?
    На  нее  смотрела  из  зеркала  длинноногая  и  нескладная  девчонка  с
пшеничными волосами и очень круглым лицом. Анжела приложила ладони к щекам и
сжала  щеки  - другое  дело! Отняла  руки -  и  снова  лицо стало  похоже на
тарелку, где лежали сливы-глаза и яблоки-щеки. Один нос был  не фруктовый, а
овощной - морковкой! Все-таки с этим лицом еще жить можно, но с фамилией...
    В комнату ворвался Ванька. На шее у него болтался ключ от квартиры.  За
это и прозвали его Ванькой-ключником. В этой семье все  теряли ключи. И отец
до того устал от этой ключевой проблемы, что назначил Ваньку - единственного
мужчину - хранителем ключа. Ключ с тех пор не терялся. Зато  терялся Ванька,
носившийся по улице  как угорелый. Но все-таки Ванька  всегда находился, а с
ним - и ключ.
    -  Анжел! - закричал Ванька-ключник. - Что я знаю! Что я видел!  Ох, до
сих пор страшно!
    - Что? Что? - закричала Анжела.
    От этих  криков Вера зажала уши и - поскорее  в  коридор. Как она могла
раньше выносить этих невоспитанных Тряпичкиных!
    -  Представляешь?!  Мы  -  в прятки, я, Кеня,  Василек и Андрюха! А что
дашь? Бесплатно не буду! - сказал Ванька, проводив ошалелыми глазами Веру.
    Анжела засуетилась. Она  раскрыла перед братом  все свои  богатства. Но
брат равнодушно обвел их глазами:
    - Ерунда! - Он утер нос рукавом и стал ждать, - может, сама догадается.
- За такие новости - и цена новая! - подсказал он.
    - Ну что тебе, изверг? - чуть не плача, спросила сестра.
    - Пуговицы от твоего красного пальто!
    - Пуговицы? - ахнула Анжела.
    Ванька зажмурился, подумал, подсчитал.
    - Три! У меня будет три миллиарда, и я расплачусь с долгами!
    У Анжелы было красное пальто с синим кантиком на воротнике и по бортам.
Пуговицы были серебряные с корабликами на синих волнах. Без охраны Анжела  и
пальто не носила. Охраной ее был Ванька. И вот тебе охрана!
    - Две!
    - Три!
    - А может, твоя новость пустяковая?!
    Брат посмотрел на нее презрительно и начал:
    - Играем, значит, в прятки - я, Кеня, Василек и Андрюха!
    - Это мы уже слышали!
    - Пуговицы - на стол!
    Анжела заколебалась.
    - Ну,  я Нинке Петровой  все расскажу. Уж  она-то мне выложит отцовские
военные, и еще капусту с фуражки в придачу! Я тебе по-свойски, по дешевке!
    Анжела сдалась и срезала две пуговицы - с хлястика.
    - Вот жадюга! -  сказал  Ванька,  пряча пуговицы в  кулак. - Ну, ладно!
Играем, значит, мы в прятки - я, Кеня, Василек и Андрюха...
    - Пуговицы, чур, отобрать могу!
    Ванька быстро сунул пуговицы за щеку. Анжела - она такая!
    - Водил, значит, Кеня. А я стал  прятаться. Спрятался  в парадную. Лежу
под лестницей,  вдруг дверь распахивается. Ну,  думаю,  Кеня  застукал меня.
Очень от него трудно спрятаться.
    - Давай пуговицы! - Анжела потянулась к Ваньке.
    Ванька рассердился:
    - Не сбивай, торопыга! Лежу я под лестницей, ну, думаю,  пропал - Кеня!
Но это был не он. А кто? Ничего не видно! Вдруг слышу сверху голоса  - идут.
Чего-то, думаю, знакомые  голоса. Оказалось - из твоего класса: Красномак  с
Федоровым!
    - Приехал, значит, Федоров, -  сказала Анжела, - все приезжают! В школу
до чего не хочется!
    - Слушай, что дальше, ух! Идут. А тот, который  внизу, все  топчется. А
Борька  так и заливается. Про какую-то  петрушку рассказывает,  а то  -  про
Петьку. Ага! Это у него с Петькой этим разные петрушки происходят, и до того
смешные! В какие-то капустные листья они заворачивались, а  потом к кораблям
плавали, искали какого-то друга. Смех да и только.
    А мне смеяться нельзя - сама  знаешь  Красномака и Федорова. Они меня в
Первый  май так намяли.  Засунул я кулак  в рот - кусаюсь! Они уже  внизу. А
этот, который около меня, и говорит, что ждет Борьку, а Сашку - узнал.
    Сашка тут как заорет: "Невидимый ты и не наш!"
    Тут  уж  я  не  утерпел.  Думаю - как  же невидимый,  надо  посмотреть.
Невидимых я ни разу не видел! Сашка - к Борьке: "Ты  за кого? За меня или за
него?" Борька - ни гу-гу! Сашка ему - предатель! Борька ему - в глаз! А этот
на меня стал пятиться,  прижал к стенке - трясусь!  А он сам как завоет: "Не
надо! Не надо из-за меня! Я лучше уйду!"
    И затряс надо мной чем-то деревянным - неужто костями?!
    Федоров тогда  им: "Отстаньте вы все от меня! Я сам с собою - с небом и
землею!" Во  как! Вдруг кто-то сверху на меня половик стряхнул - тут  я весь
обчихался! Выволокли меня. "Ах, -  говорят,  - Тряпичкин!  Попался! Это твоя
Утиль Тряпло опять подослала за нами шпионить?!"
    Я -  нет да нет! Они - да и да! А Федоров - мне коленом, а  Красномак -
пару горячих! И разошлись - ну, чистые волки!
    А невидимый Петрушкой оказался. Мы  с ним  на улицу  вышли. Я  - весь в
волосах! Он мне и говорит:
    - Это на тебя кто-то пылесос вытряхнул!
    И стал меня отряхивать. Тут налетели на меня Кеня, Василек и Андрюха.
    "Нечестно так, нечестно!" - кричат.
    А он: "Передавай  привет сестре  от  Пети Стародубцева. Я с ней в одном
классе!"
    -  Вот  какие  дела!  -  заключил  рассказ  Ванька. - Может,  набросишь
пуговицу за привет?
    - Вот как тресну! -  сказала сестра. Ванька поспешил убраться. Только у
самой двери он остановился, для сестры недосягаемый, и запел:
    - Обманули дурака на четыре кулака! Плакали твои пуговицы и остальные!
    Анжела увидела его на улице, с гордо  заложенными за спину  руками.  За
ним следом бежали Кеня, Василек и Андрюха. Ванька не вынес  своей гордости и
остановился,  выплюнул на  ладошку  две  блестящие  пуговицы  с  серебряными
корабликами.
    Анжела  вздохнула.  Часть правды в Ванькином  рассказе была,  но в чем?
Узнать  правду она  сможет  только  первого сентября.  И  она  стала думать:
"Скорее, скорее бы  первое  сентября, скорее бы в школу! Время  тянется, как
трамвай!"


    Первое сентября - самый лучший день


    Через несколько дней свежим утром  наступило  первое сентября.  Поступь
этого дня была легкая - все школьное население слеталось к своим школам.
    Утро было  солнечное, словно и  высокому солнцу было небезразлично, как
начнется этот день.
    Нигде на  улицах не играла музыка. Но казалось, будто она играет, падая
на красные  клены  и  яркой  зелени  тополя.  Ваньке  чудилась эта неслышная
музыка, и не понимал он остающихся дома.
    -  Ты чего спишь? - спросил  он,  наклоняясь над сестрой Раей. -  Что в
школу не собираешься?
    -  А чего я там не видела? - просыпаясь, сказала десятиклассница Раиса,
сердитая на первоклассника, который посмел ее разбудить.
    - В школе? - удивился Ванька.
    - Да, в ней! Вот проучись  с мое, тогда  запоешь  по-другому! Отстань -
спать хочу!
    - А разве в школу можно не ходить? - спросил Ванька, замирая в дверях.
    - Отстань! - сказала сестра.
    Перед уходом мать расцеловала Ваньку и вручила ему букет.
    - Ты уж иди с Анжелой,  а я примусь  за обед! Не  могу я ходить на  эти
первые  сентября! Как ни пойду -  знай реветь! А уж как первого зареву - так
весь  год и все  десять лет! Двойки,  тройки,  поведение! Хоть ты постарайся
мать порадовать! Надежда ты моя последняя!
    От материных слов захотелось чихать-плакать, но Ванька  шмыгнул носом и
был немногоречив.
    - Буду! - сказал он и пошел.
    По  дороге  их  нагнал  отцовский  автобус.  Засалютовал  им  автобус,
остановился.  Из  кабины  выпрыгнул  отец -  здоровущий великан. Он  схватил
Ваньку на руки,  высоко  подбросил -  и все задрожали за  его судьбу. Вернув
первоклассника на землю, Тряпичкин-старший сказал:
    -  Ой,  не подведи,  бродяга!  Больше  надеяться не  на кого! Тащи одни
пятерки! И я сделаю тебя бесплатным пассажиром!
    - Честно?! - закричал обрадованно Ванька.
    Отец побежал в кабину. Сел - даже автобус качнуло!
    - Любит он тебя! - с завистью сказала Анжела. - Меня ни разу вот так.
    - От  вас ему одни неприятности, - сурово сказал Ванька. -  То свадьбы,
то слезы, то разводы. А я ему - в радость! Постараюсь как-никак!
    Ванька  шел и собой гордился. И ему хотелось, чтобы повстречались Кеня,
Василек  и  Андрюха.  Но они  спали,  и  Ванька  тоже  вдруг захотел  спать.
Захотелось ему сейчас  лежать  в кровати  и  не слышать  музыки,  не  видеть
огненных кленов и не тащить за спиной груз.
    - Спать хочется, - признался он.
    - Это  от волнения,  -  сказала Анжела.  - У  меня  так на  контрольных
бывает. Вижу - задачу не решить, и сразу спать хочется.
    Чем ближе подходили к школе, тем медленнее шел  Ванька.  Школа вроде  и
цветом  стала другая. Около нее волновалась огромная  бело-коричневая толпа,
вся в цветах. Сначала Ванька решил, что  это свадьба, но передумал и спросил
про другое:
    - Кого хоронят?
    Анжела засмеялась.
    - Глупый! Это - наша школа!
    Но  он  не поверил  ей - настроение у него было самое  что ни  на  есть
похоронное. Они  подошли  к толпе, и  когда  Анжела  толкнула его  к тетке с
цветами, закричав:  "Анна Кирилловна,  вот мой брат!" -  Ванька  вцепился  в
Анжелину руку и заплакал. Этого он от себя уж никак не ожидал.
    Все стали его  уговаривать. Анжела говорила, что в школе ни капельки не
страшно, как недавно говорила, что у зубного врача ни капельки не больно,  а
Ванька - дурак - еще тогда ей поверил! А тетка ему сказала:
    - Смотри, никто не плачет! Даже ни одна девочка!
    Она, наверное, знала - как с ним  говорить. И  от  этого  ему стало еще
страшнее, и  он  сильнее заплакал, понимая, что пропал, пропал окончательно.
Тут-то к нему вдобавок прицепился какой-то дядька.
    - Директор! - шепнула ему Анжела и больно сжала руку.
    "Вот  и директор  уже  цепляется! -  подумал Ванька.  - Совсем житья не
будет!"
    Директор ему  ничего  не  сказал, а наклонился и сделал  вид, как будто
реветь собрался. А Ванька взял и рассмеялся, потому что смешно стало: ему  и
раньше быстро становилось смешно.
    - Ну вот! - сказал директор. - У нас смешно тоже бывает!
    Ванька расхрабрился:
    - А я думал - одно только страшно!
    Директор на это засмеялся:
    - Первоклассникам у  нас хорошо  -  у нас старшеклассникам  страшно! Не
вижу сестры твоей Раисы!
    - Она еще спит! - совсем расхрабрился Ванька. - Чего, говорит, я там не
видала?!
    - Ну-ну! - сказал директор. - Вот ей будет страшно - так и передай!
    Анжела наступила Ваньке на ногу, а он - ей:
    - Чего на ногу - не видишь, с директором разговариваю!
    А потом,  вздохнув, Ванька потащился за той женщиной,  которая  звалась
Анной Кирилловной и учила  его сестру Раису,  и другую  его сестру